Колено преклонил.
«Учтиво тут себя ведут, —
Тотчас король решил.
Подумал он: — В лесу смешны
Пустой задор и спесь.
Какой урок мой двор бы мог
Усвоить, право, здесь!»
В тени раскидистых ветвей
Сошлись к обеду в срок
Зеленый плащ, и алый плащ,
И желтый, как песок.
И оленина на столе,
И рыба, и вино.
Король сказал: «Не пировал
Я так уже давно».
Струится славный крепкий эль,
Всем душу веселя.
«Эй-эй, налей — в кругу друзей
Мы пьем за короля!»
С улыбкой принял государь
Мех доброго вина.
«Ну что ж, изволь!» — И пил король
За короля до дна.
Тут поднял чашу над столом
Веселый Робин Гуд:
«Пьют вволю сладкое вино
Те, кто в лесу живут!
Друзья, натянем тетиву,
Стрелу в полет пошлем.
Пусть нынче всяк стреляет так,
Как перед королем!»
«Таких стрелков, — промолвил гость, —
Я прежде не видал!» —
Ведь Робин Гуд и в тонкий прут
Исправно попадал.
Король воскликнул: «Я тебе
Прощенье отмолю,
Но брось грабеж! Ответь, пойдешь
На службу к королю?»
«Охотно! — молвил Робин Гуд,
И, скинув капюшон,
С душой служить и честно жить
Тотчас поклялся он. —
Я от священников, аббат,
Стерпел немало зла,
Но вижу я, они творят
И добрые дела».
И стало боле невтерпеж
Скрываться королю —
Душой смягчен, промолвил он:
«Я правду объявлю!
Я, ваш законный государь,
С добром явился к вам. —
И сей же миг лесной стрелок
Упал к его ногам. —
Вставай, тебя прощаю я,
Уж больно ты мне мил.
Пусть все вокруг узнают, друг,
Что я тебя простил».
Стрелки приходят в Ноттингем,
Толпятся у ворот,
Народ кричит: «Король убит,
И всех погибель ждет!
Пришли разбойники сюда,
Они убьют и нас!»
И люд кругом бежать бегом
Пустился сей же час.
Оставил пахарь в поле плуг,
Ткач бросил свой станок,
Старик хромой, как молодой,
Помчался со всех ног.
Но тут король заговорил,
Откинув капюшон;
Узнал народ, что Ричард жив,
А Робин Гуд прощен.
И разлетелась эта весть
Повсюду сей же час.
«Ура!» — вскричал и стар и мал,
Пустился город в пляс.
«Ограбил раз, — шериф сказал, —
Меня стрелок лесной!
Я с ним сидел, и пил, и ел —
И бос пришел домой».
Ответил Робин: «Деньги я
Назад тебе отдам.
Давай дружить, и будет жить
Намного лучше нам.
Тогда еще ты зелен был
И ничего не знал.
Не за обед с тебя — нет-нет, —
А за науку взял!
Но, раз угодно королю
Почтить твой скромный дом,
Коль не скупой, ему устрой
Торжественный прием».
Шериф словца не смог сказать,
Был вновь обманут он.
Без лишних слов обед готов —
Хозяин разорен.
А после в Лондон с королем
Уехал Робин Гуд,
И пэром стал, но в лес сбежал —
Досель о том поют.
Сыграл немало шуток он,
Отважен и удал.
Теперь, друзья, скажу вам я,
Как Робин жизнь скончал.
РОБИН ГУД И ЗОЛОТАЯ СТРЕЛА[200]
Шериф, приехав в Ноттингем,
Был страшно обозлен.
Что Робин Гуд — злодей и плут,
Твердил повсюду он.
Фа-лаль-даль-ди[201].
Оттуда в Лондон поспешил
Он прямо к королю:
Мол, так и так, и я, бедняк,
О помощи молю.
«Что ж делать мне? — спросил король.
Ведь ты у нас шериф.
Воров суди, закон блюди —
Неужто ты труслив?
Теперь мозгами пораскинь,
Придумай что-нибудь
И бунтарей лови скорей;
Ну, с Богом, в добрый путь!»
Шериф поехал в Ноттингем
И думал по пути:
Как дальше быть, ловчей схитрить,
Порядок навести?
Стрелков отменных на турнир
Затеял он созвать:
Лесной народ туда придет,
Чтоб удаль показать.
Дадут стрелу из серебра
Тому, кто победит;
И у нее всё острие
Сплошь золотом горит.
Узнал о том в лесном краю
Отважный Робин Гуд,
Созвал друзей: «Идем скорей,
Раз всех туда зовут».
Я точно знаю, что шериф
Пустился на обман —
Нас без помех загонит всех
В расставленный капкан».
«Ты трус, — ответил Робин Гуд, —
Напрасно слов не трать.
Пусть там беда, пойду туда
Удачу попытать».
А Джон воскликнул: «Нам с тобой,
Хозяин, по пути.
Сюда, друзья: придумал я,
Как на турнир прийти!
Плащи зеленого сукна
Мы скинем сей же час,
Одежду разную возьмем —
И не узнают нас!
Вот алый плащ, вот синий плащ,
Вот желтый, как песок.
Мы все пойдем, ну а потом
Что будет, знает Бог».
Лесной народ пустился в путь
По рощам, по лугам.
«Теперь всерьез утрем мы нос
Шерифовым стрелкам!»
Шериф внимательно меж тем
Смотрел по сторонам —
Кого он ждал, не увидал,
Так людно было там.
И молвил кто-то: «Если б тут
Был Робин Гуд — стрелок,
Никто бы с йоменом лихим
Соперничать не смог».
Шериф в раздумье морщит лоб:
«Его с утра я ждал.
Молва всё врет, он не придет,
А говорят — удал».
Был Робин, это услыхав,
Ей-богу, очень зол.
«До темноты узнаешь ты,
Что Робин Гуд пришел».
Один кричит: «Эй, синий плащ!
Коричневый, смелей!»
Другой орет: «Всех лучше тот,
В плаще зари алей».
А это славный Робин Гуд
Весь в красное одет.
Как ни стрельнет, так попадет —
Ему тут равных нет.
Стрелу по праву получил
Изгнанник удалой
И, как хотел, в лесной удел
Забрал ее с собой.
Чтоб подозрений избежать,
Друзья его за ним
По двое-трое разошлись
По тропам потайным.
Потом, сойдясь среди дубов,
В густой лесной тени
Своей стрельбою на лугу
Похвастали они.
И молвил Робин: «Я хочу,
Чтоб точно знал шериф,
Что я там был и в лес ушел,
Награду получив».
Воскликнул Джон: «Советом я
Тебе уже помог —
Дозволь опять словцо сказать».
И отвечал стрелок:
«Смелее, друг мой, говори,
Хитер ты и умен.
Такого нет, кто б дал совет
Мудрей, чем верный Джон!» —
«Совет хорош, — сказал стрелок, —
Но кто ж его снесет?»
«Легко я весточку пошлю, —
Сказал с усмешкой тот. —
Стрелу с привязанным письмом
Пущу поверх стены.
Его найти и отнести
К шерифу в дом должны».
Всё так и сделали они,
Шериф письмо прочел.
Как черт взбешен, ярился он
И был безмерно зол.
Пусть в клочья волосы он рвет
И бороду свою!
Ну что ж, друзья, теперь вам я
Про смерть стрелка спою.
РОБИН ГУД И ОТВАЖНЫЙ РЫЦАРЬ[205]
Много лет жил в лесу удалец Робин Гуд,
Дерри, и т. д.
Королю рассказали о нем:
Осмелел, мол, злодей, грабит честных людей
Хоть прелатом ты будь, хоть купцом,
Хэй, и т. д.
И собрался тогда королевский совет,
Начал долгие речи вести.
Чтоб стрелка укротить, чтобы лихо избыть,
Порешили облавой пойти[206].
