2 сентября 1918 года, выступая на заседании ВЦИК, он подчеркнул, что «на белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов» (Свердлов Я.М. Указ. соч.). А в середине сентября на заседании коллегии Петроградской ЧК в его поддержку выступил Зиновьев (Апфельбаум), потребовав немедленно вооружить всех рабочих с предоставлением им права самосуда. Напирая на классовое чутье, он призывал к расправе над «контрой» прямо на улицах, без суда и следствия.
С.П. Мельгунов вел свою картотеку жертв красного террора, выписывая фамилии из официальных списков казненных, публиковавшихся в разных советских газетах. И за вторую половину 1918 года насчитал 50 тысяч человек.
Только по опубликованным советским данным эсеровская газета “Воля России” за январь— март 1919 г. насчитала 13 850 расстрелов. Хотя и Мельгунов, и эсеровские исследователи приводили доказательства, что эти списки всегда занижались. В них, например, редко включали женщин. Их сокращали во время особенно крупных кампаний. В них не включались расправы в прифронтовой полосе. Да и в глухой провинции обходились без каких-либо публикаций. Развернутый Свердловым красный террор положил начало многолетнему террору большевиков против русского народа, прежде всего сословному геноциду.
В перечне преступлений Я. Свердлова на первом месте стоит геноцид казачества, который он развязал самолично, не дожидаясь одобрения вышестоящих советских и партийных инстанций. Повторилась та же ситуация, что и с расстрелом царской семьи. Черный Янкель вершил самосуд. 9 января 1919 года Яков Свердлов подписал директиву ЦК РКП(б) «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Вот этот текст, вполне достойный быть предметом рассмотрения преступлений против человечества:
«Циркулярно, секретно.
Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах.
Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли»
(Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 177–178).
На самом деле ЦК ничего не постановлял. Пленум ЦК РКП(б) 16 марта 1919 года (в день смерти Свердлова) отменил эту его январскую директиву. Но было уже поздно — адская машина пущена в ход по распоряжению самого Председателя ВЦИК. Вот так и пошло со времен Свердлова: «Центральный Комитет постановляет…» Росчерком одного человека сотни тысяч шли на эшафот. И все неукоснительно выполнялось под страхом смерти.
В соответствии с директивой Свердлова начались невиданные в истории России массовые убийства казачества. Специальные карательные отряды расстреливали русских казаков день и ночь по 40–60 человек в сутки. Убивали не только взрослых мужчин, но и детей, женщин и стариков. Было запрещено слово «казак», а также ношение фуражек и штанов с лампасами. Станицы переименовывались в волости, хутора — в деревни. Казацкие семьи выселялись из родных куреней, а на их места селили голытьбу из Воронежской губернии.
5 февраля 1919 года местные советы получили инструкцию Ревкома, согласно которой:
— все оставшиеся в рядах казачьей армии после 1 марта объявлялись вне закона и подлежали истреблению;
— все семьи казаков, оставшихся в рядах казачьей армии, объявлялись арестованными и заложниками, их имущество описывалось;
— в случае «самовольного ухода» одной из семей, объявленных заложниками, подлежали расстрелу все семьи, состоявшие на учете данного Совета;
— в случае «самовольного ухода» одного из членов семьи, объявленной заложниками, расстрелу подлежали все члены данной семьи;
— имущество расстрелянных подлежало конфискации и распределению среди сельсоветчиков. (См.: Казачий круг. М., 1992. № 2. С. 56.)
Хотя 16 марта 1919 года, в день смерти Я.М. Свердлова, директива по истреблению казаков была отменена, ее реализация продолжалась. Руководитель Донбюро студент-недоучка Сырцов требовал расстреливать за каждого убитого красноармейца сотню казаков-заложников. Ретивый руководитель в возрасте 24 лет приказывает подготовить этапные пункты для отправки на принудительные работы в Воронежскую губернию, Павловск и другие места всего мужского казацкого населения в возрасте от 18 до 55 лет. Караульным командам отдается приказ расстреливать пять человек за каждого сбежавшего казака.
Для организации истребления русских казаков на Дон направляются известнейшие большевистские террористы. По приказу Ленина в апреле 1919 года одним из руководителей карателей с чрезвычайными полномочиями становится участник убийства царской семьи двадцативосьмилетний А.Г. Белобородов. (Некрасов В. Тринадцать «железных» наркомов. М., 1995. С. 101–102.)
Сын кишиневского фармацевта двадцатилетний еврейский большевик И.Э. Якир как член Реввоенсовета 8-й армии отдает приказ о «расстреле на месте всех имеющих оружие и даже процентном уничтожении мужского населения…» Всего в ходе войны против русского казачества 1918–1920 годов было убито около 1 млн казаков и членов их семей. (См. Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917–1922 гг. М., 1992. С. 64.)
