ы поедем следом».
И вот, неся большие железные вилы, Фалк привел короля на удобное для выстрела место. Король был очень хороший лучник. «Милорд, — сказал Фалк, — хотите ли вы, чтоб я пошел в заросли и направил животное в эту сторону?» «О да», — отвечал король. Фалк бросился в чащу леса и спешно позвал свою компанию, чтобы схватить короля Джона. «Поторопитесь, потому что я завел его туда всего лишь с тремя рыцарями. Ступайте, пока прочая свита на другом краю леса». Тут Фалк и его отряд выскочили из зарослей и живо взяли короля в плен. «Ну, сир, — сказал Фалк, — вы наконец в моей власти. Должен ли я вынести вам такой же приговор, какой вынесли бы вы, если бы захватили меня?» Король затрепетал от страха, ибо жутко боялся Фалка. Фалк поклялся, что Джон умрет за огромный ущерб, который причинил ему и многим другим славным англичанам, и за то, что лишил их наследства. Король взмолился о пощаде и именем Бога попросил сохранить ему жизнь. Он ручался, что полностью вернет Фалку наследство и всё то, что отнял у него и всех его друзей, а кроме того, посулил вечную дружбу и мир. Наконец Джон поклялся согласиться с любым залогом безопасности, какой Фалк сам сочтет необходимым. Тот принял предложение короля при одном условии: в присутствии всех своих рыцарей Джон должен был торжественно пообещать, что не нарушит договор. Король принес торжественную клятву, что будет держать слово, данное Фалку, и невероятно радовался, что удалось так легко спастись.
Вернувшись во дворец, король Джон собрал своих рыцарей и свту и подробно рассказал, как обманул его сэр Фалк. Поскольку торжественная клятва была дана по принуждению, он не намеревался ее держать. Посему король велел всем скорей вооружиться и схватить преступников, покуда они еще находились в Виндзорском лесу. Сэр Джеймс Нормандский, приходившийся королю кузеном, попросил, чтобы его отправили в авангарде. Он объявил, что англичане, во всяком случае знатные, сплошь родня Фалку, а потому, вероятно, они предадут короля и не станут помогать ловить преступников. Рэндольф, граф Честерский, пылко возразил: «Клянусь, сэр, со всем уважением к королю, но не к вам, я должен сказать, что это наглая ложь». И он бы ударил сэра Джеймса в лицо, если бы его не остановил граф-маршал[306]. Рэндольф объявил, что ни теперь, ни раньше они не изменяли королю и никому другому. Более того, он твердо напомнил сэру Джеймсу, что многие присутствовавшие там дворяне, в том числе сам король, приходились сэру Фалку роднёй. Граф-маршал вмешался, сказав: «Едем же искать Фалка. Тогда король сам увидит, кого сдерживают родственные узы». Сэр Джеймс Нормандский и его пятнадцать рыцарей облачились в роскошные белые доспехи и величественно сели на белых коней. Помянутый благородный муж поспешил со своими спутниками на поиски славы.
Джон де Рампань прознал об этих действиях и сообщил о них сэру Фалку, который решил, что нет иного средства к спасению, кроме как принять бой. Потому сэр Фалк и его соратники хорошо вооружились и храбро напали на сэра Д жеймса. Они отчаянно сражались и убили всех противников, кроме четверых, кои были тяжело ранены. Сам сэр Джеймс попал в плен. Сэр Фалк и его люди немедленно надели доспехи сэра Джеймса и других норманнов. Также они пересели на более свежих белых коней, потому что их собственные лошади устали и отощали. Завязав пленнику рот, чтобы он не мог говорить, они одели сэра Д жеймса в доспехи сэра Фалка, в том числе шлем, и поехали навстречу королю. Когда король завидел, как они приближаются, то немедленно узнал их по гербам. Он решил, что сэр Д жеймс и его люди везут с собой сэра Фалка.
Сэр Джеймс был доставлен к королю, и пленника опознали как сэра Фалка. От этой новости граф Честерский и граф-маршал глубоко опечалились. Полагая, что он разговаривает с сэром Д жеймсом, король тут же велел ему поцеловать себя. Сэр Фалк отвечал, что, поскольку он торопится в погоню за прочими Фицуоренами, ему некогда даже снять шлем. Тогда король сошел со своего доброго коня и велел сэру Джеймсу (то есть Фалку) сесть на него, потому что на этом скакуне было сподручнее преследовать врагов. Сэр Фалк спешился и пересел на королевскую лошадь. Когда он наконец присоединился к своим соратникам, все они ускакали в укрытие, находившееся лиг за шесть оттуда. Оказавшись в безопасности, в чаще леса, они разоружились и перевязали поврежденные места. С особым тщанием они позаботились о ранах Уильяма Фицуорена, которого почитали чуть ли не мертвым, потому что он был тяжело ранен одним из норманнов. И все товарищи Фалка разделяли его глубокую скорбь о судьбе брата.
Тем временем король распорядился повесить сэра Фалка. Сэр Эмери де Пин, гасконец, который приходился роднёй сэру Джеймсу, выступил вперед и сказал, что сам позаботится о казни. Он забрал пленника и, отведя его на некоторое расстояние, снял с него шлем. Он немедленно увидел, что это был не Фалк. Когда сэру Джеймсу развязали рот, он наконец сумел объяснить, что случилось. Эмери доставил сэра Джеймса обратно к королю и рассказал, что сделал сэр Фалк. Поняв, что его обманули, король пришел в ярость и поклялся, что не станет снимать кольчугу до тех пор, пока не возьмет изменников в плен. Об этой клятве короля Фалк не знал.
