— Так, — сказал Робин, — был в Ноттингеме благородный шериф — лорд Ральф Мурдах.
Стрелки ополоснули лицо и руки у студёного колодца и с весёлой песней двинулись к Вирисдэлю. Навстречу стрелкам из зелёной лощины примчались вестники победы — лохматые псы фриара Тука. А потом, как всегда, показался за ними и сам святой отец, и хотя широки были плечи у причетчика из Фаунтендэля, но они не могли скрыть от глаз его спутников.
Три десятка молодцов в зелёных плащах шли за ним, и три сына вдовы, и старый рыцарь Ричард, и сын его Энгельрик Ли, и хромой старикашка, весёлый стрельник из Трента.
— Победа, Робин! — прогудел фриар Тук, сложив ладони трубкой.
— Победа, победа, друзья! — ответили сразу и Робин, и Билль, и Маленький Джон.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Много весёлых песен сложили глимены про Робин Гуда и его лесных молодцов.
Хочешь — слушай про то, как стрелок повстречал Маленького Джона на бревне, перекинутом через ручей.
Если добрым людям нравится, глимен расскажет, как старуха вдова обменялась с Робином платьем, чтобы спасти его от епископа, как он спас от шерифа её сыновей.
— Спой нам про то, как король Ричард навещал Робина в Шервудском лесу, — скажут крестьяне.
И глимен споёт про Ричарда Львиное Сердце. Целый год просидел король в Ноттингеме, но не смог изловить Робин Гуда. А потом оделся монахом, и стрелки привели его к Робину. Добрый Робин отказался служить королю, потому что ему милее была свобода, и зелёный лес, и Маленький Джон с востроносым Скателоком.
В этих рассказах волной льётся эль, и поёт тетива, и хохочет хмельной фриар Тук. Стрелы летят слишком метко, чтобы это могло быть правдой, а знатные рыцари и аббаты душат своих вилланов так, что это не может быть ложью. Много веселья в этих рассказах, потому что нет ничего веселей в целом свете, чем борьба за привольную и свободную жизнь. И для каждого пахаря, для виллана и для раба имя Робин Гуда, как тетива боевого лука, звенит надеждой на лучшие дни, звенит призывом к бою. Но после этих весёлых песен всякий попросит глимена:
— Спой, молодец, как умер Робин Гуд.
Тогда глимен выпьет кружку томного эля и тихо положит руки на струны арфы. И добрые люди услышат последнюю песню:
Случилось, что Робин и Маленький Джон
Зелёным брели перевалом,
И Джону сказал отважный стрелок:
«Стреляли с тобой мы немало.
Но больше не сделать ни выстрела мне,
Стрела с тетивы не помчится.
Спущусь я в долину. В обители той
Пусть кровь отворит мне сестрица».
И Робин к Кирклейскому скиту идёт,
Слабеют сильные ноги.
Кирклей далёк, и смелый стрелок
Совсем занемог по дороге.
Когда он добрался до скита Кирклей
И стукнул в дверное кольцо,
Сестра открывает тяжёлую дверь,
Приветливо смотрит в лицо.
Монахиня пива ему налила,
Сказала: «Садись у огня». —
«Ни есть я не буду, ни пить ничего,
Пока не полечишь меня».
«В обители тихий найдётся покой,
Тебя я туда провожу.
И, если ты просишь кровь отворить,
Услугу тебе окажу».
За белую руку пришельца берет,
Уводит в далёкую келью,
И Робину кровь отворяет она —
Кровь каплет горячей капелью.
Жилу открыла ему на руке,
Ушла, ключами звеня,
И долго точилась горячая кровь —
До полудня другого дня.
Сперва густая бежала кровь,
Потом совсем поредела,
И понял тогда отважный стрелок,
Что сделано алое дело.
Тут Робин с надеждой взглянул на окно,
Подумал — спасёт прыжок.
Но слаб он был, и но было сил,
И прыгнуть Робин не смог.
Тогда он подумал: «Уж, верно, меня
Спасёт мой рог боевой».
Подносит он рог к ослабевшим устам
И тихо дует в него.
И Маленький Джон в зелёном лесу
Услышал — зовёт стрелок.
«Не в смертный ли час он вспомнил о нас
Если тихо так трубит в рог?»
К Кирклейской обители бросился Джон,
Бежит, сколько хватит сил.
Плечом вышибает тяжёлую дверь,
Замки разметал и разбил.
«О милости, Робин, о милости я
Прошу, на колени упав!» —
Горестно крикнул Маленький Джон,
Стрелка своего отыскав.
«Что тебе нужно? — спросил Робин Гуд. —
Какой тебе милости, Джон?» —
«Позволь, чтобы этот проклятый Кирклей
Со всем вороньём был сожжён!»
Но Робин в ответ ему тихо шепнул:
«Милости этой не жди:
Женщины я не обижу вовек,
И ты монастырь пощади.