В результате развязанного Свердловым и его подручными геноцида казаков было истреблено более 70 % казачьего населения Дона и Кубани. Были почти поголовно уничтожены казаки Терека, Урала, Сибири, Семиречья, Уссурийска и др. казачьих Войсковых областей. Уничтожение казачества носило самый лютый и человеконенавистнический характер — священников распинали на воротах храмов, прибивая руки и ноги гвоздями. Казачьим офицерам вырезали на плечах и ногах погоны и лампасы. Многих заживо закапывали, сжигали в куренях и хатах вместе с семьями. Перед зверскими казнями казаков на их глазах совершались групповые изнасилования их жен и несовершеннолетних дочерей. (См. подробнее: Магнер Г. «Расказачивание» в системе массовых репрессий. Ленинград, 1992; Голуб П.А. Правда и ложь о «расказачивании» казаков. М., 2012.)
Советская власть, по расчетам Свердлова и его подельников, должна была с помощью зверских репрессий и казней привить русскому народу «Стокгольмский синдром» — настолько запугать его всесилием и невиданной жестокостью новой террористической власти, чтобы он полюбил своих палачей и безоговорочно им подчинился. Увы, нечто подобное и произошло. Известный русский писатель В.Г. Короленко в своем письме к Горькому писал: «История сыграла над Россией очень скверную шутку… Лишенный политического смысла, народ тотчас подчинился первому, кто взял палку… Вот к чему привело раздувание вражды — самая трудолюбивая часть народа положительно искоренялась». (См. журнал «Родина». 1989, № 3.)
На пути к «красной коронации»
Все, казалось бы, шло по зловещему плану Свердлова, а точнее тех, кто продвигал его к вершинам власти — к красной коронации. В большевистской верхушке не прекращалась борьба за первое место в партии, которое достаточно прочно занимал Вождь мирового пролетариата, Председатель Совета Народных Комиссаров РСФСР В.И. Ленин. Свердлов, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Дзержинский, Сталин, как пауки в банке, наносили друг другу удары исподтишка, стремясь прорваться к «красной короне», лишив ее Ленина. Свердлов был среди них претендентом № 1. Неудивительно, что именно он попытался уничтожить Ленина, раз уж не сумел его изолировать в октябре 1917-го.
В последние годы появилось немало работ, где едва ли не по часам прослеживаются действия Свердлова в те августовские дни 1918 года, когда было совершено покушение на Ленина. Среди этих работ отмечу очерк Ю. Москаленко в интернет-журнале «Школа жизни» (03.06.2007). Автор достаточно убедительно доказывает причастность Свердлова и к этому преступлению. Он, в частности считает, что «расстрел царской семьи в Ипатьевском доме Екатеринбурга 16 июля 1918 года и покушение на Ленина 30 августа на заводе Михельсона в Москве— звенья одной цепи». К этому выводу он приходит, потому что «люди, принимавшие активное участие в расстреле семьи последнего императора Всероссийского, так или иначе связаны и с покушением на Вождя мирового пролетариата». Речь идет прежде всего о Якове Юровским, чекисте из Екатеринбурга, который командовал расстрелом царской семьи. В ходе следствия по делу о покушении на В.И. Ленина почему-то именно он делал снимки во время следственного эксперимента. Доподлинно известно, что накануне покушения на Ленина он прибыл в Москву из далёкой Сибири вместе с другим цареубийцей Филиппом (Шайей) Голощёкиным— Военным Комиссаром Урала, по личному вызову Свердлова. «Зачем Свердлову понадобились в Москве эти люди? — ставит вопрос Москаленко. — Не менее странен и тот факт, что сразу после покушения на Ленина тот же Свердлов подписывает сообщение “О злодейском покушении на тов. Ленина”, в котором сообщается, что в вождя стреляли правые эсеры. Значит, Каплан уже допросили? Нет. Сообщение подписано в 22 часа 40 минут— 30 августа. Допрос же Каплан на Лубянке начался часом позже — в 23 часа 30 минут. Выходит, Свердлов знал о готовящемся покушении? Разумеется, знал. Об этом ему неоднократно докладывалось…» Подозрительно, что следствие по делу эсерки Каплан длилось всего три дня и уже 3 сентября ее расстреляли в Кремле по приказу Я. Свердлова и кремировали ее тело в железной бочке в Александровском саду. Это очень похоже на кремацию останков расстрелянных в Доме Ипатьева по методу двойного тезки Свердлова Янкеля Мовшевича Юровского. Заметим, что следователь по особо важным делам В. Кингисепп получает все документы по этому делу лишь седьмого сентября, спустя четыре дня после расстрела Каплан.