Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М., 2008. С. 365–366; Проект «Исторические Материалы» (istmat.info)). Ну а Сталин голубых вообще не жаловал, тем более троцкистов. В октябре 1941-го Голощёкин был переведен в Куйбышев в связи с подходом немцев к Москве. 27 октября 1941 года Голощёкин, вместе с другими арестованными был вывезен в посёлок Барбош под Куйбышевом и там расстрелян.
Вот такая мразь по воле Якоба Шиффа и его подручных в России вершила судьбами русских людей и всей нашей Родины. Не меньшая мразь и другие участники расправы над Романовыми.
«Ювелир» по расстрельной части
Еще один подельник Свердлова — Яков Мовшович Юровский. Ему и его заместителю Г.П. Никулину Уралсовет поручает исполнить приговор. Юровский непосредственно руководил казнью, добивал выстрелами из пистолета и колол штыком раненых. Он же организовал расчленение, сожжение и уничтожение трупов с помощью соляной кислоты.
Вот что о нем официально известно. Непосредственный руководитель расстрела последнего российского императора Николая II и его семьи чекист Яков Михайлович (Янкель Хаимович) Юровский (1878–1938) родился в еврейской семье в г. Каинске, Томской губернии. В 1905 году в Томске участвовал в боевых организациях Бунда, а потом примкнул к БОНВ своего близкого друга Свердлова и большевикам. После революции 1905 г жил в Берлине, где вместе со всей семьёй (жена Мария Яковлевна, трое детей) перешёл в лютеранство. В 1912 году он нелегально вернулся в Россию, но был выслежен агентами охранного отделения и арестован. Выйдя из тюрьмы, поселился в Екатеринбурге. В 1916 году его призвали на службу фельдшером местного госпиталя. Так Юровский стал активным агитатором в солдатской массе и после Февральской революции организовал большевистскую типографию «Уральский рабочий», стал членом Совета рабочих и солдатских депутатов, видным большевиком и одним из главных руководителей революции на Урале.
Я.М. Юровский
Как он рассказывал в январе 1934 года на совещании участников революционных событий, в апреле 1917 года от ЦК большевиков в Екатеринбург приехал Свердлов, и с его помощью он стал делегатом на Всероссийской конференции РСДРП (24 апреля 1917). В конце ноября 1917 г.
были проведены перевыборы в УралСовет, и в его руководство вошел Юровский.
25 июля 1918 года белые захватили Екатеринбург, но Юровскому удалось скрыться. Его искали, как ни странно, и белые, и красные. Тому было две причины. Во-первых, Юровский увлекался фотографированием, что по тем временам было редкостью. И не исключено, что он все же сделал (для истории) фотографии расстрелянной царской семьи и места ее захоронения, так же как позднее он делал снимки Ф. Каплан и ее кремации в Александровском саду. Но скорее всего Юровский передал эти уникальные снимки, если только они все же были сделаны, самому Свердлову, а тот уже через своего брата Беню переправил их самому Якобу Шиффу в подтверждение, что его заказ был выполнен. Такого рода «заказы», понятно, оплачиваются в твердой валюте и по высшим ставкам. Кстати, так и не был обнаружен личный фотоаппарат Николая II, которым он пользовался, в том числе и в Ипатьевском доме. Второй момент. Как отмечал в своих мемуарах Медведев-Кудрин, именно Юровский отобрал у охранников бриллианты и другие драгоценности, которые они рассовали по карманам на сувениры после расстрела царской семьи, и «сложил их в кучку на столе». Только Юровский знал тайну исчезновения «царских бриллиантов», захваченных после расстрела царской семьи. В мемуарной литературе есть сведения о том, что Юровский, сам ювелир, через личного ювелира царицы Рабиновича знал, что царица скупала бриллианты, и хотел их найти. Часть их он нашел как раз в Ипатьевском доме на трупах расстрелянных. Известно, что у императрицы и ее дочерей драгоценности были зашиты в лифы и при расстреле пули не смогли их пробить. Юровский в своих живодерских рассказах молодым большевикам о цареубийстве говорил, что «царица и ее дочери поэтому сами были виноваты в своих мучениях», т. к. их «пришлось добивать штыками». Драгоценности были собраны с трупов императрицы и княгинь, отсортированы и переписаны со знанием дела. Как писал в своих «мемуарах» Ермаков, «обнаружилось, что в одежду царевен были зашиты бриллианты — общим весом примерно полпуда».
Сразу же после казни, как пишет уже в своих мемуарах Юровский, они отправили поезд с ценностями Госбанка в Москву и сами прибыли туда этим поездом. Но вот про найденные на телах царевен бриллианты Юровский пишет, что всё это «было похоронено в Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполе, а затем в 1919 году откопано и привезено в Москву».
Поездом, в котором Голощёкин и Юровский бежали от белогвардейцев в Москву через Пермь, перевозились и партийные архивы, в том числе все документы, включая, видимо, и фотографии, связанные с цареубийством. Этим поездом были отправлены и другие ценности, хранившиеся затем в Госбанке. Участник этой экспедиции Семён Глухих, член коллегии контроля при областном комиссариате финансов (он также был караульщиком Романовых), пишет, что они везли золото, платину и денежные знаки на 100 миллионов рублей, отчеканенные в хромолитографии большевиками (он называет их дензнаками Уральской области), и всё это они сдали в Перми, так как путь в Москву тогда был перекрыт из-за эсеровского восстания в Ярославле. Потом это всё было перевезено в Москву.