Совещались аббаты и пэры весь день
И условились не без труда,
Что кого-то из них, кто отважен и лих,
Нужно спешно отправить туда.
Есть достойный и верный слуга короля,
Славный рыцарь, что многих храбрей, —
Сэр Уильям; и вот государь его ждет —
Тот доволен удачей своей.
«Отьпци-ка в лесу Робин Гуда — стрелка,
Повели прекратить озорство.
Пусть сдается добром, или горько о том
Пожалеть я заставлю его!
Набери себе сотню отборных стрелков,
Да и сам налегке не иди:
Ты в блестящей броне и на белом коне,
Как положено, будь впереди».
Сэр Уильям сказал, что служить королю
Он готов и возглавит отряд:
«Обещаю, что с ним — мертвым или живым,
Не иначе — вернусь я назад».
Ровно сотню солдат отобрали ему,
Вряд ли лучше сыскать бы кто мог.
Ох, боюсь, в летний день меж стволов, как олень,
Не укроется вольный стрелок!
Маршируют они, все в блестящей броне,
Отражаются в ней небеса.
Не присесть по пути: им скорей бы прийти
В те края, где леса и леса.
Сэр Уильям велел: «Ожидайте пока,
Не снимая руки с тетивы.
Если будет нужда, позову я тогда,
И придете на выручку вы.
Покажу Робин Гуду письмо короля —
Коль разбойник смекнет, что почем,
Будет бой ни к чему, Робин Гуда возьму
Я тогда, не взмахнувши мечом».
Смелый рыцарь лесную ватагу сыскал,
Хоть, по чаще бродя, изнемог.
Он письмо показал, что велели, сказал,
Но ответил изгнанник-стрелок:
«Предлагают мне нынче оружье сложить,
Отказаться от жизни лесной,
Угрожают вязать — пусть попробуют взять,
Удальцов тут семь дюжин со мной!»
Сэр Уильям хотел Робин Гуда схватить,
Но вступились лесные стрелки,
И Виль Локсли[207] сказал: «Ты, конечно, удал,
Только с нами хитрить не с руки».
Робин Гуд затрубил — на тревожный сигнал
Остальные сбежались тотчас.
Был и рыцарь готов, и примчались на зов
Королевские лучники враз.
Сэр Уильям тогда расставляет людей,
Как положено делать в бою,
А напротив солдат все изгои стоят,
Защищая свободу свою.
Тетивы зазвенели, и стрелы взвились
Над поляной, над быстрой рекой;
И лихая стрела, просвистев, принесла
Сэру рыцарю вечный покой.
От зари до полудня сражались они,
Отказавшись бежать наотрез.
Всяк силен был и смел, отступать не хотел;
День был жарким, и зелен был лес.
Наконец разошлись они: в Лондон одни,
А другие, как в песне поют,
По лесам, кто куда, да случилась беда:
Расхворался смельчак Робин Гуд.
За монахом послал он, чтоб кровь отворить,
Только Робина тот уморил.
Как его погребли, все изгои ушли:
Стал удел им зеленый немил.
Кто к французам, к испанцам уплыл за моря
И в земле поселился чужой,
Кто отправился в Рим, страхом ада гоним,
Но потом воротился домой.
Кто стрелы не боялся, копья и меча,
От лечения кровью истек.
Вот и весь мой рассказ, что сложил я для вас,
Как скончался отважный стрелок.
Эпитафия только осталась ему,
Здесь, читатель, есть также она.
И по нынешний день —
всяк прочтет, коль не лень —
На надгробии надпись видна.
ЭПИТАФИЯ РОБИН ГУДУ,
написанная на его надгробии настоятельницей монастыря Бирксли[208] в Йоркшире
Под камнем сим, простым на вид,
Граф Робин Хантингтон лежит.
Таких стрелков не видел свет;
Он жил в лесу тринадцать лет,
Принявши имя Робин Гуд,
Бесчинствовал и там и тут.
И впредь, даст Бог, такой, как он.
Не будет в Англии рожден!