Он быстро делал партийную карьеру. В ноябре 1919 года командирован в Туркестан. С лета 1920 — член Туркбюро ЦК РКП(б). В марте 1921 содокладчик И. Сталина на X съезде РКП(б) по национальному вопросу. В 1922–1924 годах — член Исполкома Коминтерна. Заведующий Восточным отделом и секретарь Исполкома Коминтерна в Ленинградском обкоме партии, редактор «Ленинградской правды». Кандидат в члены ЦК партии (1921–1923 и 1924–1925).
Г.И. Сафаров
Возможно, он пережил бы Сталина, если бы во внутрипартийной борьбе не поддерживал Зиновьева. С 1925 года он принадлежал к новой (ленинградской), а с 1926 года — к объединённой оппозиции. В 1926 году назначен 1-м секретарём полпредства в Китае, написал письмо в Политбюро, в котором охарактеризовал назначение как ссылку. В 1927 году был переведен в торговое представительство СССР в Турции, — отказался выехать, расценив это как ссылку за принадлежность к оппозиции, с ним солидаризировались Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев и И.Т. Смилга.
18 декабря 1927 был исключён из ВКП(б), арестован и выслан в Ачинск. После подачи заявления об отходе от оппозиции 9 ноября 1928 был восстановлен в ВКП(б). С 1930 года и до декабря 1934— вновь заведующий Восточным отделом Исполкома Коминтерна 25 декабря 1934, после убийства С.М. Кирова, арестован в рамках дел «Кировского потока». 16 января 1935 года был осуждён на 2 года ссылки по так называемому делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других».
16.12.1936 Сафаров был вновь арестован. 21 декабря Особым совещанием при НКВД СССР за «контрреволюционную троцкистскую деятельность» (КРТД) был приговорён к 5 годам лишения свободы. Наказание с 15 января 1937 г. отбывал в Воркуте. Была репрессирована и его семья.
Сафаров много знал и охотно делился своими знаниями с чекистами. Когда он стал стукачом, установить сложно, но в справке по его делу, подготовленной 16 октября 1961 года ответственным контролёром КПК при ЦК КПСС и военным прокурором ГВП, отмечалось: «Особо необходимо остановиться на показаниях Сафарова. На неоднократных допросах в процессе предварительного следствия по настоящему делу Сафаров назвал 111 человек— Зиновьева, Каменева и многих других бывших участников оппозиции, а также лиц, которым Сафаров приписывал участие в оппозиции. Не приводя конкретных фактов, которые бы могли быть положены в основу обвинения названных им лиц в антисоветской деятельности, Сафаров приписывал им проведение таковой и каждому из них дал отрицательную политическую характеристику… Впоследствии, в 1938–1940 годах, в период пребывания в местах лишения свободы, Сафаров использовался в качестве свидетеля-провокатора и по заданию работников органов госбезопасности, а также и по своей инициативе давал… показания на многочисленных лиц… В заявлении от 10 сентября 1941 года Сафаров сообщал наркому госбезопасности Меркулову, что он в продолжение свыше двух лет “неукоснительно выполнял задания следственной части по борьбе с врагами”. В другом заявлении, на имя Берия, Сафаров указывал, что он ещё может быть “чем-либо полезным НКВД”, просил возобновить выдачу ему дополнительного питания и денег…»
Во время отбывания наказания Сафаров Г.И. постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 16 июля 1942 года «за антисоветскую троцкистскую террористическую деятельность» расстрелян 27 июля 1942 года. Сафаров Г.И. остался единственным осуждённым по делу «Ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы», который не был реабилитирован при рассмотрении дела Военной коллегией Верховного Суда СССР 23 августа 1957 года, 8 февраля 1958 года и 21 июня 1962 года, так как ГВП пришла к выводу, что «Сафарова Г.И., учитывая его провокаторскую деятельность после ареста, реабилитировать нецелесообразно». По этой причине в 1990 году он не был посмертно восстановлен в партии, но в 1991 году все же был реабилитирован. (Протокол № 9 заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг., с приложениями. Архив Александра Яковлева.)
Еще один «подписанец», также близкий к Ленину, — Войков Пётр Лазаревич (1888–1927). Есть версия, что его настоящее имя — Пинхус Лазаревич Вайнер. Свою карьеру революционера он начинал в боевых отрядах еврейской самообороны, а затем в красных бандах типа БОНВ. В 1905 г. Войков принял «боевое крещение» в ходе подготовки покушения на полковника полиции Ивана Антоновича Думбадзе. Товарищ председателя Киевского губернского отдела «Союза русского народа» Мищенко так отозвался о нём: «Если бы на Руси было ещё два-три генерала Думбадзе, то была бы с корнем вырвана еврейско-инородческая революция и склонились бы перед священным знаменем “Союза русского народа” все жидовствующие русские» (текст оригинала. — В.Б.). Покушение, состоявшееся 26 февраля 1907 года, завершилось неудачей — Думбадзе остался жив. Непосредственный исполнитель покончил с собой, а Войкову, на след которого напала царская охранка, пришлось уехать за границу. В Швейцарии Войков благополучно окончил физико-математический факультет в Университете Женевы. Также в Швейцарии, оставаясь меньшевиком, он сблизился с Лениным и стал поддерживать большевиков по отдельным вопросам. Эмиграция Войкова растянулась на 10 лет и завершилась после Февральской революции. При Временном правительстве он занимал пост комиссара Министерства труда, отвечая за разрешение споров между рабочими и владельцами предприятий.