Король и его рыцари преследовали отряд Фалка по следам, оставленным их конями, пока не достигли леса, где прятался Фалк. Когда тот увидал их приближение, то некоторое время стоял безутешный, скорбя о своем раненом брате Уильяме. Он подумал, что всё кончено. Уильям же попросил друзей отсечь ему голову и забрать ее с собой, чтобы, приехав, король не сумел опознать труп. Фалк отказался это сделать. Обливаясь горячими слезами, он стал молить Бога о помощи и милосердии. Никто и никогда не видал печали сильнее, чем та, что охватила обоих братьев.
Погоню возглавлял Рэндольф, граф Честерский. Увидев Фицуоренов, он велел своим людям остановиться. Он один поехал упрашивать Фалка, ради Господа Бога, сдаться королю. Рэндольф клялся, что, если Фалк сделает это, ему дадут уехать свободно, и уверял, что в дальнейшем он сможет примириться с королем. Фалк отвечал, что не станет этого делать за всё золото на свете. «Мой дорогой кузен, — отвечал Фалк, — из любви к Господу я молю тебя помочь моему брату, который лежит здесь при смерти. Пообещай, что, когда он умрет, ты позаботишься о том, чтобы тело было погребено, тогда дикие звери его не растерзают. Пожалуйста, сделай то же и для нас, когда мы погибнем. А теперь возвращайся к своему господину королю, служи ему без колебаний и оглядки на тех, кто приходится тебе кровной роднёй. Мы останемся тут и примем судьбу, которая нас ожидает». В печали граф вернулся назад, чтобы присоединиться к своим соратникам. Фалк же стоял на месте, горько плача от жалости к брату, которого он был вынужден бросить на верную смерть. Немногое он мог сделать — только молиться Богу о помощи.
Граф скомандовал атаку, и его люди все разом поскакали вперед. Сам Рэндольф напал на сэра Фалка, но при атаке, во время которой большинство его сподвижников были убиты, потерял коня. Фалк и его братья защищались отчаянно. Сэр Берар де Блуа зашел к нему за спину и, ударив мечом в бок, подумал, что убил его. Однако Фалк повернулся и в ответ хватил нападавшего по левому плечу мечом, который держал обеими руками. Разрубленный до самого сердца и легких, Берар мертвым упал с коня. Но у Фалка так сильно текла кровь, что он припал к шее лошади; меч выпал у него из руки. Весьма опечаленные таким поворотом, Фицуорены бросились на помощь к раненому брату. Джон вспрыгнул на коня позади Фалка и удержал его, чтобы тот не упал. И все они пустились прочь, потому что их отряд был разбит. Король и его люди скакали следом, но не могли их настичь. И так беглецы ехали всю ночь, пока поутру не добрались до того места на побережье, где оставили Мадора-морехода. Когда Фалк пришел в себя, то спросил, где он и не попал ли он в плен. Братья утешили его, как могли, и уложили в постель на корабле. Джон де Рампань перевязал ему раны.
После боя граф Честерский оглядел место сражения. Он увидал, что потерял множество своих людей; при этом он вспомнил недавнюю просьбу Фалка. Поэтому, подойдя к Уильяму Фицуорену, который был при смерти, граф велел отправить его для излечения в ближайшее аббатство, где через некоторое время его и обнаружили. Король тотчас же приказал перенести пленника на носилках в Виндзорский замок, а там его немедля посадили в башню. Король Джон был невероятно зол на графа Честерского за то, что тот скрыл от него свой благородный поступок. «Фалк тоже смертельно ранен, — сказал король, — и, в конце концов, у меня в руках один из его родичей. Прочие Фицуорены также станут моими пленниками — прежде чем успеют спохватиться. Разумеется, всему причиной необыкновенная гордыня — ведь, если бы не она, Фалк был бы до сих пор жив. Пока он жил, на целом свете не было рыцаря лучше, и тем большая потеря — его смерть».
Корабль Фалка причаливает к острову вблизи побережья Испании; он остается на борту один и засыпает, а судно тем временем уносит в море сильным порывом ветра. Герой приплывает в Берберию[307], где попадает в плен. Изори, сестра берберийского короля, ухаживает за Фалком и исцеляет его раны. Она просит его отправиться на войну вместе с ее братом, однако Фалк отказывается, поскольку не желает воевать с христианами на стороне сарацин. Король соглашается принять крещение, и Фалк выступает вместе с ним в поход. В бою он сталкивается с рыцарем, в котором узнаёт родного брата, Филиппа. Битва прекращается, и следует общее ликование.
Фалк с братьями и своими соратниками некоторое время прожил у короля, чтобы как следует подготовиться к возвращению в Англию. Король дал им золота, серебра, коней, оружие и все предметы роскоши, какие они только могли пожелать. Они нагрузили корабль такими богатствами, что на это было удивительно смотреть. Когда они тайно вернулись в Англию, Фалк сговорился с Джоном де Рампанем, чтобы тот, переодевшись торговцем, разыскал короля Джона и разузнал, жив ли брат Уильям или нет. Джон надел платье богатого купца и отправился в Лондон. Там он свел знакомство с мэром и всеми его домочадцами. Он сделал им такие богатые подарки, что его даже пригласили остановиться в доме мэра, где ухаживали за ним как за знатным гостем. Пользуясь своим высоким положением, Джон попросил мэра устроить ему аудиенцию у короля, дабы он мог испросить высочайшего позволения на выгрузку в Англии товаров со своего корабля. Хотя он и говорил на скверной латыни, мэр его хорошо понял.