277…
В 1935/36 учебном году привитию правильной методики тактической подготовки младшего комсостава мешало еще и перенесение подготовки младших командиров пехоты и артиллерии из полковых школ в учебные батальоны и дивизионы – которыми стали 1-е батальоны стрелковых и 1-е дивизионы артиллерийских полков. При этом от функций линейных подразделений их не освободили, то есть их комсостав должен был заниматься и подготовкой младших командиров и сколачиванием подразделений (предполагавшим тренировку большинства курсантов в роли рядовых бойцов). Понятно, что командиры предпочитали вторую, более легкую задачу… «Мы готовим курсантов как красноармейцев», – констатировал, например, на партсобрании 14 мая 1936 г. комвзвода 21-го артиллерийского полка 21-й стрелковой дивизии ОКДВА Гринько278. То же обнаружил в начале октября 1936 г. и инспектировавший 39-ю и 40-ю стрелковые дивизии ОКДВА комбриг К.Д. Голубев из УБП РККА: «курсанты учебных батальонов подготовлены только как красноармейцы»; курсанты учебных артдивизионов «к выполнению обязанностей младших командиров подготовлены слабо»279…
«Подготовка мл[адших] командиров в номерных подразделениях, – подвел 7 октября 1936 г. итоги эксперимента М.Н. Тухачевский, – влечет за собой узкую специализацию курсанта (как рядового бойца) и не обеспечивает всесторонней подготовки мл[адшего] командира»280.
Как и в случае с комсоставом, тактическая квалификация младшего комсостава должна была совершенствоваться на командирских занятиях в войсках. Однако, докладывал еще 13 июня 1937 г. А.И. Егорову врид инспектора пехоты РККА Ж.К. Блюмберг, в пехоте «эта подготовка не обеспечена ни планами, ни соответствующими учебниками»281. Поэтому в частях обычно поступали так же, как в 44-й стрелковой дивизии КВО в декабре 1936 г., то есть шли по пути наименьшего сопротивления и вместо тактических занятий, на которых «вырабатывается младший командир, способный решать боевые задачи в любой сложной обстановке», проводили с командирами отделений занятия (а точнее, инструктаж) по методике боевой подготовки бойца282. «Подготовка младшего командира, – констатировалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., – хотя и налажена, но часто носит форму инструктажа»283.
Отдав планирование занятий с младшим комсоставом на откуп командирам частей и подразделений, УБП РККА сделало также возможной ситуацию, когда даже и проводившиеся занятия по тактике не имели четких учебных задач.
Именно такая ситуация сложилась к январю 1937 г. в ОКДВА (не во всех дивизиях которой имелись программы занятий с младшими командирами), и неудивительно, что, по заключению начальника штаба армии комкора С.Н. Богомягкова, качество тактических занятий с младшим комсоставом было тогда «невысоко»284. Ведь отсутствие четких задач (например, «дать практику в командовании отделением в динамике боя на местности») позволяло проводившему занятие со спокойной душой сбиваться на те же ущербные методы обучения тактике, которыми учили когда-то его самого, – разрешать рассказывать о своих действиях вместо того, чтобы командовать и докладывать, а то и вообще заменять практическое занятие лекцией. Именно так поступали еще в январе 1935 г. в 40-й стрелковой дивизии – не давали младшим командирам стрелково-тактических задач «с требованиями немедленного действия и внедрения уставных команд». Младший комсостав батальонной, полковой и противотанковой артиллерии Приморской группы «к самостоятельным действиям» в бою не готовили и два года спустя285. А командир 3-й стрелковой роты 6-го Хабаровского отдельного стрелкового полка старший лейтенант Л.В. Симонов пещерную методику командирской подготовки применял еще и 13 мая 1937 г. Вместо краткой постановки младшим командирам задачи на рекогносцировку местности он 21 минуту (!) объяснял им, что от них требуется, а саму задачу упростил, дав ее вне тактической обстановки.
В общем, отмечал 10 ноября 1936 г. начальник политуправления передового (!) КВО армейский комиссар 2-го ранга М.П. Амелин, «работа наша с уже выпущенным из школ младшим комсоставом» «поставлена у нас малоудовлетворительно»286; то же можно сказать и обо всей «предрепрессионной» РККА.
Нехватка инструкторскометодических навыков у комсостава и младшего комсостава
До сих пор речь шла о причинах слабой подготовленности командиров и штабов «предрепрессионной» РККА. Низкий же уровень выучки ее войск в значительной степени объяснялся тем, что командиры и младшие командиры РККА не владели как следует методикой обучения одиночного бойца и подразделений.
В сохранившихся от «предрепрессионных» лет документах трех самых крупных военных округов нам встретилось лишь два указания на хорошую методическую грамотность командиров. Командующий Приморской группой ОКДВА И.Ф. Федько в начале мая 1935 г. отметил наличие таковой у среднего комсостава отдельного танкового батальона 21-й стрелковой дивизии, а майор Н.А. Клич из УБП РККА, в июле 1936 г., – у командиров батарей и дивизионов 33-го артиллерийского полка 33-й стрелковой дивизии БВО.
