Ольга наконец оторвалась от Дмитрия, вытерла платком глаза:
— Тебе же поужинать надо!
— Не отказался бы.
— Тогда иди в ванную, а я пока приготовлю ужин.
— Слушаюсь, любовь моя!
В 9-00 Горелов встал. Они так и не уснули в эту ночь, и до сна ли им было? Им, еще не насытившимся друг другом, постоянно жаждущим близости!
Но в девять вставать пришлось. Служба есть служба.
Пока Оля готовила завтрак, Горелов стоял под струями ледяной воды, приходя в себя. Выйдя из ванной, в прихожей он сделал несколько выпадов ногой. Это заметила Ольга, рассмеялась.
— Ты что развеселилась, красавица?
— Смешно ты ногами дергаешь, как кузнечик в поле!
— Нашла сравнение – кузнечик! Это имитация боевых приемов рукопашного боя. Не владей я ими, кто знает, встретились ли бы мы!
— Да ты обиделся? А, Дима? Я же в шутку, и любя!
Горелов подхватил Олю на руки, закружил в прихожей…
А ровно в 11-00, в новом отутюженном костюме, при модном галстуке, который купила Оля, майор Горелов вошел в кабинет начальника Управления Z подразделения ФСБ по борьбе с терроризмом.
— Разрешите, товарищ генерал?
— Проходи, Горелов! Присаживайся! Смотрю, ты тоже ночь провел бессонную?
— А вы так и не уходили отсюда?
— Нет. Но достаточно отступлений! Перейдем к делу. Послезавтра тебе предстоит убыть к месту дислокации отряда, в Чечню, спецбортом в полдень.
— Но, товарищ генерал, хотя бы дня три еще дали бы побыть дома. И так отпуск половините, а следующего жди теперь! Или дело какое срочное предстоит?
— Ты молчи и слушай! Думаю, услышанное поднимет тебе настроение! Первое! Приказом директора Службы отряд «Вихрь» выводится из Чечни как выполнивший свою главную задачу. Второе! «Вихрь» как подразделение ликвидируется…
Горелов напрягся в кресле: это еще что за кренделя? Он хотел задать вопрос, но генерал жестом остановил майора.
— Отряд ликвидируется, потому что на его базе будет развернуто более мощное соединение – особая бригада специального назначения, костяком которой и станет отряд. Бригаде для дислокации на нашем подмосковном полигоне, комплектации, начальной подготовки личного состава, вооружения отводится четыре месяца начиная с момента прибытия отряда на полигон. Так что будешь теперь миловаться со своей возлюбленной каждый день! Потому что командиром этой бригады, с присвоением досрочного звания подполковник, назначен… ты, Горелов Дмитрий Семенович!
Дима слушал и ушам своим не верил. От неожиданного поворота в своей судьбе он словно потерял дар речи. Сидел и смотрел на генерала. Тот спросил:
— Тебя, подполковник, не столбняк ли хватил?
— А? Что? Черт, извините, – Горелов, наконец, пришел в себя, – все так неожиданно! А как же с Кирилловым? Он, по всем законам, должен бы возглавить бригаду? Его куда?
Веригин ответил:
— Генерала Петрова решено перевести в Центр! Вместо него и назначен полковник Кириллов, с его добровольного согласия. Так что на повышение пошел твой бывший командир!
— Заслужил! Да, лихо у нас служба идет!
— Что ты имеешь в виду?
— Я себя имею в виду! То годами в капитанах, на уровне ротного по армейским меркам держали, то за год повышают сразу на две ступени в звании, про должность я вообще молчу! Круто работаем, товарищ генерал-майор!
— Генерал-лейтенант.
— Во! Говорю же, круто! Поздравляю со второй звездой!
— Спасибо! Короче, комбриг, сутки тебе на сборы, и в Чечню! Там три дня на прием должности и подготовку отряда к передислокации. Седьмого числа «вертушками» отряд должен быть переброшен в Моздок. Оттуда бортом на наш аэродром. Ребятам передай, по прибытии каждому неделю отпуска. Всем, кроме тебя и твоего начальника штаба.
— Это еще кто такой?
— А ты не догадываешься?
— Признаться, нет!
— Вот тебе раз! Как бандитов в кафе мочить, так вместе, а…
— Яшкин? Влад?
— Он самый. И также с повышением в звании. У меня к тебе, Горелов, все! Я знаю, вопросов у тебя ко мне уйма, но их будем решать оперативно, в процессе формирования бригады. Одно скажу сейчас. Зайди в тыл, получи ключи от двухкомнатной квартиры. Пока и такой для тебя будет нормально, а появится пополнение, расширим жилплощадь. Иди, у меня работы много.
— Всего два вопроса, разрешите?
— Ну, два давай, но не больше. Серьезно, времени в обрез!
— Я быстро. Первый вопрос: бригада останется, как и отряд, под вашим патронатом?
— Да.
— Отлично! Тогда второй вопрос: что будет с Галиной и ее матерью?
— Тебе нужна дежурная фраза о том, что степень их вины определит суд?
— Нет.
— Тогда чего спрашиваешь? Получат пособники Карэна и Джумы то, что заслужили! Или у тебя по этому поводу имеется особое мнение?
— Нет! Пусть так и будет! Спасибо за доверие, и разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?
Веригин только рукой махнул, иди, мол!
Горелов вышел из приемной, прошел по коридору в курилку.
