И вместе с нею ел и пил.
Хозяйке гость за доброту
Своей учтивостью платил.
«Охотно, Саймон, рыбаком
Тебя на службу я возьму:
На корабле моем плыви, —
Старуха говорит ему. —
Нехватки нету в парусах,
И он устойчив на волне».
Промолвил Саймон: «Коли так,
На нем спокойно будет мне».
Подняли якорь моряки;
Вот день прошел, за ним другой,
И каждый наживлял крючок,
А Саймон Ли бросал пустой.
«Негоден в деле новичок, —
Ворчали все вокруг него, —
Мы доли не дадим ему,
Ведь он не стоит ничего».
Горюет Саймон: «И зачем
Покинул я свои края?
Ох, мне бы в Пломптон — там бы всласть
Теперь стрелял оленей я.
Кричат, что Саймон криворук,
Мужланы глупые, смеясь.
Коль мы бы встретились в лесу,
Уж там бы я втоптал их в грязь».
Меж тем они себе плывут,
И день безоблачен и тих,
Глядь — чье-то судно по волнам
Проворно догоняет их.
«О горе! — крикнул капитан. —
Отбиться нам не хватит сил.
Мы потеряем весь улов,
Наш тяжкий труд напрасным был.
Французы грабят всех подряд,
И нет пощады никому[180].
Они на берег нас свезут
И бросят в крепкую тюрьму».
Промолвил Саймон: «Капитан,
Ей-ей, не бойся ничего,
А дай мне лук — и я из них
Не пощажу ни одного». —
«Попридержи-ка свой язык,
Ты только хвастаться мастак!
Тебя я сброшу с корабля:
Ты лишний груз, дурной моряк!»
На капитана был он зол,
Но, слова не сказав ему,
Схватил скорее верный лук
И быстро вышел на корму.
«Меня ты к мачте привяжи, —
Велел отважный Саймон Ли, —
Подай мне лук, и я клянусь:
Французам не видать земли».
С его упругой тетивы
Слетела длинная стрела
И, над водою просвистев,
Французу в грудь она вошла.
Он рухнул в люк, и этот бой
Был для него окончен враз,
А тот, кто рядом с ним стоял,
Труп в море сбросил сей же час.
«Меня от мачты отвяжи, —
Воскликнул храбрый Саймон Ли, —
Подай мне лук, и я клянусь:
Французам не видать земли».
И к борту борт суда сошлись,
Когда французы полегли.
Двенадцать тысяч золотых
На корабле у них нашли.
И храбрый Саймон разделил
Добычу эту пополам —
Хозяйке с малыми детьми
И смелым братцам-морякам.
Сказал суровый капитан:
«Для нас, конечно, это честь,
Но эти деньги ты добыл,
Так забирай же всё, что есть!» —
«Не спорь! А те, что я возьму,
На дело доброе пойдут:
На эти деньги я велю
Для бедных выстроить приют»[181].
РОЖДЕНИЕ, ВОСПИТАНИЕ, ПОДВИГИ И ЖЕНИТЬБА РОБИН ГУДА[182]
Тихонько садитесь в кружок, господа,
Послушайте песню мою:
О Робине нынче, отважном стрелке,
И Маленьком Джоне спою.
Был родом из ноттингемширских краев
Смельчак удалой Робин Гуд.
Он в Локсли когда-то родился на свет,
Как люди доселе поют.
Папаша у Робина был лесником
И ловко из лука стрелял:
Как сторож уэйкфилдский, метко стрелу
В мишень за две мили пускал[183].
Раз с Адамом, Вилем и Клемом из Клу[184]
Лесник потягался в стрельбе.
Стояло полста золотых на кону,
И все их забрал он себе.
Уорикский рыцарь по имени Гай[185]
Был дядей жены лесника —
Тот Гай, что огромного вепря убил,
Коль верить хозяйке «Быка».
А брат ее Гэмвелл, что в Гэмвелле жил[186],
Был сквайром не хуже других,
И в Ноттингемшире прославился он,
Учтив, благороден и лих.
Лесничему как-то сказала жена:
«Любимый, родной муженек!
Я с сыном поеду с утра в Гэмвелл-Холл,
Хочу погостить там денек».
Тот молвил: «Джоанна, коль хочешь, езжай,
Бери жеребца моего.
Рассвет настает, посему торопись,
Ведь завтра уже Рождество».