Есть запись, согласно которой 21 июля 1920 года Юровский сдал драгоценности расстрелянной царской семьи Романовых коменданту Московского Кремля П.Д. Малькову. Однако в описи ценностей царской семьи значатся только меховые шубы, серебряные столовые приборы, иконы в серебряных окладах и тому подобные вещи, но бриллианты не фигурируют, и подлинная их судьба не известна…
Напомню, что еще до захвата белыми Екатеринбурга 25 июля 1918 года Юровский стал членом коллегии Московской ЧК и начальником районной ЧК. С Мальковым же они встретились после покушения эсерки Каплан на В.И. Ленина, дело которой вел по поручению Свердлова Хаим Юровский. Мальков с марта 1918 и по апрель 1920 года — комендант Московского Кремля, 3 сентября 1918 года лично расстрелял Фанни Каплан. Мальков и Юровский вместе, как мы уже знаем, сожгли труп Каплан в железной бочке в Александровском саду. Согласитесь, что таких совпадений случайно не происходит. Как закончил свою жизнь «ювелир» Юровский, хорошо известно, т. к. он сам позаботился о том, чтобы оставить после себя подробные и часто друг другу противоречащие воспоминания. Когда большевики вернулись в Екатеринбург, его поставили Председателем Уральской ГубЧК. Он поселился в богатом особняке Агушевича — почти напротив того расстрельного Дома Ипатьевых. Видимо, воспоминания о кровавой расправе над царскими мучениками его грели.
Оба эти расстрельщика отметились на Урале подавлением восстания в Екатеринбурге: на Верх-Исетском заводе, где вспыхнул митинг под лозунгами «долой комиссаров!», «Да здравствует Учредительное собрание!», на котором стали говорить, что большевики грабят рабочих и оставляют их без средств, требовали освободить заложников и распустить Красную гвардию. Голощёкин и Юровский с отрядом красногвардейцев и пулемётами приехали их подавить, а те, по словам Александра Медведева, «были не вооружены и ответить не могли». Мятежники были разогнаны и расстреляны. Занимался этим специально организованный революционный трибунал, в котором Юровский был членом и председателем следственной комиссии. О числе своих жертв Юровский не сообщает, а по словам Медведева, они «безжалостно расстреливали всех, кто проявлял антисоветскую активность», и «после этого город притих».
В 1921 году Юровского направили в Гохран заведовать золотым отделом — для «приведения в порядок и ликвидное состояние хранившихся там ценностей», в том числе царских. То, что среди них не было бриллиантов, содранных с тел убиенных в Ипатьевском доме, можно легко догадаться. Часть их уже находили потом на аукционах, прошедших десятилетия спустя после Октябрьского переворота. То, что называется, «и щуку бросили в реку».
Затем Юровский был председателем торгового отдела валютного управления Наркомата Иностранных дел, в 1923 году спустился на пост заместителя директора завода «Красный богатырь». С 1928 года его засунули в Политехнический музей в Москве директором. Он все еще продолжал встречаться с молодежью и рассказывать о том, как расстреливал детей Романовых. Видно, не понимал, что отклика у нового поколения советских людей такие рассказы уже не вызывали. Скорее всего, и его отправили бы в расстрельную яму на Коммунарке. Но он вовремя умер своей смертью в 1938 году от прободения язвы двенадцатиперстной кишки, в самый разгар ежовщины, когда одного за другим брали по ночам его подельников по цареубийству. Правильно говорят, что все болезни от нервов.
Взяли и его жену, оголтелую Юровскую Римму (Ребекку) Яковлевну. Она была одним из организаторов юношеского коммунистического движения в СССР и отправляла отряды комсомольцев громить православные храмы. В 1938 г. была арестована, получила срок и до 1946 г. отбывала наказание в Карагандинском лагере. Жаль, но ее реабилитировали в 1956 г.
Георгий Иванович Сафаров (1891–1942) слыл в Уралсовете человеком весьма авторитетным, т. к. был близок к Ленину и уже поэтому был далеко не последним человеком в партии большевиков. Он родом из армянско-польской семьи архитектора. В 1905— участник социал-демократических кружков. В 1908 вступил в РСДРП. В 1910 эмигрировал и стал в Швейцарии секретарем Цюрихской секции большевиков, где позже были «прописаны» Ленин с Крупской, а также Каменев и Зиновьев. В мае 1912 возвратился в Петербург. Был арестован. Бежал во Францию. В январе 1916 выслан из страны за антивоенную пропаганду. Обосновался в Швейцарии, откуда весной 1917 г. и вернулся в Россию вместе с другими «верными ленинцами» в знаменитом «пломбированном вагоне». Как член Петербургского комитета РСДРП(б), работал какое-то время в редакции «Правды». Входил в состав редколлегии «Правды». Любопытно, что в начале 1918 г. его направили в Екатеринбург, где он становится членом Президиума Уральского областного комитета РКП(б) и редактором газеты «Уральский Рабочий». Именно в этом качестве он принимал решение о казни царской семьи и, по свидетельству очевидцев, громче других ратовал за расстрел Романовых. Судя по всему, в Уралсовете, где большинство составляли сторонники Свердлова, он и представлял В.И. Ленина как его особо доверенное лицо и его смотрящий по цареубийству, т. к. почти сразу же после этого расстрела вернулся в Москву. В Москве он становится членом редколлегии «Правды» и входит в руководство московского комитета РКП(б). Едва не погиб при взрыве бомбы в помещении Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке 25 сентября 1919 года, организованном анархистами.