С восходом солнца стрелки и воины выстроились во дворе замка и стали ждать появления короля. Иоанн вышел в сопровождении рыцарей и придворных; им подвели коней, и они выехали через главные ворота. За ними на почтительном расстоянии следовал Робин Гуд со своими ста двадцатью стрелками и граф Сюррэй, возглавлявший свой отряд. Так прибыли они в деревню Руннимед и на Руннимедском лугу остановили коней. Здесь, под высоким дубом, стоял стол, покрытый зеленой скатертью; на столе лежала Великая Хартия Вольностей и другие документы. Вокруг стола разместились бароны в кольчугах и шлемах.
Король сошел с коня и вместе со своей свитой направился к столу. За ним последовали графы Сюррэй и Нортумберлендский, Альрик и Робин Гуд. Иоанну подали гусиное перо, и он беспрекословно написал свое имя на Великой Хартии.
– Здесь есть еще два документа, – сказал граф Сюррэй. – Не угодно ли вам ознакомиться с их содержанием?
– О чем в них говорится?
– В первом отменяется указ об изгнании графа Нортумберлендского и возвращаются ему поместья.
– Не нужно читать. Раз пэры восстановили его во всех правах, пусть так и будет. Что еще?
– Второй документ нуждается в некоторых разъяснениях. Сэр Питер де Молак, который, как известно вашему величеству, в настоящее время находится в замке, где залечивает раны, полученные на турнире в Лейчестере, – незаконно завладел Конистонским замком, принадлежащим сэру Реджинальду де Траси. В течение многих лет он держит де Траси в подземелье замка. Этот документ предписывает де Молаку немедленно освободить узника и вернуть ему его владения. Рыцарь де Молак должен предстать перед судом и ответить за свои преступления.
– Этим вопросом не время сейчас заниматься, – поспешно ответил Иоанн. – Если де Траси умер, то Конистонский замок может остаться у де Молака. Я прикажу навести справки.
– Но у де Траси есть сын, который является его наследником, – вмешался тан Эдуард.
– Вот как! Где же этот сын?
– Я здесь, ваше высочество, – сказал Альрик, выступая вперед. – Я умоляю вас освободить моего отца и покарать Питера де Молака.
Иоанн хмуро взглянул на юношу.
– Ты – друг Эдуарда Боддингтонского, – сказал он, – но я впервые слышу, что зовут тебя де Траси.
– Я сам это узнал несколько недель назад.
– Гм... Темное дело, но я им займусь, – уклончиво ответил Иоанн. – Когда-нибудь ты мне о нем напомни.
– Но, быть может, вы подпишите сейчас указ об освобождении узника и о возвращении замка законному его владельцу? – настаивал тан Эдуард.
– Нет, больше я ничего подписывать не буду, – сердито буркнул Иоанн.
Снова заговорил граф Сюррэй:
– От имени всех собравшихся я прошу вас дать обещание свято соблюдать эту хартию.
– Я ее подписал – этого достаточно, – перебил его король.
– Мы требуем, чтобы вы выслали из Англии все наемные отряды и их начальников. Из нашей среды будут избраны двадцать пять человек для надзора за соблюдением Хартии Вольностей.
Иоанн нахмурился, но вынужден был уступить.
– Признаюсь, этих новых требований я не ожидал. Однако я иду на уступку. Можете выбрать двадцать пять человек. Но знайте, что эта уступка является последней. Больше я никаких просьб не принимаю!
Он встал, направился к тому месту, где ждали оседланный лошади, вскочил на коня и ускакал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯНЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК
В стане баронов торжествовали победу: Великая Хартия была подписана. Иоанн проклинал изменников и думал только о мести. По его приказу были вызваны из Фландрии, Аквитании и Гаскони наемные войска, состоявшие исключительно из авантюристов, падких на деньги. Гасконцы, брабантцы, фламандцы наводнили Англию. Когда бароны обвинили короля в нарушении хартии, он расхохотался им в лицо и объявил, что все их подозрения ни на чем не основаны.
Приближалась осень. Робин со своими друзьями перебирался с места на место вместе с армией баронов. Вскоре он убедился в том, что среди баронов начались нелады. Многие из них думали только о своих интересах и добивались новых почестей.
Все это время Альрик хлопотал об освобождении отца, а Робин Гуд и граф Нортумберлендский по мере сил старались ему помочь. Пришлось оставить всякую надежду на короля, а так как в стране царила смута, то граф Сюррэй не мог послать своих людей для захвата Конистонского замка.
Как-то вечером Робин, Альрик и Маленький Джон сидели в палатке и обсуждали создавшееся положение.
– Я думаю, Альрик, что на короля плохая надежда, – сказал Робин Гуд. – Иоанн будет защищать де Молака. Мы сами должны позаботиться об освобождении твоего отца. Мой совет – вернемся в Шервудский лес и возьмем дело в свои руки. Я поклялся освободить Реджинальда де Траси и клятву свою сдержу. Здесь нам нечего делать.
– Мне кажется, мы можем хоть сегодня отправиться восвояси! – воскликнул Альрик. – Ведь хартия уже подписана, и мы свое дело сделали. Пусть бароны пререкаются между собой; нас это не касается.
– Верно, верно! – подхватил Маленький Джон. – Если бы вы знали, как я соскучился по Шервудскому лесу, по толстяку Туку и Элен-э-Дэлу! Надоели мне большие города. И сколько дней я не ел оленины! Робин, прошу тебя, вернемся домой!
– Я сам здесь задыхаюсь, – отозвался Робин. – Да и наши ребята стосковались по лесу. Пойдем, отыщем графа Сюррэй и скажем ему, что мы уходим.
Сюррэй они нашли в палатке Гуго де Биго. Граф согласился отпустить Робина и его друзей, и на следующий же день стрелки покинули лагерь. До Ноттингхэма спутниками их были граф Нортумберлендский и де Биго. Прощаясь, граф сказал:
– Я должен ехать в свой замок Алнуик. Покончу там со своими делами, а затем вернусь к вам и помогу расправиться с де Молаком. У меня с ним старые счеты.
Де Биго также обещал свою помощь.
– Де Молак не принадлежит к числу моих друзей, – заявил он. – Я приведу конный отряд, и мы завладеем Конистонским замком.
Радостно было стрелкам снова въезжать в Шервудский лес. В лагере друзья устроили им торжественную встречу, так как караульные заранее дали сигналами об их возвращении. Отец Тук и Элен-э-Дэл бросились Робину на шею, стрелки роздали товарищам подарки, привезенные из Лондона и других городов, где им довелось побывать. Путешественников угостили сытным обедом, а затем начались расспросы и рассказы.
Тук сообщил Робину обо всем, что произошло за время его отсутствия. Де Молак залечил свои раны и вернулся в Конистон. Гарнизон крепости он пополнил наемниками-иностранцами, которые грабили и оскорбляли жителей окрестных деревень. Рэно, ноттингхэмский шериф, по-прежнему злоупотреблял своей властью и притеснял население. В общем за время отсутствия Робин Гуда ничто не изменилось.
Ясно было, что король Иоанн и не помышляет о том, чтобы предать суду своего любимца. На помощь графа Сюррэя также не приходилось рассчитывать.
– Это наше личное дело, – сказал Робин. – Мы сами должны расправиться с де Молаком; пока не вернутся рыцарь Черного Ворона и де Биго, мы будем следить за каждым шагом негодяя, а затем атакуем замок.
На следующий день Альрик поехал в Коллингхэм и рассказал деду о предстоящей атаке Конистона. Узнав об этом, старый Торед заявил, что он сам примет участие в борьбе с де Молаком. Он и слушать не хотел никаких возражений.
– Это дело касается меня не меньше, чем тебя или Робина, – говорил он. – Я стар, дни мои сочтены, а я всегда хотел умереть с мечом в руке.
– Но кто же будет защищать Коллингхэм и мою мать? – спросил Альрик.
– Твоя мать сама будет защищать Коллингхэм, как делали это в старину жены рыцарей. Я оставлю здесь сильный гарнизон.
Через несколько дней Альрик и Торед в сопровождении шестерых вооруженных слуг въезжали в Шервудский лес. В лагере их встретили радушно и угостили на славу. Вечером Торед, Альрик, Тук, Робин и Маленький Джон, греясь у костра, обсуждали план нападения на Конистон. Вдруг Альрику показалось, что какая-то фигура притаилась в кустах неподалеку от костра. Альрик терялся в догадках: кому это вздумалось подслушивать? Ведь любой стрелок мог открыто подойти и принять участие в разговоре. Улучив момент, он вскочил и бросился на неизвестного. Завязалась борьба. На помощь Альрику подоспел Маленький Джон, и вдвоем они вытащили человека из кустов и подвели к костру.
– Да ведь это Стифен! – горестно воскликнул Тук. – Что же это ты, приятель? В изменники записался?
Действительно, это был Стифен, наймит де Молака, несколько месяцев тому назад захваченный в плен Робин Гудом.
– Шпионить вздумал? – сердито крикнул Робин, обнажая меч. – Отвечай, или ты умрешь!
– Если не веришь – убей, – мрачно отозвался Стифен.
– Нет, нет, Робин, дай мне с ним поговорить! – вмешался Тук. – Без тебя мы с ним частенько беседовали и осушили не одну кружку эля. Он мне показался славным парнем и веселым товарищем. Стифен, ведь ты сам мне говорил, что Шервудский лес пришелся тебе по душе. Разве не так?
– Пожалуй, что так...
– Ну, так объясни, зачем ты подслушивал, – перебил Робин.
– Раньше спрячь меч. Объяснить я не прочь, но ты меня не запугаешь.
Этот ответ пришелся Робину по душе. Он спрятал меч в ножны и сурово сказал:
– Садить и говори.
Стифен присел к костру и задумчиво потер рукой подбородок.
– Дело было так, – начал он, – когда ты заманил нас в лес и поймал на удочку, я здорово был зол. Недели две только и думал о том, как бы тебе отомстить. Но ты и твои ребята обращались со мной по-приятельски, кое с кем я подружился, и злобу как рукой сняло. Пока тебя не было, я частенько толковал о разных делишках вот с этим толстяком. – И Стифен дружелюбно подмигнул Туку. – От него я узнал, что мистер Альрик – сын Реджинальда де Траси, которому принадлежал Конистон. Питера де Молака я не люблю, да и не за что его любить. Это жестокий и злой человек. Десять лет я ему служил, я кроме пинков да попреков ничего от него не видел. Один только Арнульф стоит за него горой, потому что они вместе часто обделывали разн