Отцовский скакун под крыльцо приведен,
Как должно, с седлом и уздой.
На Робине шапочка с ярким пером
И новенький плащ щегольской.
На даме изящный зеленый наряд —
Не сыщешь красивей сукна[187].
Так ловко он сшит, что графиней глядит
В сукне домотканом она.
У Робина — с гардой широкою меч,
На поясе ножны висят.
Он молвил: «Скорее отправимся в путь,
До Гэмвелла — миль пятьдесят».
Тут юноша прыгнул проворно в седло,
Готовый помчаться вперед.
Лесничий жену подсадил на коня:
«Не бойся, двоих он снесет».
К соседям они завернули сперва,
И там им вина поднесли,
А после галопом пустился их конь,
И Холл показался вдали.
Они прискакали, и Гэмвелл сестру
Был искренне рад увидать —
Ее целовал, обнимал и просил
С визитом почаще бывать.
Назавтра, как мессу пропели с утра,
Накрыли шесть длинных столов,
Хозяин короткую речь произнес:
«Попотчевать вас я готов!
Но пива придется пока подождать:
Сначала мы кэрол[188] споем».
Так, хлопая, топая, пели они,
Что эхом откликнулся дом.
Горчицу, и ростбиф, и пудинг большой
На каждый поставили стол,
Хозяин сулил допьяна напоить
Любого, кто в гости пришел.
Был кончен обед, и молитву прочли,
И Гэмвелл вскричал: «Веселей!
Пусть дождь за окном, но мы эля нальем
В кругу задушевных друзей.
Теперь же пусть явится Маленький Джон,
Уж больно хорош он на вид,
Скакать и плясать он изрядный мастак
И всех вас, клянусь, рассмешит».
Тут Джон появился, и стали плясать
И йомены, и господа.
Скажу откровенно, что был Робин Гуд
Танцором, ей-ей, хоть куда.
Всем весело было; с восторгом смотрел
На Робина Гэмвелл седой,
А после промолвил: «Мой мальчик, хочу,
Чтоб жить ты остался со мной.
Опорой мне будь, и именье отдам
Любимому я племяшу». —
«Пусть Маленький Джон моим будет пажом —
Я, дядя, об этом прошу».
И Гэмвелл ответил: «Я просьбу твою
Исполню, дружок, без труда».
«Ну, Маленький Джон, — закричал Робин Гуд, —
Поди же скорее сюда!
Мой лук, длинный лук поживей принеси
И стрел поострей раздобудь.
Когда распогодится, в Шервуд пойдем,
Авось да найдем что-нибудь».
Как в Шервуд явился смельчак Робин Гуд,
К губам приложил он рожок,
Полсотни веселых стрелков-молодцов
Сбежались к нему на лужок.
«А где ж остальные? — спросил он тогда. —
Должны быть еще сорок три».
И кто-то ответил: «Хозяин, все здесь,
Под деревом тем посмотри».
Царицу пастушек, Клоринду, тотчас
В тени замечают стрелки.
Наряд ее вешней травы зеленей,
Котурны ее высоки.
Походка изящна, стан тонок и прям,
Гордыни черты лишены,
В руке ее лук, и колчан на боку,
А стрелы остры и длинны.
Как ночь ее волосы, брови как смоль,
А кожа ровнее стекла.
В ней скромность и ум разглядев, Робин Гуд
Вздыхает: «Ох, как же мила!
Куда ты, прекрасная леди, спешишь?»
Ему отвечала она:
«Сэр! В Титбери[189] праздник веселый и пир,
Оленя добыть я должна».
А Робин промолвил: «В беседку со мной
Не хочешь ли, дева, пойти?
Мы там отдохнем, и, наверное, я
Тебя обниму по пути».
Тут стадо оленье в две сотни голов
В тени им попалось лесной.
И самого жирного метко она
Сразила тяжелой стрелой.
«Коль вырезкой сочной, моя госпожа,
Захочешь ты вдруг закусить,
То я убедился: ее у меня
Тебе не придется просить!
Однако вернемся к отважным стрелкам
Поужинать в чаще лесной,
Там ждут нас веселье и лакомств гора —
Идем же, Клоринда, со мной!
Найдешь ты жаркое, и сладкий пирог,
И сливки, и сотовый мед.
Две дюжины слуг ожидают нас там,
Джон тоже хозяина ждет». —
«А как ваше имя?» — Клоринда в ответ.