601…
Проверка хода боевой подготовки той же части, осуществленная Подласом 20–22 февраля 1937 г., столь безобразной картины уже не выявила, но «строевая выправка» комсостава все еще «желала много лучшего», а среди командиров 109-го стрелкового полка той же дивизии (к внешнему виду которых в октябре претензий не было) в начале января комкор-23 уже обнаружил небритых. А 7—13 мая 1937 г., в ходе нового инспекторского смотра, Подлас убедился, что деградировали и командиры 111-го полка (а командиры 156-го не прогрессируют): «Командный состав еще не является образцом строевой выправки и подтянутости»602…
Обследовав в конце апреля 1937 г. 3-ю механизированную бригаду, инструкторская группа полковника Л.А. Книжникова из АБТУ РККА обнаружила, что «очень многие командиры» «нарушают форму одежды (без знаков различия, во френче с гимнастеркой [то есть в открытом френче, надетом не на сорочку с галстуком, а на… суконную гимнастерку. – А.С.] и т. д.) и неопрятны (небриты)». А политотдел 4-й мехбригады в те же дни констатировал, что «подтянутости внешнего вида» как бойцов, так и командиров нет603…
В ОКДВА командующий Приморской группой И.Ф. Федько, приняв 1 мая 1935 г. парад гарнизона города Ворошилов, отметил, что «у большинства» комсостава «по-прежнему» «отсутствует строевая выправка и твердый шаг», а также умение приветствовать начальника («неправильное прикладывание руки к головному убору») 604. Временно заменявшему Федько комдиву А.Ф. Балакиреву еще и 23 ноября 1936 г. пришлось потребовать «беспощадной борьбы со строевой распущенностью» всего личного состава, «особенно вне строя», потребовать «крепко воспитать» у комсостава «постоянную строевую готовность […] подтянутость и опрятность». Однако начштаба ОКДВА С.Н. Богомягков еще и 26 марта 1937 г. констатировал, что «внешний вид и подтянутость» командиров Особой Дальневосточной «неудовлетворительны», а В.К. Блюхер и в мае 1937-го вынужден был указать, что «часть командиров по внешнему виду – не образец»605.
Не были исключением и другие округа. Так, «строевая подготовка и внешний вид» комсостава прибывшего на Киевские маневры 1935 года 90-го стрелкового полка 30-й стрелковой дивизии ХВО «требовали усиленной работы», а помощник начальника отделения штаба 74-й стрелковой дивизии СКВО Крылов на известие о введении 22 сентября 1935 г. для комначсостава РККА персональных военных званий отреагировал тирадой: «Какие мы полковники, майоры, капитаны и т. д., когда ходим в рваном, грязном обмундировании и в латках? Один вид наш не позволяет быть нам в этом звании»606. (Крылов, правда, пенял на плохое вещевое снабжение, но кто мешал командирам обеспечить хотя бы починку порванного и стирку загрязнившегося обмундирования?) …
Младшие командиры в документах, характеризующих внешний вид военнослужащих, отдельной строкой, как правило, не выделяются; обычно речь идет лишь о «командирах» (или «начсоставе») и «бойцах». По-видимому, младший комсостав включался в число последних (выглядевших, как мы увидим ниже, не лучше, чем комначсостав). Однако заместитель начальника штаба КВО, обследовав в январе 1936 г. все ту же «ударную» 44-ю стрелковую дивизию, особо отметил, что у младшего комсостава «много рваного обмундирования», а в приказе по дивизии № 0308 от 17 декабря 1936 г. значилось, что «внешний вид у отд[ельных] младших комвзводов неряшлив, шинели грязные […] много небритых»607. Комиссия АБТУ РККА, обследовавшая в июле того же года 1-ю тяжелую танковую бригаду БВО, особо отметила, что у младшего комсостава «очень слаба выправка»; комдив М.А. Рейтер из УБП РККА, осмотрев в начале июня 1937 г. полковые школы 6-й стрелковой дивизии МВО, тоже нашел, что младшие командиры «не имеют требуемой строевой выправки». «Младший командир по своей […] строевой подготовке не являет собой образцового примера для бойца», – прямо указывалось и в справке «Состояние боевой подготовки войск ОКДВА к 15 июля 1937 г.» (обобщавшей итоги майских и июньских проверок) 608.
Известно также о распространенности в «предрепрессионной» РККА такого явления, как хождение младших командиров без… знаков различия. Так, в январе 1937 г. их (как, кстати, и белые подворотнички на гимнастерках) не носила часть младшего комсостава 109-го стрелкового и 37-го артиллерийского полков 37-й стрелковой дивизии БВО. А в отдельном саперном батальоне 21-й стрелковой дивизии ОКДВА в декабре 1936 г. младшие командиры ходили не только без треугольников на петлицах, но и без самих петлиц!
Неудивительно, что командиры и младшие командиры «предрепрессионной» РККА достаточно часто допускали и более серьезное внешнее проявление недисциплинированности – нарушение субординации.
Так, документы 23-го стрелкового корпуса БВО и его частей за конец 1936 г. зафиксировали не только затрапезный внешний вид и отсутствие строевой выправки у комсостава 110-го и 156-го стрелкового полков (см. выше), но и вошедшие у них в обычай пререкания с начальством, причем совсем не следившие за собой командиры 110-го оказались и более дерзкими! «Дисциплина не на должной высоте, – записал, инспектируя 16–19 октября 1936 г. 110-й полк, в своем блокноте комкор-23 К.П. Подлас. – Млад[шие] держатся со старшими фамильярно, распущенно, отставляет ногу, сидя принимает распоряжение, пререкания даже со стороны старших к[оманди]ров»609.
На маневрах СКВО в сентябре 1935 г. «широко распространенным явлением» были «пререкания младших со старшими»610 – и неудивительно, если командиры 74-й стрелковой дивизии позволяли себе (см. выше) не следить даже за своим внешним видом…
«Командный состав не всегда является образцом четкости и исполнительности. Пререкания наблюдаются часто», – отметили и инструкторы из АБТУ РККА, побывав 15–17 марта 1937 г. в той самой 8-й механизированной бригаде, где комсостав не отличался (см. выше) строевой подтянутостью611. Зафиксированное ими тремя днями раньше отсутствие строевой выправки у комначсостава 4-й тяжелой танковой бригады вполне органично сочетается с отсутствием субординации, выказывавшимся командирами 4-го танкового полка (развернутого в 36-м в 4-ю бригаду) на Киевских маневрах 1935 года. «Нередки такие явления, – докладывал о них 13 сентября 1935 г. начальник политотдела 17-го стрелкового корпуса И.В. Сафронов, – когда получающий приказание вступает в пререкания»612.
На тех же маневрах оказалось, что большинство младших командиров 45-го артиллерийского полка не только не подшили к воротникам гимнастерок введенные в феврале 1935 г. белые подворотнички, но и не приветствуют комначсостав. А на общем собрании комначсостава частей 45-й стрелковой дивизии 27–28 марта 1937 г. отмечалось, что честь друг другу не отдают и командиры. При описанной выше расхристанности внешнего вида комсостава 45-й это было вполне естественно…
Неотдание командирами и младшими командирами чести начальникам и старшим по званию в «предрепрессионной» РККА вообще было распространенным явлением. Так, осенью 1935 г. отдание чести почти не практиковалось даже в Могилеве – где находились штабы и 33-й стрелковой дивизии, и 16-го стрелкового корпуса БВО. В «ударной» 2-й стрелковой дивизии того же округа младшие командиры поголовно не приветствовали комначсостав и в июле 36-го, а врид командующего Примгруппой ОКДВА А.Ф. Балакирев еще и 23 ноября 1936 г. вынужден был потребовать «воспитать», наконец, у комначсостава группы «воинскую вежливость613.
На этом фоне не такими уж невероятными выглядят и случаи, когда несоблюдение командирами и младшими командирами субординации принимало и совсем безобразные формы —
– когда, например, в школе отдельного батальона связи 15-го стрелкового корпуса КВО летом 1936 г. командир отделения в присутствии бойцов спорил со своим командиром взвода,
– когда в 134-м стрелковом полку 45-й стрелковой дивизии КВО в мае 1937 г. «отделком» отказался выполнить приказание командира роты провести занятие с бойцами;
– когда в ночь на 10 марта 1935 г. четверо командиров рот (по другим данным, один комроты и один комвзвода) 81-го стрелкового Краснознаменного полка 27-й стрелковой дивизии БВО не выполнили четырехкратное приказание своего комбата (до этого в 81-м «был ряд случаев, когда» «неточно» выполнялись даже приказания комполка614),
– когда в 24-м артполку «ударной» 24-й стрелковой дивизии КВО еще и в декабре 1936 г. были случаи и прямого неисполнения приказаний командира полка,
– когда младший командир отдельного саперного батальона 15-го стрелкового корпуса КВО заявил 26 или 27 августа 1936 г. помощнику командира корпуса по политической части дивизионному комиссару В.Ф. Коновалову: «А мне все равно, что Вы – помполит корпуса или кто другой»615,
– когда 28 ноября 1935 г. комвзвода 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии ОКДВА А.С. Григорьян при объявлении ему командиром батальона взыскания за самовольный уход с работы обрушил на комбата площадную брань и толкнул его…
На выучку войск влияла и дисциплина рядовых бойцов. И у них добросовестное изучение военного дела – не всегда легкое и интересное – должно было обеспечиваться привычкой подчинять свою волю воле закона и начальника. «Как мы будем вести себя, – справедливо говорилось 13 ноября 1935 г. на комсомольском собрании 19-го стрелкового полка 7-й стрелковой дивизии КВО, – так мы будем и технику изучать»616.
А между тем в 1935 г. даже по официальным данным (приуменьшенным из-за борьбы за «часть без дисциплинарных взысканий») 58,6 %, а в 1936-м 47,7 % рядовых бойцов Красной Армии совершили дисциплинарные проступки617. Мы располагаем также большим количеством общих оценок уровня дисциплины в конкретных подразделениях, частях и соединениях трех подробно исследуемых нами военных округов. Это прежде всего оценки дисциплинированности бойцов (большинство личного состава составляли именно они) – и почти все эти оценки низкие: