708…
Требование приказа командующего Примгруппой ОКДВА № 00230 от 27 апреля 1936 г. не привлекать к строительству подразделения, готовившие младший комсостав, также осталось лишь благим пожеланием. Это показала уже июльская проверка учебных батальонов 311-го и 313-го стрелковых полков (соответственно 104-й и 105-й стрелковых дивизий); учбат 276-го стрелкового полка 92-й стрелковой в летний период обучения боевой подготовкой занимался в общей сложности не более полутора месяцев; в учбатах 59-й стрелковой к работам не привлекались только первые роты, а из трех учбатов 66-й стрелковой – только учбат 198-го стрелкового полка. Учебный дивизион 40-го артполка 40-й стрелковой дивизии целый месяц проработал на сенокосе, а в ряде других частей дивизионной артиллерии ОКДВА (например, в 66-м артполку 66-й дивизии) будущие младшие командиры летом 1936-го и совсем не учились. В начале октября уже и сам И.Ф. Федько разрешил направить на строительство все учебные батальоны 92-й дивизии…
То же и в Приамурской группе. Проверив в конце сентября – начале октября 69-ю стрелковую дивизию, командир 18-го стрелкового корпуса комдив К.К. Пашковский констатировал, что «учеб[ные] подразделения частей, как правило, для боев[ой] подготовки не сохранены, а разбросаны на уборку [урожая. – А.С.], строительство»709; к работам эти подразделения привлекались и во второй дивизии корпуса – 12-й стрелковой. Во втором из приамурских корпусов – 20-м стрелковом – в июне работами занимались даже учебные радиовзводы; в учбатах 100-го и 101-го стрелковых полков 34-й стрелковой дивизии в летний период от боевой подготовки отрывалось в среднем 53 % личного состава, а 1 сентября на «усиление» строительства, сенокос и другие работы бросили вообще все учебные подразделения корпуса710…
Вообще, отмечалось в черновом варианте годового отчета ОКДВА от 30 сентября 1936 г. – «Краткой характеристике результатов боевой подготовки войск ОКДВА в итоге учебной работы за 8½ месяцев 1936 года (1 января – 15 сентября 1936 г.)» (далее – отчет ОКДВА за 8½ месяцев 1936 г.), – учебные подразделения из-за «ослабления внимания к делу их подготовки со стороны высших инстанций (штабы полков и дивизий, занятых строительством), по сравнению с прошлым годом дают худшие результаты подготовки по всем дисциплинам»711.
Это замечание – как и уже цитировавшееся признание годового отчета Особого стрелкового корпуса от 17 октября 1935 г. в «недооценке большинством начсостава боевой подготовки» – напоминает нам еще об одном последствии перевода армии на самообслуживание – о расхолаживании и без того не слишком дисциплинированного комсостава, об окончательной потере им вкуса к боевой подготовке. Приказ по 20-му стрелковому корпусу № 08 от 23 июля 1936 г. требовал от командиров дивизий и частей изжить «строительные и производственные настроения» и «тенденцию оправдать частые срывы командирской учебы ссылкой на строительство, сенокос и другие хозяйственные работы». Однако в отчете корпуса за летний период учебного года признавалось, что штабы все же «увлеклись общим строительным настроением» и совершенно забросили руководство боевой подготовкой, а командиры частей не организовывали занятия даже тогда, когда работы (из-за непогоды или перебоев с доставкой материалов) вести было нельзя712…
Продолжали расхолаживать хозработы и бойцов. «Красноармейцы, оторванные в продолжение всего лета от систематического строевого тренажа» и вышедшие из-под повседневного контроля командиров, отмечалось в годовом отчете ОКДВА от 30 сентября 1936 г., «в значительной степени потеряли воинский вид, что усугубляется потрепанностью обмундирования»713. В таком виде они уже чисто психологически не могли быть нацелены на добросовестную учебу…
Итоговую «цену строительства 1936 года» в ОКДВА – когда в летний период «почти никакой боевой учебы не проводилось»714 – показали инспекторские проверки, осуществленные в октябре 36-го в 7 из 13 стрелковых дивизий В.К. Блюхера.
В 12-й стрелковой учебные подразделения мало отрывались от боевой подготовки и продемонстрировали боевую выучку, близкую к хорошей. «Однако, – подчеркивалось в приказе по ОКДВА № 0302 от 17 ноября 1936 г. об итогах проверки комиссией начштаба армии С.Н. Богомягкова 18-го стрелкового корпуса, – оценка, сделанная по проверке учебных подразделений, не может являться общей характеристикой подготовки частей, так как масса бойцов в течение летнего периода почти не училась».
39-я стрелковая, докладывал проинспектировавший ее 3–7 октября комбриг К.Д. Голубев из УБП РККА, «в целом является в боевом отношении удовлетворительно сколоченным и боеспособным соединением лишь в части подготовки учебных подразделений и штабов. Остальные ⅔ состава дивизии на работах – представляют с точки зрения боевой готовности сырой материал».
В 40-й стрелковой, отмечал, проверив ее 3–6 октября, тот же Голубев, «по 4 [так в документе; должно быть: по 2. – А.С.] стрелковых батальона на полк, 2 дивизиона в артполку, почти вся полк[овая] артиллерия и спецподразделения летом боевой подготовкой почти не занимались и на сегодняшний день являются сырыми в боевом отношении подразделениями»; в частности, два дивизиона 40-го артполка и полковая артиллерия стрелковых частей «фактически как боевые подразделения не существуют». Соответственно, дивизия «является удовлетворительно подготовленным в боевом отношении соединением лишь в части штабов и учебных батальонов, танкбата, батальона связи и разведывательного батальона. Все остальное представляет сырые несколоченные боевые единицы».
В 59-й стрелковой во время инспектирования ее Голубевым (19–23 октября) «в боевой готовности находились только первые роты учебных батальонов стрелковых полков, учебный дивизион артполка, танкбат и батальон связи. Все остальные подразделения и части, в том числе и штабы, боевой подготовкой в течение летнего периода не занимались». Но даже и учившиеся подразделения, писал Голубев, «считаю НЕБОЕСПОСОБНЫМИ»; соответственно, небоеспособна и дивизия в целом…
В 66-й стрелковой, сообщал обследовавший ее 21–26 октября помощник инспектора пехоты РККА комбриг А.А. Коробков, из-за «полевых и строительных работ» «нормально развивавшаяся учеба […] была сорвана у линейных батальонов с марта месяца и у учбатов с мая – июня», «новобранцы же весеннего призыва «совершенно не учились». В итоге боевая выучка дивизии «низка и не может быть признана удовлетворительной, за исключением учбата 198 с[трелкового] п[олка] и батальона связи, которые к посевным работам не привлекались». Без снятия с дивизии заданий по строительству и сельскому хозяйству, подчеркнул Коробков, она «не может быть полноценной боевой единицей. Она будет иметь бесчисленное количество недочетов, которые могут повести к крупнейшим потерям и поражениям в современном сложном бою».
69-я стрелковая – где к строительству и сельхозработам был привлечен «почти весь личный состав, в том числе и учебные подразделения некоторых частей» – продемонстрировала, по оценке упомянутой выше комиссии С.Н. Богомягкова, «неудовлетворительный» уровень боевой подготовки.
В 92-й стрелковой, заключил, проинспектировав ее 8—11 октября, К.Д. Голубев, занимавшиеся исключительно работами линейные батальоны и дивизионы, танковый батальон, полковая артиллерия и спецподразделения стрелковых полков являются «небоеспособными подразделениями», а учившийся летом не более полутора месяцев учбат 276-го стрелкового полка – «сырым и слабо подготовленным подразделением». Таким образом, «дивизия боеспособна только своими первыми эшелонами» – учебными подразделениями715…
В войсках связи ОКДВА, признавалось в годовом отчете Особой Дальневосточной от 30 сентября 1936 г., в результате отвлечения личного состава на строительство «качество боевой подготовки» «в большинстве батальонов связи, особенно в корпусных, едва достигло удовлетворительного уровня». В частности, те линейные роты, которые были заняты на строительстве, устойчивую связь обеспечить не могут… В отчете ОКДВА за 8½ месяцев 1936 г. – гораздо более откровенном документе, нежели отправленный в Москву годовой отчет от 30 сентября – оценка была еще более резкой: «в связи» со строительством «качество боевой подготовки о[тдельных] б[атальонов] с[вязи] понижено», а в 3 из 5 стрелковых корпусов (в 20-м, 26-м и 43-м) и в 3 из 14 стрелковых дивизий (в 35-й, 59-й и 69-й) они подготовлены неудовлетворительно716.
Инженерные войска ОКДВА в летний период 1935/36 учебного года получили на боевую подготовку всего по одному, по полтора месяца – а затем (кроме учебных и части технических подразделений в 5 стрелковых дивизиях из 14) опять были брошены на дорожное, мостовое и прочее строительство. В результате, указывалось в отчете ОКДВА за 8½ месяцев 1936 г., «общее состояние подготовки инженерных войск» «неудовлетворительное»717.
Танковые соединения к стройкам, начатым в 1936-м по плану штаба ОКДВА, не привлекались, и боевая подготовка в них сорвана не была. Однако им приходилось заниматься строительством для своих нужд. Так, во 2-й механизированной бригаде на возведении временных парков обслуживания техники, хранилищ, столовых, домов для комначсостава и сверхсрочников и дома Красной Армии к 25 сентября 1936 г. было занято 815 человек или около 23 % личного состава. «Ужасно!» – пометил на полях против этого места в докладе инспектировавшего бригаду полковника М.П. Лебедя из АБТУ РККА начальник штаба ОКДВА С.Н. Богомягков; в составленном тогда акте поверки боевой подготовки бригады тоже подчеркивалось, что для танковых войск такой процент отрыва от боевой учебы недопустим. Между тем с учетом 141 человека, занятого хозработами и гарнизонными нарядами, этот процент во 2-й мехбригаде доходил до 27718…
«1937 год является также годом больших строительных работ, – заявил В.К. Блюхер на совещании комсостава ОКДВА 9 ноября 1936 г., – однако в 37 году отвлечения людей на строительство не будет, за малым исключением». Нельзя также будет отвлекать бойцов на хозработы или, например, обслуживание клубов: «люди должны учиться. НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, НЕ ОХВАЧЕННОГО УЧЕБОЙ»