Дай мне, товарищ, мой лук боевой,
И в небо выстрелю я.
И где упадёт и воткнётся стрела,
Там будет могила моя.
Зелёного дёрну под голову мне
И в ноги ты положи,
И лук положи мой бок о бок со мной,
Что музыкой мне служил.
И дуб посади на могильном холме,
Чтоб он мой покой сторожил.
Могилу просторную вширь и в длину
Мне вырой — и люди пройдут
И скажут: «Под деревом этим лежит
Храбрый стрелок Робин Гуд!»
РОБИН ГУД — ЛЕГЕНДА И ИСТОРИЯ
…Вот и весь сказ о Робин Гуде. Историку немного остается добавить к тому, о чем рассказано писателем.
Дело в том, что историческая наука почти ничего не знает о Робине. Если верить легенде, он жил во второй половине XII века. Но песни, воспевающие его, были записаны в более позднее время.
Но значит ли это, что Робин Гуд и его лесные стрелки выдуманы и их не было на самом деле? Нет, Робин Гуд существовал! Он жил в сознании, в фантазии средневековых английских крестьян, бережно хранивших рассказы и баллады о бесстрашном вольном стрелке, враге угнетателей, друге и заступнике простого народа. Для крепостных вилланов Робин Гуд был более реален, чем многие другие англичане XII века, о которых имеются точные сведения.
Сознание народа не случайно поселило Робин Гуда в Англии XII века. В то время большинство английских крестьян было окончательно закрепощено. Феодалы при содействии короля получили над ними полную власть судить и рядить. Господа — потомки норманнов, французских феодалов, завоевавших Англию в 1066 году, презрительно относились к местному населению и говорили по-французски, а вилланы были англосаксами и еще помнили время, когда народ Англии был свободен и независим.
Вспомните разговор между свинопасом и шутом в романе Вальтера Скотта «Айвенго». Пока свинью пасет крестьянин, ее называют английским словом «суайп», но когда она зарезана, ободрана, рассечена на части и превращена в окорок, который подают к господскому столу, ее уже переименовали во французскую «порк». Точно так же бык, которого выкармливает крестьянин, зовется по-английски «оке», но в зажаренном виде это уже французский «бёф»…
Робин Гуда английские крестьяне представляли саксом, последним из оставшихся свободными жителей Англии, покоренной Вильгельмом Завоевателем.
Можно с полным основанием утверждать, что Робин Гуд — один из героев истории английского народа. А то, что его, с точки зрения исторической науки, возможно, никогда и не было, не имеет значения.
Поэтому книга М. А. Гершензона о Робин Гуде — правдивая книга.
Она правдива еще и по другой причине.
Исторический роман или повесть, рассказывающие о «делах давно минувших дней, преданьях старины глубокой», не научное исследование по истории, где требуется полнейшая точность всех фактов и деталей.
Это — художественное произведение, в котором прошлое проходит перед взором читателя в виде живых, красочных картин. Здесь автор вправе допустить игру фантазии, выдумать своих героев и их поступки. Но при всем этом создатель исторического повествования не должен допускать отклонений от исторической правды. Что это значит? Возможно ли, выдумывая действующих лиц и их поступки, в то же время не погрешить против истины?
Для этого нужно соблюдать некоторые условия.
Во-первых, автор не может искажать исторической правды в отношении важнейших событий, действительно происходивших в изображаемую им эпоху, и тех людей, которые стали достоянием истории. Например, в книге о Робин Гуде упоминаются король Ричард Львиное Сердце, его походы в дальние страны, в частности крестовые походы.
Во-вторых, автор исторического романа должен правдиво и со знанием дела передать историческую обстановку, в которой действуют вымышленные им герои, показать читателю «приметы времени», развернуть перед ним особенности жизни людей описываемой им эпохи и страны.
Все это мастерски сделал М. А. Гершензон. Он рисует английское общество конца XII века именно таким, каким оно предстает перед серьезным историком при изучении документов. Монахи и вилланы, рыцари и слуги короля, горожане и лесные стрелки, шерифы и аббаты — все эти персонажи повести о Робин Гуде встречаются в средневековых хрониках и других исторических памятниках. Они исторически достоверны, как достоверно описание оружия, одежды, орудий труда, жилищ, кораблей, продуктов питания.
Скажем, в повести немалую роль играет королевский лесничий Черный Билль. Подобно шерифу, он ненавистен крестьянам и сподвижникам Робин Гуда. Для того чтобы понять их ненависть к нему, нужно знать, что в тогдашней Англии наиболее обширные и богатые дичью леса были собственностью короля и лишь он один мог в них охотиться. Печальной известностью пользовались законы о заповедных лесах короля: всякий, кто стрелял в них оленей и дичь, подвергался смертной казни.
Или вот другой пример. Отец Тук читает хирограф Маленького Джона. В этом пергаментном свитке детально перечислялись повинности, которые был обязан ежегодно исполнять виллан. Читатель, возможно, подумает.,