Закурил, задумавшись. Да, всего ожидал он от начальника, но не ТАКОГО! Он командир бригады спецназа? На генеральской должности? Справится ли? А почему, собственно, и нет? Он бросил окурок точно в урну, вышел во двор, где оставил джип Кириллова. Надо бы привести его в порядок и поставить на стоянку. Себе же собственную тачку приобрести. Хотя ему как комбригу и будет положена служебная машина, но своя есть своя, может, и Оля обучится и будет ездить! Ладно, сейчас надо Оле новость сообщить, а то она дома как на иголках сидит. Да и в Хапово съездить. Кладбище проведать да еще одну тему пробить. Насчет этой темы, напрямую касающейся деревни, у новоиспеченного подполковника появилась неплохая мысль.
Ольга открыла ему дверь с тревогой в глазах. Тихо спросила, после того как он вошел в прихожую и поцеловал в щеку:
— Ну что, Дима?
— Послезавтра я должен быть в отряде!
— Уже послезавтра! Эгоист твой генерал! Неужели не мог войти в наше положение? Но что ж поделаешь. Только завтра, Дима, надо как-то решить вопрос со мной, я же так и числюсь без вести пропавшей!
— Ты до конца меня выслушай! Послезавтра я должен быть в Чечне, чтобы принять командование отрядом и организовать его вывод оттуда. Седьмого числа, если все пройдет нормально, я опять буду рядом и уже надолго, возможно, навсегда! Видишь это? – Он достал ключи, полученные в службе тыла Управления. – Это ключи от нашей, понимаешь, нашей с тобой двухкомнатной квартиры!
Ольга обняла Горелова:
— Я так рада, Дима, ты не представляешь, как!
— Представляю! Давай переодевайся, поедем в Хапово.
— Ты словно мысли мои читаешь! Я только хотела попросить тебя об этом. Свозить меня к своим.
— Только давай договоримся, если сможешь, минимум слез!
— Если получится, Дима!
— Я жду тебя у машины.
Горелов спустился во двор. Достал сотовый телефон, нашел номер Жаворонкова. Сохранился! Сегодня он ему пригодится.
По пути в Хапово они заехали в погребальную контору. Купили три венка, дождались, пока художники сделали надписи на траурных лентах, продолжили путь. Въехали в деревню. Вся ее площадь была спланирована, везде торчали какие-то колышки, таблички. От противоположной стороны виднелись остовы фундаментов. Но не единого комплекса, а, скорее, дачного поселка. На месте дома Кораблевых тоже вбит колышек с табличкой, на которой был нанесен номер. 356!
— Что этот номер значит, Дима? – спросила Ольга.
— Узнаем! Чуть позже.
Они свернули к кладбищу. Возле ветхого ограждения остановились. Прошли к могиле отца Ольги, она немного прибрала там, возложила венок на крест. Затем дошли до еще свежих могил Зинаиды Петровны и Кости. Уложив венки, Оля что-то тихо зашептала, молилась, наверное. Дмитрий же молчал, глядя на фотографию друга, мысленно обращаясь к нему: «Все, Костя! Будь спокоен, ни одна тварь не ушла от меня! А вот сестру твою я забираю к себе. Она будет моей женой. Клянусь, что никогда даже словом не обижу ее, ты меня знаешь!»
Ольга, прибрав и эти могилы, сказала:
— Надо бы, Дима, оградку какую поставить да памятнички небольшие! Чтобы не хуже других было.
— Вернусь из Чечни, все сделаю! Не только памятники, обелиски поставим и ограду мраморную. Обещаю!
Посидели на соседней скамейке минут десять. Ольга держала себя хорошо. Поплакала немного, не без этого, но на рыдания не сорвалась, чего опасался Дмитрий.
Он не торопил ее, Ольга сама сказала:
— Ну все, Дим, пойдем! Прощайте, мои дорогие! Видите, какой у меня теперь муж? Порадуйтесь там!
Она низко, до земли, поклонилась, перекрестила могилы, Дима опустил голову. И они пошли с кладбища. Подъехали к участку № 356.
— А вот сейчас, возможно, и узнаем, что означает сия планировка.
Горелов нашел в памяти телефона номер Жаворонкова.
Тот ответил бодро, даже солидно как-то, с достоинством:
— Жаворонков слушает!
— Привет, Виталик!
— Виталик? Кто вы?
— Эфа! Не забыл еще такого?
— Господи…
В трубке – молчание. Дмитрий не дал бывшему менеджеру долго думать:
— Эй, дружок? Ты чего там заткнулся? Язык проглотил?
— А я уже, наивный, думал, что никогда больше не встречусь с вами! – Тон его резко сломался. В голосе Жаворонкова вновь, как и ранее, появился животный страх.
Дмитрий спросил:
— Где трудишься, менеджер?
— Все там же.
— В «Успехе»? Разве ваш гадюшник не разогнали?
— А зачем? Сменился хозяин, вот и все.
— И кто теперь руководит агентством?
— Исполнительный директор – я.
— Да ты что? Молодец, Виталий Сергеевич! Поздравляю!
— Спасибо! – без всякого энтузиазма ответил Жаворонков.
— Спасибо на хлеб не намажешь! Ты мне вот что скажи: деревней Хапово все ваша фирма занимается?
— В какой-то мере, да.
— Тогда нам просто необходимо встретиться. Слушай внимательно! Через час я буду у тебя. И держи себя мужиком, я буду с женщиной.
— Извините, но у меня на это время запланирована встреча в мэрии!