Он редко бывал в этой стороне острова, а потому долго и пристально оглядывал через подзорную трубу малознакомые окрестности. Мелькнули купы высоких пальм, проплыла череда зеленых холмов, протянулась длинная россыпь валунов. Робинзон перевел трубу на океан. В окуляр хлынула синева. Труба скользнула ниже – и вот та самая песчаная коса. Робинзону показалось, что по песку бежит целая цепочка человеческих следов. Он вздрогнул и опустил трубу. Подойти ближе посмотреть? Лучше пройти чуть вперед, чтобы никто не застал врасплох.
Робинзон спустился с пригорка и вышел к берегу с другой стороны, где открывалась уютная бухточка. Она отделялась от песчаной отмели грядой голых скал. Под их прикрытием Робинзон прокрался поближе. И, – о, ужас! – весь берег был усеян человеческими костями, черепами, скелетами. Немного поодаль в песке были видны длинные борозды, наверняка оставленные спускаемыми на воду лодками. Значит, сюда, на остров время от времени приплывают гости – дикари, пожирающие людей? И бывали здесь не раз, пока он спокойно разгуливал по острову, даже не подозревая о смертельной опасности. Мороз пробежал по коже несчастного Робинзона. Не сразу он смог уйти отсюда. Ноги словно приросли к месту.
Глава пятнадцатаяКРОВАВОЕ ПИРШЕСТВО
Ночами снились Робинзону ужасные пиры людоедов. Он вскрикивал во сне, пугая верного пса, вскакивал в холодном поту и так и не мог заснуть до утра.
Будто понимая, что с ним происходит, вертевшийся тут же попугай громко выкрикивал: «Бедный Робин! Бедный Робин! Ох, бедный Робин!» И эти картавые птичьи крики нагоняли настоящую тоску и ужас. Он прожил на острове без малого восемнадцать лет и ни разу не испытывал подобного страха, даже в первые безнадежные дни и месяцы. Теперь мысли Робинзона были всецело заняты дикарями. Главное, не попасться случайно им на глаза. Нужно, чтобы никаких следов его присутствия на острове они не могли бы обнаружить. Иначе наверняка следовало ожидать страшных гостей.
Но странная вещь! Чем больше опасался Робинзон встречи со свирепыми дикарями, тем сильнее его тянуло туда, к уединенной бухте. Иногда его вдруг посещало желание перестрелять их всех до одного. А в другие моменты он корил себя за это кровожадное намерение и, наоборот, мечтал хотя бы услышать человеческий голос. А вдруг они совсем не ужасны, коварны, и дела их не столь кровавы? Может, они тут хоронят своих родичей? И его остров просто служит им племенным кладбищем? А то, что мертвецов не покрывают землей, то кто может знать обычаи этих диких людей? Да-да, они же все-таки люди!
Так рассуждая, Робинзон медленно двигался к бухте, куда ноги сами несли его. Но инстинктивная осторожность заставила спрятаться за скалами. И вовремя! Послышались громкие всплески весел и гортанные выкрики. Робинзон быстро вскарабкался на нависшую над берегом пологую скалу. Здесь он был невидим с берега, а сам мог наблюдать за приплывшими сюда дикарями. Их было человек десять. Все голые, лишь с повязками вокруг бедер. Они вытянули узкие долбленые из цельного ствола дерева пироги на песок и принялись разводить костер. Конечно, не для того, чтобы погреться. День был в разгаре, и стояла страшная жара. Как только огонь запылал, дикари сели вокруг костра в кружок. Раскачиваясь, они завели заунывную песню, которую тянули на одной тоскливой ноте. Так продолжалось довольно долго. Робинзон хотел уже отползти в сторону и потихоньку исчезнуть.
Но тут двое из сидевших дикарей поднялись и бегом направились к лодкам. Они наклонились над одной из них и подняли на ноги лежавшего на дне такого же голого человека. Тот был туго опутан тонкими лианами так, что мог только передвигаться мелкими шажками. Его потянули к костру. Вдруг поднялся один из дикарей, размахнулся и ударил пленника по голове. Бедняга рухнул на землю замертво. И тогда началось что-то ужасное. Бросив убитого человека в огонь, они стали его поджаривать. Прошло немного времени, и дикари принялись за свой варварский пир.
Робинзон содрогнулся. Он спрятал в карман подзорную трубу и нацелил на толпу дикарей мушкет, желая тут же истребить их всех до одного. Но быстро одумался. Ведь стоит спастись одному из дикарей, и завтра он приведет сюда тысячи разъяренных соплеменников. Тогда ни скрыться и ни укрыться от озверелой толпы не удастся нигде. А они, закончив пиршество, принялись танцевать. Изгибаясь и притопывая босыми ногами, делая странные движения, сопровождаемые взмахами рук и прыжками, дикари плясали час или полтора без устали. Тут начался прилив, и они, быстро спустив лодки на воду, отчалили от берега. День уже клонился к вечеру. Солнце, опускаясь в океан, играло лучами на окуляре подзорной трубы и слепило Робинзона. Он отнял трубу от глаз и, сощурившись, провожал взглядом черные черточки лодок. Подождав, пока легко скользившие по воде пироги скрылись из виду, Робинзон на всякий случай подождал еще немного и, не оглядываясь на остатки страшного пира, поспешил домой. Впереди него бежала длинная синяя тень. Низкое солнце все еще не остыло и пекло в спину. Думать Робинзон уже ни о чем не мог и желал только одного – забыться глубоким сном.
Глава шестнадцатаяКОВАРНЫЙ ПЛАН
Настоящий сон долго не шел к Робинзону. Он так и провел полночи в туманной, тревожной дреме. То ему снились языки пламени, из которых вдруг возникала фигура связанного человека. То почему-то в алых лучах заходящего солнца пылал огромный парус многопалубного корабля. То он видел самого себя сидящего в лодке. И это был миг избавления. С той поры, когда закончилась неудачей затея с лодкой, он неустанно искал способ соорудить какое-нибудь плавучее средство. Воображаемая лодка несла его прочь от острова, где он провел уже чуть ли не полжизни. Но как построить настоящую, прочную лодку, которая выдержит и долгое путешествие, и ненастье, а может, и губительный шторм?
Мысли путались. И вдруг ясно вырисовался план побега из этой тюрьмы без дверей и решеток. Одному ему ни за что не справиться. Нужен помощник. Значит, придется захватить одного из дикарей и попытаться сделать его своим помощником, а может, и другом. В полусне эта затея казалась великолепной и легко осуществимой.
Утром, когда лучи солнца приветливо проникли в щели изгороди и разбудили Робинзона, он не был так уж уверен. Но все-таки, вооружившись, отправился на свой наблюдательный пункт. Просидев в засаде до захода солнца, он так и не дождался дикарей. День за днем, как только выдавалось несколько свободных часов, Робинзон проводил на скале у бухты. Так прошло полтора года. Он давно оставил свой затейливый замысел. Другие заботы поглотили его время и внимание. И все же иногда, уже по привычке, Робинзон устраивал засаду и подремывал в тени скалы, забывая, зачем пришел сюда.
Можете представить себе, как же он удивился, когда в один из таких дремотных дней вдруг увидел небольшую флотилию пирог, стремительно входящих в бухту. Их было около десятка. В каждой сидело по пять-шесть дикарей. Ну как одолеть такую армию? Дикари тем временем пристали к берегу и разбежались. Они быстро скрылись в близкой рощице. Оставленные пироги никто не сторожил. В голове Робинзона мелькнула шальная мысль – выбежать и спустить на воду одну из лодок. Если дикари доплывают на своих утлых пирогах до своих островов, то и он может попробовать достичь какого-нибудь населенного острова. В конце концов не везде же живут людоеды!
На свое счастье, Робинзон, уже готовый было выскочить из укрытия, замешкался. В этот же момент из рощи один за другим потянулись дикари с охапками ветвей и хвороста. Они и на этот раз собирались разводить костер! Нет, еще одного подобного пира он не выдержит! Но как выбраться теперь отсюда? Он не пересчитывал приплывших дикарей. А вдруг не все возвратились к костру, и тот или другой еще шарят неподалеку? Стоит наткнуться на них, и Робинзону не поздоровится. Вся орава кинется за ним в погоню.
Пришлось снова затаиться. А у дикарей все пошло по заведенному порядку. Сначала они пели, вернее, выли на разные голоса. Потом принялись танцевать вокруг костра. При всем к ним отвращении, Робинзон чуть не рассмеялся, глядя на их прыжки и нелепые ужимки. Едва костер разгорелся, несколько дикарей, самых крепких из них, отправились к лодкам. Они выволокли двоих пленников и потащили их к костру. Одного сразу сразили ударом топора. Второй, молодой и, видимо, ловкий, пока дикари возились с первой жертвой, вдруг разорвал путы и пустился наутек. Он бежал легко, длинными прыжками и прямо туда, где сидел в засаде Робинзон!
Глава семнадцатаяБЕГЛЕЦ
Удивительно, но дикари не пустились за ним вдогонку. От их круга отделились всего двое и лениво побежали, что-то крича ему вслед. Вероятно, они были уверены, что тот далеко не убежит. Дикари впопыхах не прихватили копий или какого-нибудь иного оружия и могли надеяться только на свои ноги. А беглец с невероятной скоростью буквально пролетел по песчаному берегу, и расстояние между ним и преследователями увеличивалось.
Робинзон был в растерянности. Вот прямо сейчас сбывались его мечты. Если спасти беглеца, он и сделается его собственным спасением. Убить его преследователей нетрудно, но звук выстрела может всполошить тех, кто сидит у костра. Робинзон то поднимал ружье, то, ни на что не решившись, опускал его снова. А между тем убегавший дикарь приближался. Это был совсем молодой крепкий парень ростом явно выше своих мучителей. Мускулистые ноги его мелькали так быстро, что казалось, будто их у него по меньшей мере четыре. Понятно, он спасал свою жизнь.
Между ним и тем местом, где укрывался Робинзон, оставалось десятка два шагов. Это расстояние беглец преодолеет буквально за несколько секунд. Времени на размышления не оставалось. Робинзон не мог оставить человека в беде. Пусть это и был дикарь, наверное, такой же, как и те, кто хотел его убить, окажись он на их месте. Но рассуждать было уже поздно. Распрямившись, Робинзон вышел из-за скалы и направил ствол своего ружья на преследователей беглеца. Те, естественно, не зная, что это за штука, даже не остановились. Они только заулюлюкали, завидев еще одну, как они были уверены, жертву. Зато убегавший юноша запнулся в своем беге и остановился, опустив руки. Он сдавался.