693…
«Далеко не полным был охват людей учебой, и недостаточно было проявлено умение сочетать учебу с необходимой работой», – отмечалось в приказе по 40-й стрелковой дивизии № 080 от 15 сентября 1935 г. (как раз в те дни бойцы 40-й строили дороги, аэродромы, объекты, обеспечивающие боевую подготовку, ремонтировали здания, заготавливали сено, убирали зерновые и овощи в подсобном хозяйстве)694.
В том же 35-м в артиллерии ОКДВА в «расход людей на всякого рода работы» «сводил состав артиллерийских полков до ⅓ штатного числа», а части инженерных войск привлекались на дорожные и другие строительные работы в таких масштабах, что составители годового отчета этих войск не побоялись признать, что «инжчасти продолжают быть отстающим родом войск». Этот факт легко объяснялся постоянным отрывом их от боевой учебы695. Так, 30-й инженерный батальон – занятый, в отличие от большинства других «инжчастей», на строительстве не только в летний, но и в зимний период 1934/35 учебного года – не сумел приобрести уверенных навыков ни в подрывном, ни в переправочном деле, ни в общевойсковой подготовке…
При этом части, расквартированные в городах, несли еще и гарнизонную службу – обслуживая при этом и нужды города. О великом разнообразии гарнизонных нарядов можно судить по тому, чем занимался в первой половине 1935 года 6-й отдельный стрелковый Хабаровский полк (он, правда, стоял в таком крупном центре как Хабаровск). Его бойцы охраняли склады, конвоировали доставляемых в прокуратуру арестованных, несли службу при райвоенкомате; с 23 мая по 6 июня 10 красноармейцев отряжались «на чистку сада гарнизона», 13 июня 25 красноармейцев при младшем командире занимались «оборудованием» этого же сада, с 25 марта по 1 мая 67 красноармейцев при семи младших командирах направлялись «для привед[ения] в порядок улиц и площ[адей]», еще 50 при двух младших и одном среднем командире выделялись «для обслуживания спартакиады», а 10 при младшем командире, в течение недели – для «работы на городском катке» (!); один младший командир с 30 мая по 20 июня обслуживал агитпункт станции Хабаровск – и т. д. и т. п. И это помимо того, что только в июне от 20 до 450 бойцов работали на устройстве дорог, а от 14 до 660 – на «особом строительстве штаарма [штаба ОКДВА. – А.С.]»… «Это означает, – писал 23 июня 1935 г. начальнику ПУ РККА Я.Б. Гамарнику командир полка В.Л. Морозов, – что в течение 6 м[еся] цев ежедневно не занимались 239 чел[овек] (кроме охраны штаба армии, куда из состава полка выделено 213 чел[овек]), что равняется 1 стрелковому батальону [мирного времени. – А.С.]».
На рубеже мая и июня число оторванных от боевой учебы в полку доходило до 740 человек (450 строили дороги, 226 были усланы в различные командировки и порядка 65 ежедневно выполняли гарнизонные наряды), а 23 июня – до 866 (350 находились на работах, организованных штабом армии, 95 – в командировках, 64 несли гарнизонную службу, 38 занимались какими-то работами в самом полку, 213 охраняли штаб ОКДВА, а 106 были на полтора месяца приданы Амурской Краснознаменной флотилии); в общем, боевой подготовкой не занималось более половины личного состава. 31 мая из числившихся в 1-м и 2-м батальонах 440 человек на работах и в командировках находилось 375, то есть 85,2 %! «Полк, – подытоживал 23 июня В.Л. Морозов, – из боевой единицы РККА превратился в рабоче-караульный и в лагерь не вышел»; первая ступень летнего периода боевой подготовки сорвана, то же произойдет и со второй696…
О масштабах отвлечения бойцов ОКДВА от боевой учебы в 1935 г. говорит и то, что командующему Приморской группой этой армии И.Ф. Федько пришлось трижды – в приказах № 2/081 от 1 июня, № 0517 от 15 ноября и № 010 от 14 декабря 1935 г. – потребовать «повести решительную борьбу» «с отрывом людей от занятий на всевозможные хозяйственные работы», и то, что «на различных хозяйственных и строительных работах» еще осенью использовалась «значительная часть» младшего комсостава697, и то, что в жертву хозяйственным нуждам была принесена даже подготовка младших командиров. «Курсанты учебных подразделений, – констатировалось в приказе по Примгруппе № 0477 от 23 октября 1935 г., – вместо учебы использываются [так в документе. – А.С.] на работах и через 2–4 дня наряжаются для несения караульной службы […]»698. Исключением была 26-я стрелковая дивизия – зато в 21-й стрелковой две роты учебного батальона 62-го стрелкового полка в том же октябре 35-го шесть дней кряду занимались исключительно уборкой урожая в соседнем рисосовхозе…
Хозработы затрудняли проведение боевой учебы даже после того, как заканчивались, ибо, ставя бойцов в условия, когда контролировать их было трудно, ослабляли дисциплину. «Убывающий личный состав в поле для выполнения разного рода хозяйственных работ и в командировки, – отмечалось, например, в приказе по 40-й стрелковой дивизии № 092 от 17 ноября 1935 г., – теряет облик бойца […]»699.
Ну а в 1936 г. строительство в ОКДВА приобрело такие масштабы, что не столько боевыми, сколько рабочими формированиями там стали не только колхозные, но и вообще все стрелковые дивизии (а также одна из двух кавалерийских). Новое крупное увеличение численности ОКДВА (в 36-м в ней формировались 3 стрелковые и 1 кавалерийская дивизии, 1 мехбригада и ряд отдельных частей) и связанная с ним передислокация части войск вынудили В.К. Блюхера приказать в дополнение к 56 500 стройбатовцам направить с 20 апреля на строительство 45 000 человек, то есть примерно четверть личного состава стрелковых войск, кавалерии, артиллерии, инженерных войск и войск связи Особой Дальневосточной (на 1 июля 1936 г. он насчитывал 187 790 человек; танковые и авиационные соединения в выделении 45-тысячного контингента не участвовали)700. С августа к перечню возводимых объектов добавились летные поля и ангары для начавших поступать в авиачасти бомбардировщиков СБ.
Кроме того, войскам по-прежнему приходилось заниматься и заготовкой сена, и текущими хозработами, а колхозным дивизиям (1 апреля переименованным в особые, а 1 июля – в 59-ю, 66-ю и 69-ю стрелковые) – и сельским хозяйством. В 40-й стрелковой дивизии 4000 военнослужащих, сведенные в пять нештатных стройбатов, к октябрю построили 11 складов, 13 конюшен и продолжали возводить 7 казарм, а еще 1500 человек в течение двух месяцев заготовили 12 000 тонн сена. 66-я – выделившая в два нештатных стройбата около 2400 человек – обработала 10 000 гектаров пашни и скосила сено на площади в 7108 гектаров; 59-я вела сельхозработы на площади в 16 000 гектаров701 – и т. д.
К этому добавлялось несение караульной службы (к 1 июля только для усиленной охраны складов и аэродромов армия выделила 1487 человек) 702. В итоге с 15 июня по 15 июля 1936 г. в большинстве стрелковых дивизий ОКДВА боевой учебой занималось лишь от трети до половины личного состава (см. табл. 9).
Таблица 9
Отрыв личного состава стрелковых дивизий ОКДВА от боевой подготовки 15 июня – 15 июля 1936 г.703
В августе – сентябре ситуация стала еще более критической. В стрелковых частях 21-й стрелковой дивизии в этот период бывали дни, когда на строительство, хозработы и караульную службу отвлекалось 75 % личного состава, а в 196-м стрелковом полку 66-й дивизии этот процент доходил и до 100 (никогда не опускаясь ниже 50). Если в мае на боевую подготовку полк затратил 40 % человеко-часов, а в июне – 50 %, то в июле – только 12,5 %, а в августе боевой учебой не занимались совсем704. В том же месяце на уборку урожая с боевой учебы целиком сняли 69-ю стрелковую дивизию, а в сентябре на строительство и хозработы была целиком брошена 34-я.
Развернутое в конце весны строительство, подытоживал годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г., «совершенно выключило из боевой подготовки все линейные подразделения пехоты и в значительной мере – артиллерии, в некоторой степени – конницы (31[-я] к[авалерийская] д[ивизия])»705.
То же самое следовало сказать и о входивших в состав стрелковых войск частях и подразделениях связи. Роты связи стрелковых полков и взводы связи стрелковых батальонов в летний период обучения боевой подготовкой «не занимались совершенно» и в 40-й стрелковой дивизии, и в 59-й, и в 66-й (где они все лето были заняты на сельхозработах), и в 69-й, и в 92-й. В 69-й с 5 августа по 25 сентября занятий из-за работ не было и в отдельном батальоне связи дивизии; в конце сентября – начале октября из числившегося по спискам 331 человека в нем занимались лишь 72 (то есть 21,8 %)706. А в 92-й дивизии из процесса боевой подготовки оказался «выключен» и отдельный танковый батальон…
Правда, по «личному указанию» В.К. Блюхера на строительство надлежало направлять прежде всего уже обученных красноармейцев второго года службы, во вторую очередь – красноармейцев первого года службы и лишь в крайнем случае – вновь «прибывающий молодняк» весеннего призыва 1936 года707. Однако приказы в РККА, как мы видели, выполнялись отнюдь не всегда, и в первую очередь на стройку посылали именно молодое пополнение! Не был выполнен и приказ Блюхера № 090, который «для молодых бойцов, выделенных на стройку», все-таки отводил «один учебный день в шестидневку с задачами проработки до 1 октября определенного минимума по огню, тактике, строевой, физической, общеобразовательной и политической подготовке». На основании директивы начальника Генштаба РККА № 4/5/85353 от 15 июня 1936 г. пришлось отменить и этот минимум учебы, и годовой отчет ОКДВА констатировал, что «молодые красноармейцы, поступившие в армию весной 1936 г., в огромном большинстве не учились и представляют собою совершенно сырой материал». Красноармейцы и младшие командиры второго года службы, признавалось в составленных в конце 1936-го в штабе Блюхера «Предварительных набросках основных задач по боевой подготовке ОКДВА на 1937 год», также «почти не обучались и представляют собой сырой материал»