Один из них поднял голову и умоляюще поглядел на Робинзона.
– Вы правы. Нам нечего сказать в свое оправдание, – сказал он. – Но капитан обещал нам пощаду, потому мы и просим смиренно оказать нам милость и оставить нас в живых.
Робинзон задумался. Он долго молчал, исподлобья поглядывая на притихших пленников. Потом медленно проговорил:
– Даже и не знаю, какую милость могу вам оказать. Я решил покинуть остров. Мы со всеми моими людьми уплываем в Англию. Вас капитан может взять, как он заявляет, не иначе как закованными в кандалы. А по прибытии в Англию предать суду за бунт и измену. За эти преступления вам грозит виселица.
В ответ раздались рыдания. Один из этих разбойников вдруг повалился в ноги капитану.
– Пощадите! Помилуйте! – вопил он.
– Встань! – вдруг выдавил сквозь зубы Виль Аткинсон. – Не нам надеяться на снисхождение.
Робинзон поднял руку, требуя тишины.
– Вы, кажется, поняли, – веско произнес он, – что, взяв вас на корабль, мы вряд ли этим окажем вам благодеяние. Я бы посоветовал вам остаться на острове. Постарайтесь устроиться здесь после нашего отплытия. Я отдам вам все, что создано моими руками и трудом моих людей. Единственное, чего я не могу дать вам – это умения, накопленные мной за долгие годы пребывания здесь. Вот какое помилование я обещаю вам.
Робинзон закончил. И его слова были встречены радостными возгласами. Эти разбойники искренне благодарили своего избавителя, говоря, что лучше жить на пустынном заброшенном острове, чем болтаться на виселице в Англии.
Капитан сделал вид, что недоволен таким решением. Но Робинзон притворно набросился на него.
– Это мой остров! – сурово говорил он. – Эти люди – мои пленники. Я обещал помиловать их и сдержу свое слово. В противном случае я сейчас же велю выпустить их на свободу. И тогда ловите, как сами знаете.
Капитан промолчал, и можно было считать, что дело улажено. С тем, резко повернувшись, они с капитаном ушли, сопровождаемые низкими поклонами воспрянувших духом разбойников.
Глава тридцатаяСБОРЫ В ДОРОГУ И ПРОЩАНИЕ
Вернувшись домой после долгого и нелегкого разговора с пленниками, Робинзон попрощался с капитаном, спешившим на корабль.
– Простите, но раньше завтрашнего утра я не успею собраться и не смогу быть у вас на борту, – сказал он. – Надеюсь, это не очень задерживает вас.
– Можете собираться, сколько потребуется, – любезно ответил капитан. – Я пришлю за вами катер.
Робинзон так соскучился за многие годы по чистой английской речи, так искренне наслаждался звуками родного языка, что готов был говорить и слушать часами, с утра до вечера.
Когда капитан вышел, он велел Пятнице снова привести к себе эту разбойную пятерку. Теперь он разговаривал с ними мягким, примирительным тоном. Но разговор, который завел Робинзон, был все-таки серьезным и, главное, честным.
Он еще раз напомнил им, что остаться на острове для них единственная возможность спастись от казни. Они же еще раз от всей души поблагодарили его за милосердие и уверили, что будут счастливы остаться здесь, на острове.
После этого Робинзон начал издалека. Он хотел познакомить будущих обитателей его острова с историей своего появления здесь и подготовить к суровой одинокой жизни. Все это делалось для того, чтобы облегчить им самые первые шаги.
Он рассказал им, как, попав на остров, первые дни и даже месяцы пребывал в унынии. Но потом постепенно научился многому. Бывшие бунтовщики внимательно слушали о том, как Робинзон устраивал и обустраивал свое жилище, как сеял ячмень и научился печь хлеб, как собирал и сушил виноград.
Он пообещал оставить им все свое оружие – пять мушкетов, три охотничьих ружья, а к ним полтора бочонка пороха. К этому добавил и кое-что из того, что накануне привез капитан, и посоветовал не съедать весь горох, а оставить толику на посев. Затем дал им подробное наставление, как ходить за козами, как доить их и кормить, как делать из козьего молока масло и сыр.
Теперь предстояло решить, как поступить с самым дорогим другом – Пятницей. Брать его с собой в Англию и отрывать от родного племени Робинзон не считал возможным. Он помнил, как тот тосковал по своему отцу и чуть ли не каждый день вспоминал о чудесной жизни на родном острове. В конце концов Робинзон решил просить капитана чуть изменить маршрут и завернуть на родину Пятницы.
На другой день Робинзон вместе с Пятницей переехал на корабль. Весь день готовились к отплытию. К ночи не управились и готовились выйти из бухты рано утром. Но тут случилось непредвиденное происшествие. К борту причалила лодка, в которой сидели двое из оставленных на острове матросов.
– Возьмите нас с собой, – умоляли они. – Пусть нас ждет виселица. Но наши свирепые товарищи во главе с Вилем Аткинсоном грозят нам неминуемой смертью, едва корабль скроется за горизонтом. Они говорят, что мы просто лишние рты и упрекают, будто из-за нашего предательства попали в эту переделку!
Они так горько жаловались, что Робинзон упросил капитана взять их на корабль. И в конце концов капитан согласился, предварительно взяв с них торжественную клятву, что они исправятся и будут вести себя примерно. Им, однако, задали изрядную головомойку, чтобы впредь неповадно было бунтовать.
Дождавшись прилива, капитан приказал поднять паруса. Но перед тем, как выйти в открытое плавание, на берег отправили шлюпку, груженную сундуками с матросским платьем и еще один бочонок пороха. Робинзон в утешение новым поселенцам велел передать, что пошлет за ними первый встречный корабль. Правда, помня о многолетних своих ожиданиях, он не был уверен, что такая встреча будет скорой.
Прощаясь с островом, Робинзон взял с собой на память свою любимую шапку – высокий колпак из козьей шерсти, который он смастерил своими руками – и, конечно же, необычный шерстяной зонтик. Любимый попугай к тому времени совсем состарился, но по-прежнему топорщился его хохолок и звонко щелкал костяной клюв, когда он хрипло выкрикивал: «Ай да Робин!» Робинзон решил не расставаться с ним. Впрочем, старина попугай, наверное, и не представлял себе жизни без хозяина. Он прочно уселся ему на плечо и важно поглядывал по сторонам, зорко осматривая палубу, паруса, матросов, будто всегда только и делал, что плавал на кораблях.
К сожалению, Робинзон уже не мог оставить на своем календарном столбе последнюю зарубку:
«Робинзон Крузо покинул этот остров 19 декабря 1686 года».
Сверившись с корабельным календарем, он подсчитал, что пробыл здесь двадцать восемь лет два месяца и девятнадцать дней.
Глава тридцать перваяВОЗВРАЩЕНИЕ
Капитан выполнил свое обещание и, сверившись по карте, нашел остров, где жило племя Пятницы. Он был достаточно большой, но на карте выглядел крохотным пятнышком. Пятница никак не мог поверить, что так выглядит на бумаге белых людей его просторная, раздольная родина, где необозримые леса и зеленые луга, высятся горы и свергаются с них бурные реки, где столько дичи для охоты и живет большое племя его родичей.
На острове при виде корабля собралось чуть ли не все племя. Мужчины, вооруженные копьями и луками, готовы были дать отпор этой непонятной им океанской птице с большими хлопающими крыльями. Но едва пристала к берегу спущенная с корабля шлюпка со стоящим в ней Пятницей, как среди дикарей началась радостная суета. Из толпы вышел седой старец и заключил парня в объятия. Это был его отец, который и не чаял увидеть сына живым. Робинзон, глядя на эту трогательную встречу, украдкой смахнул слезу. Отец встретил сына, а он прощался с другом.
Это было последнее важное событие после расставания с родным островом. Дальнейшее плавание прошло без приключений. И после продолжительного морского путешествия корабль прибыл в Англию.
О его появлении там говорить грустно. Прошло столько лет, что здесь Робинзон Крузо оказался чужим для всех. Отец его и мать уже умерли. Правда, были живы две родные сестры и двое детей младшего брата. Но все они считали Робинзона умершим и давно разделили его часть наследства.
Зато не оставил его в беде капитан корабля, который был несказанно благодарен за избавление из смертельной беды. Он расхвалил Робинзона владельцам корабля, рассказал о его уме, храбрости и сметливости. А сам Робинзон поведал о многих своих прежних плаваниях. Поверив в его опыт и следуя рекомендациям капитана, один из купцов нанял Робинзона капитаном на свое судно и послал с товаром в Бразилию. Там его ждала неожиданная радость. Та давняя плантация, которую он приобрел до несчастного крушения, осталась за ним. И давала хоть небольшую, но достаточную прибыль.
Но свое капитанство Робинзон не оставил. И с той поры удачно совершил еще множество плаваний, и ни разу больше не случалось с ним беды, подобной только что описанной.
И все же еще много лет спустя Робинзон с любовью вспоминал свой остров, милого Пятницу. И та прожитая жизнь, уже не казалась ему такой трудной и печальной. Он помнил только радости и удачи, которых было тогда немало.
И лишь престарелый попугай, глядя на хозяина мудрым глазом, иногда скрипуче повторял:
– Ах, Робин! Бедный Робин!
Но на этом наш рассказ не кончается. В долгих плаваниях продолжалась жизнь капитана Робинзона Крузо. Его корабль с товарами заходил во многие порты мира. Об этих путешествиях он оставил собственноручные записки, часть из которых была напечатана в книге о его приключениях.
ЗАПИСКИкапитана торгового суднагосподина Робинзона Крузо
Джонка
С тех пор как я вернулся с моего острова и сделался капитаном торгового судна, прошло немало лет. В своих торговых плаваниях я побывал во многих странах и краях. На Амазонке видел американских индейцев. Морские пути мои лежали мимо мыса Доброй Надежды в Атлантическом океане. Я заходил в порт острова Мадагаскар, где туземцы вначале принимали нас очень радушно. Взамен за ножи, ножницы и гору всяческих безделушек мы там выменяли одиннадцать откормленных быков. Правда, потом они пытались захватить нас в плен, и мы вынуждены были сняться с якоря и покинуть этот коварный, как оказалось, остров. Плавали мы и в Камбоджу за корицей и всяческими пряностями. На Филиппинских и Молуккских островах я даже прожил шесть лет, разъезжая с товарами из порта в порт.