Свидетельств противоположного характера – на порядок больше. Так, в КВО весной 1935 г. «методика тактической подготовки на низком уровне» была даже в ударных частях и подразделениях «ударной» 44-й стрелковой дивизии (в ее отдельном танковом батальоне и в танкетном батальоне ее 132-го стрелкового полка) и в таком ударном соединении, как 45-й механизированный корпус. А «в методике огневого дела», признали даже составители «отлакированного» годового отчета КВО от 11 октября 1935 г., «достаточных навыков» «еще нет» у командиров-танкистов всего округа287. Комсостав отдельного саперного батальона все той же 44-й дивизии методически был недостаточно подготовлен еще и в июне 1936-го, а комсостав стрелковых полков (как пехотинцы, так и связисты) и отдельного батальона связи приграничной 96-й стрелковой дивизии – еще и в начале июня 1937-го…
В БВО, отметил в своем приказе № 04 от 12 января 1936 г. комвойсками этого округа И.П. Уборевич, «в 1935 году […] значительная часть ротных и эскадронных командиров была не на высоте методических и организационных навыков в деле подготовки бойца к ближнему бою, хитрой тактике мелких подразделений, в деле боевого воспитания бойца»28. В 4-й механизированной бригаде – как выявил весной 1935-го 2-й отдел Штаба РККА – методические навыки в области тактической подготовки у комсостава всех уровней вообще отсутствовали…
Что до огневого дела, то известно, что в августе 1935 г. «методика стрелковой подготовки в подразделениях» 109-го стрелкового полка 37-й стрелковой дивизии (единственного в БВО, от которого сохранились документы за тот год) «стояла на очень низком уровне», и виноват в этом был не только младший, но и средний и старший комсостав. Ведь еще 13 июля 1937 г. в приказе по полку подчеркивалось, что в 1-м батальоне командиры рот и комбат «по-прежнему» (выделено мной. – А.С.) «не учат людей» стрелковому делу289. По аналогии с 37-й можно заключить, что, объясняя в сентябре 1935 г. плохую стрельбу пулеметчиков 43-й стрелковой дивизии БВО «отсутствием опытного и подготовленного среднего начальствующего состава»290, помощник начальника 3-го отделения 2-го отдела Штаба РККА И.П. Хориков тоже имел в виду отсутствие у средних командиров инструкторско-методических навыков.
В танковых частях БВО – как и у танкистов КВО – в области методики огневой подготовки долгое время вообще наблюдался полный провал. Даже безудержно приукрашивавшие действительность составители годового отчета политуправления БВО от 21 октября 1935 г. вынуждены были признать, что «настоящей стрелковой методики» в этих частях «еще нет» (выступая 8 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны, начальник Генштаба РККА А.И. Егоров признал, что «достаточных навыков в методике огневого дела» у командиров-танкистов нет повсеместно…)291. Побывав в начале апреля 1936 г. в 18-й механизированной бригаде, ставший майором И.П. Хориков и его непосредственный начальник комбриг П.Д. Мамонов обнаружили, что у молодых командиров «в особенности слабы методические навыки, а у некоторых замечается полная методическая беспомощность»292…
Командующий ОКДВА В.К. Блюхер еще и в мае 1937 г. констатировал (в письме командующему Приморской группой, командирам корпусов и начальникам родов войск и служб), что в его армии «особенно отстает» «методическая подготовка командного и начальствующего состава всех степеней»293. Сохранились и аналогичные свидетельства по ряду конкретных частей и соединений – 2-й особой стрелковой дивизии (методику обучения тактике и огневому делу часть средних командиров знает неудовлетворительно; апрель 1936 г.), 21-й (командиров рот приходилось «учить по организации и методам занятий»), 40-й («младший и средний начсостав слаб методически») и 92-й (в методике «слабы» даже командиры батальонов и дивизионов) стрелковым дивизиям и 103-му стрелковому полку 35-й стрелковой дивизии (по своей «методической подготовленности командный состав в своей значительной массе подготовлен неудовлетворительно»; последние четыре свидетельства относятся к зиме – весне 1937 г.)294…
Показательна и картина, вскрытая в обеих проверенных в первой половине июня 1937 г. дивизиях МВО. В 6-й стрелковой (как заключил наблюдавший за ее учениями врид командира 49-й стрелковой дивизии полковник П.И. Воробьев) методика учения «отсутствовала». В 55-й стрелковой Курской дивизии имени К.Е. Ворошилова, констатировал помощник начальника 3-го отдела УБП РККА полковник Свечин, кадровые «командиры подразделений как организаторы боевой подготовки и методисты с этой работой справляются не совсем удовлетворительно и нуждаются в повседневной помощи и руководстве»295…
«Организация и методика занятий усвоены командным составом нетвердо, – подытоживалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. о результатах проверки частей ряда округов в зимний период обучения 1936/37 учебного года. – […] Навыки практической работы среднего и младшего командира по обучению бойцов и подразделений не вполне освоены […]»