Войков не только причастен к решению «о расстреле Николая II, его жены, сына, дочерей и их спутников», но участвовал и в сокрытии следов этого преступления: документально зафиксированы «два письменных требования Войкова выдать 11 пудов серной кислоты«, позднее использованной для уничтожения трупов.
В 1924 году Пётр Войков был назначен полномочным представителем СССР в Польской Республике. 7 июня 1927 года Пётр Войков прибыл на вокзал в Варшаве, куда должен был прибыть поезд с работавшими в Англии советскими дипломатами, покинувшими Лондон после разрыва дипломатических отношений. Около 9 утра русский мститель, бывший белый офицер Борис Коверда, открыл огонь по Войкову на перроне. От полученных ранений Войков скончался.
Председателем Уральской областной ЧК и членом Исполком Уралсовета на момент расстрела Романовых был Фёдор Николаевич Лукоянов (1894–1947). Родился он в многодетной русской семье контролера казенной палаты в 1894 году. Будущий чекист был образованным человеком (знал английский, немецкий и древние языки) и способным журналистом. После гимназии, в 1912 году, поступил на юридический факультет Московского университета и, подрабатывая, приобрел опыт газетного репортера. Учился в университете до августа 1916 года. В РСДРП с 19 лет. 29 октября 1917 года (по старому стилю) пермской организацией РСДРП назначен редактором газеты «Пролетарское знамя». Статьи писал под псевдонимом «Маратов» (в честь французского революционера). После победы Советской власти начинает работать в ЧК. 15 марта 1918 года занял пост главы Пермского окружного Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями. Оставался на этой должности до конца июля 1918 года, затем был председателем Уральской областной ЧК и одновременно членом редколлегии «Известий» Пермского губкома. После 1918 г. был на журналистской работе в ж. «Юго-Восток» (Ростов-на-Дону), «Красная печать» и др.
«В Музее КГБ в Екатеринбурге хранится автобиография Лукоянова, написанная им в 1942 году. Он пишет: «Весь 1918 и начало 1919 года работал в органах ЧК, сначала Председателем Пермской ЧК, а затем Председателем Уральской Областной ЧК, где принимал участие в руководстве расстрелом семьи Романовых…» Лукоянов руководил не только расстрелом царской семьи, но и расправой над престолонаследником Михаилом Романовым его секретарем Н. Джонсоном в Алапаевске, который был убит агентом ЧК Мясниковым и его подельниками в июне 1918 г. (РЦХИДНИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 17. Л. II; Ф. 688. Оп. 3. Д. 17. Л. 27.)
В 1930-е годы Лукоянов работал в Москве: с 1932 в Наркомснабе, с 1934 в редакции «Известий», с 1937 в Наркомате заготовок. Руководил разработкой Второго пятилетнего плана для РСФСР. Последние годы жизни страдал от нервных расстройств — видимо, замучили «мальчики кровавые в глазах». Умер в 1947 году в Москве. Похоронен в Перми. В ФСБ, несмотря на все его преступления на Урале, до сих пор чтят его память. 4 октября 2007 года памятник на могиле Ф. Лукоянова был реконструирован силами УФСБ по Пермскому краю и другими организациями. Однако в последние годы этот монумент то и дело заливают краской — не хотят, видимо, пермяки чтить память этого выродка.
Другие «подписанты» менее колоритны, и поэтому в дальнейшем будут упомянуты лишь отдельные моменты их биографий.
Кто стрелял?
4 июля 1918 года охрана царской семьи была передана члену коллегии Уральской областной ЧК Я.М. Юровскому. (В некоторых источниках Юровский ошибочно называется председателем ЧК; в действительности эту должность занимал Ф.Н. Лукоянов). Боевик БОНВ головорез Петр Захарович Ермаков (1884–1952), тот самый, кто по заданию Свердлова в 1907 году убил полицейского агента и отрезал ему голову, стал начальником охраны Дома особого назначения (ДОН). Когда по решению Уральского совета именно Юровский возглавил непосредственное исполнение расстрела царской семьи в ночь с 16 на 17 июля, Ермаков вошел в его расстрельную команду.
Судя по воспоминаниям, из расстрельной команды Юровского он оказался самым свирепым зверем. Охранник А. Стрекотин вспоминал о расстреле Николая II и его семьи так:
«Тов. Ермаков, видя, что я держу в руках винтовку со штыком, предложил мне доколоть оставшихся в живых. Я отказался, тогда он взял у меня из рук винтовку и начал их докалывать. Это был самый ужасный момент их смерти. Они долго не умирали, кричали, стонали, передёргивались. В особенности тяжело умерла та особа — дама. Ермаков ей всю грудь исколол. Удары штыком он делал так сильно, что штык каждый раз глубоко втыкался в пол». (Цит. по: