Через несколько мгновений Веллендер тоже был на коне и мчался сквозь заросли к мосту, по которому уже летел во всю мочь разбойник.
– Да провались же ты, мост, провались, провались! – шептал на ходу шериф.
Нет, мост проваливаться не желал. И вскоре они оба вылетели на высокий скат противоположного берега, миновали равнину, а потом впереди снова показался лес.
Если Робин до него доскачет, то ведь уйдет – поди-ка отыщи его в чаще, которую он, скорее всего, неплохо знает.
– Стой, скотина!
Собрав все свое хладнокровие, Веллендер осадил коня, заставил встать ровно, быстро, но тщательно зарядил арбалет. Прицелился. Стрела могла войти в спину разбойника, но тот, возможно услыхав звон тетивы, успел отклониться в сторону. Зато его конь, пораженный в шею, сделал еще несколько скачков и с хрипом повалился на бок. Робин успел соскочить с его спины, но до спасительных деревьев ему было уже не добежать.
Глава 11Кровь и крест
Двое из разбойников все же успели на помощь своему предводителю и оказались на пути шерифа, когда тот во всю мочь пустил коня вслед за убегавшим. Они тоже были верхом, но рубиться в верховом бою явно не умели. Одного Веллендер свалил сходу, даже не отвечая ударом на удар, но просто не дав ударить. С другим пришлось немного покружиться на месте, выбирая удачный момент. Меч разбойника разрубил то, что оставалось от щита сэра Эдвина, головорез с радостным воплем замахнулся вновь, но вопль тотчас захлебнулся хрипом – шериф сделал резкий выпад, и его клинок пронзил противника насквозь: у этого малого вместо кольчуги был обшитый медными пластинами кожаный нагрудник – плохое препятствие для стали.
Тем не менее, эти двое задержали Веллендера, и он настиг Гуда уже среди деревьев. Тот уже понял, что уйти не удастся. Остановившись, разбойник повернулся лицом к преследователю.
– Ну что, шериф! – в его голосе не было и тени страха. – Так верхом и останешься? Ты же рыцарь! Или нет? Слезай! Давай порубимся!
– Я почти пять лет об этом мечтаю! – ответил сэр Эдвин, соскакивая с седла.
Они не сразу бросились друг на друга: каждый слишком хорошо знал, что имеет дело с опытным противником. За эти годы шериф успел разузнать, что Гуд в прошлом был воином-наемником и немало повоевал, а потому оружием владеет безукоризненно. Реакция у него, судя по всему, тоже прекрасная, так что рассчитывать на простые обманные движения и внезапные выпады особенно не приходится. С другой стороны, и Робин хорошо знал славу шерифа, лучшего фехтовальщика Ноттингемшира, возможно, одного из лучших во всей Англии, и тоже решил не рисковать – не лезть сразу в атаку. Возможно, он надеялся и на то, что успеет подоспеть еще кто-то из его головорезов, а люди Веллендера запоздают: им здорово досталось в этой схватке, вряд ли они будут так же расторопны, как их начальник.
Некоторое время оба кружили друг возле друга, то делая шаг навстречу, то вновь отступая, пытаясь угадать возможную атаку и внимательно следя за каждым движением противника.
Шериф, столько лет знавший Робина, столько о нем вызнавший, изучивший все его повадки и привычки, тем не менее, впервые видел этого человека вплотную к себе, впервые мог оценить его как бойца. Эдвин поймал себя на том, что ему нравятся точные, спокойные движения Гуда, его упругая гибкость и выверенность каждого шага. Да, это настоящий воин, очень хороший воин.
Возможно, Робин думал то же самое о шерифе, по крайней мере, на его губах мелькнуло что-то вроде улыбки.
Оба понимали, что стоят друг друга.
Веллендер не сомневался: первым ударит Робин. И не ошибся. Причем разбойник ударил с такой стремительностью, что уйти от его выпада казалось невозможным. Однако, Эдвин от него ушел и нанес ответный удар, от которого разбойник не сумел уклониться – пришлось парировать. Мечи злобно лязгнули друг о друга, снопом посыпались искры, и противники отпрянули в разные стороны, чтобы почти тотчас вновь обменяться ударами. Снова свист, лязг стали, сражающиеся опять расходятся и бросаются друг на друга, уже не избегая ближнего боя.
После десятого выпада меч Эдвина достал Гуда. Сталь проткнула кольчугу сбоку, и по лезвию тонкой струйкой зазмеилась кровь. Но и Робин успел ответить выпадом. Боли в правом предплечье сэр Эдвин почти не ощутил, но понял, что ранен и подумал: «Глупо было подставлять правую руку! А если она сейчас откажет? Левой драться? Не лучший выход! И крови я теряю явно больше, чем он. Пора кончать! Но как?»
Однако дальше все произошло необычайно быстро. Видя, что шериф, получив серьезную рану, отпрянул назад, Робин не стал больше закрываться и с глухим рычанием кинулся на своего противника, нацелив удар ему в грудь. Этого Эдвин и ждал: по сути дела он выманил Гуда, зная, что вид крови врага вскружит тому голову. Да, рана в правую руку почти всегда хотя бы на миг, но обезоруживает, поэтому Робин знает: на один миг он может рассчитывать. Но он, Веллендер не оставит ему этого мига.
Меч Гуда встретил пустоту – разбойник не успел уследить за стремительным, змеиным броском противника в сторону. Впрочем, развернулся Робин с той же быстротой, вновь занося руку для удара. Но у шерифа рука была уже поднята, и, поскольку в это мгновение враг еще не успел распрямиться после выпада, сэр Эдвин ударил сверху вниз, со всей силой, на какую был способен. Меч вошел в железо, как в масло, затем рассек плоть, и горячие струйки брызнули в лицо победителя.
Робин упал не лицом, а навзничь, значит, скорее всего, был жив. Сперва шериф не понял, как такое возможно: его меч рассек кольчугу врага почти до самого пояса, судя по звуку, разрубил ключицу, значит, должен был достать сердце. Должен был, но не достал – возможно, раненая рука была уже не достаточно сильна, и лезвие просто скользнуло вниз, рассекая один только металл. Впрочем, показавшаяся под распавшейся кольчугой и разорванной кожаной рубашкой рана выглядела именно смертельной: разрез, обильно источающий кровь, тянулся от плеча, мимо левого соска далеко вниз. Но, вероятно, ниже ключицы то была уже не рубленая, а резаная рана, ребра, похоже, остались целы.
Гуд приоткрыл глаза – они были мутны и закатывались, но затем взгляд прояснился.
– Н… не повезло! – вытолкнул Робин, и на его губах набухли, лопаясь, розовые пузырьки. – Ну, добивай, шериф! Д… до Ноттингема ты все равно меня не довезешь…
Сэр Эдвин сам это видел, да и не особенно желал возиться с такой добычей. Его вполне устраивал мертвый Робин. Добивать раненых ему приходилось, даже своих, если ясно было, что воина не спасти, а другого способа избавить его от мучений уже не оставалось. Поэтому ни сомнений, ни колебаний шериф не испытал, хотя что-то внутри все же неприятно кольнуло: рана-то, наверное, не смертельна! И сразу на ум пришло оправдание: да ведь вот-вот могут подоспеть другие разбойники. Увезут своего предводителя, а в лесу его еще выходит какой-нибудь деревенский знахарь, и что? Получай шериф Гуда, как новенького? Хватит!
Веллендер замахнулся мечом, прицеливаясь так, чтобы наверняка попасть острием в сердце. И вдруг его рука замерла. На мощной, почти безволосой груди разбойника, в заполненной кровью ямке меж сосков, то ли лежал, то ли плавал в темной лужице деревянный нательный крест. Размером он был с дюйм или чуть-чуть побольше. Скорее всего, кипарисовый, замысловато вырезанный, украшенный в центре и с концов пятью круглыми, почти черными гранатами.
Шериф ошеломленно смотрел на этот крест, пытаясь понять, как тот оказался здесь.
– Этого не может быть! – прошептал он, зубами стащил с левой руки перчатку и, осторожно взяв крестик, повернул его ребром.
На тонкой серебряной окантовке, с которой кровь тотчас услужливо стекла несколькими каплями, виднелась надпись: «Господи! Возврати верным Твоим Святую Землю!».
– Не может быть! – повторил сэр Эдвин.
Робин молча смотрел на него, явно ничего не понимая. Кстати, кажется, он начинает собираться с силами. Сейчас вот выдернет из-за пояса кинжал… Правой-то рукой он, возможно, и сумеет двигать. Лучше не рисковать.
Веллендер отступил немного, продолжая тупо смотреть на крест. Потом перевел взгляд на серое от боли лицо разбойника.
– Откуда это у тебя? – спросил шериф, не найдя ничего лучше, как тронуть крест кончиком меча.
– Как, откуда? – Робин явно пытался не потерять сознания и совершенно не понимал, чего хочет его победитель. – Т… ты же не думал, что я некрещеный?
Сэр Эдвин решил убедиться еще раз и наклонился, дабы вновь прочитать надпись. И сделал это вовремя: стрела, свистнув у него над головой, задрожала в стволе дерева, возле которого лежал Гуд. Вторая стрела проткнула пояс шерифа, но тот был усажен толстыми круглыми бляшками, и наконечник, пронзив такую бляшку, застрял в плетении кольчуги.
Веллендер молниеносно обернулся, рванул в сторону, уклоняясь от третьей стрелы, потом метнулся за ствол дерева. Малыш Джон и еще двое разбойников бежали к ним со всех ног, причем гигант пытался на ходу вновь наложить стрелу на тетиву. Старайся, старайся – только медленнее бежишь…
Шериф понял: лучше не драться. Во-первых, Джон, при всей своей внешней неуклюжести, боец вовсе неплохой, а сражаясь за своего друга он станет очень опасен. Во вторых, есть еще двое, и чего стоят они, неизвестно. А в-третьих, правая рука, кажется, начинает неметь, по крайней мере, меч стал заметно тяжелее. Впрочем, проткнуть лезвием Робина еще вполне можно успеть, или случится как раз то, чего шериф опасался: разбойники могут спасти своего предводителя.
Но сэр Эдвин не нанес удара. Напротив, кинулся от одного ствола к другому, потом нырнул за следующее дерево, все больше удаляясь от разбойников. Он направлялся к прогалине, к открытому месту, туда, где оставался его конь.
Правда, ни один из троих не стал его преследовать. Они бросились к Гуду, и вот уже Малыш Джон, склонившись, приподнимал ему голову, другой рукой выдирая из-под своей куртки лоскутья рубашки, чтобы зажать ими рану.