е слишком ли она упирает на местоимение "я" и все его производные?
— Звоните в милицию, пусть это послужит моим родственникам хорошим уроком.
— Вы уверены? — в голосе Ирины послышалась плохо скрываемая ирония. — Дело в том, что эти милые старички в момент задержания сослались на вас. Дескать, это вы дали им особое, секретное поручение проникнуть в мой дом. Вы по-прежнему настаиваете на вызове правоохранительных органов. Или, может лучше будет, если я продиктую адрес?
— Диктуйте. Скоро буду.
Больше всего я злилась на Ваньку Иванова: мог бы перед отъездом на канадские хлеба воспитать своих старосветских помещиков! Разбаловал их, понимаешь, а мне теперь расхлебывай. И какой черт дернул их полезть к вдове Трохименкоа! Неужели дома не сиделось? Судя по всему, не сиделось. В расследование решили поиграть. Детективы доморощенные!
М-да, милое дело, ничего не скажешь! Как там логопеды детишек учат? Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет. Старая сказка на новый лад. Детективы, блин! Шерлоки Холмсы, понимаешь, нашлись. Приеду — убью. Что другим неповадно не было. И я хороша, забыла, с кем имею дело: ведь с самого начала было понятно, что родичи не успокоятся, все равно сделают по-своему. Слава богу, что у Соньки нога сломана, а то и ее вместе с Фимой пришлось бы выручать. А стариков точно, убью. Сначала выпорю обоих ремнем хозяйским, а затем — в расход. Достали!
С этой мыслью я подрулила к дому Ирины Трохименкоой. Неплохо, совсем неплохо, Ирина, как вас там по отчеству? Очень симпатичный коттедж в стиле постсоветского декаданса. Стиль, доведенный до абсурда. Точно такой же есть в одной знакомой конторе. Бетонные стены без единого намека на обои и панели, щербатый пол, странные орнаменты на дверях, похожие на роспись в привокзальном туалете. Каждый, кто сюда приходит, участливо спрашивает: "Может, вам ремонт сделать, а?". Хозяева помещения устали объяснять, что офис им оформлял самый дорогой дизайнер в Петербурге. Никто не верит. По мне, так гнать такого дизайнера в шею: если ты умеешь говорить "жутко красиво и дико стильно", то это вовсе не означает, что ты знаешь, что такое красота и стиль. Вот и Ирина, похоже, не знает. Так мы ей объясним.
Меня проводили в апартаменты хозяйки. На полосатых пуфиках, поджав худенькие старческие ноги, понуро сидели Карл и Клара, напоминая воробьев возле высохшей лужи. Рядом изволили кофейничать мадам Трохименкоа, собственной персоной. Все, как я и ожидала: слой косметики, замысловатая прическа, обильно политая лаком, шелковый халат с драконами. Стариков сразу стало жалко. Скорей всего, все, что могли, они уже здесь получили. Так что вбивать в их душевные раны еще пару гвоздей, бессмысленно. Довольно и того, что их засекли. Надеюсь, не в прямом смысле слова.
Ладно, дома поговорим по душам, с какого перепуга они отправились к веселой вдове.
— Добрый день, Ирина! Я Стефания. Можно сказать, внучка этих людей.
— Добрый день, — мрачно ответила Трохименкоа, разглядывая свой маникюр. — Вот черт, лак все-таки полез. Так я и думала.
— Сейчас очень много подделок на рынке, даже фирменные магазины не застрахованы, — авторитетно заметила я. — Вы позволите моим родственникам подождать в машине? Надеюсь, с вами мы сумеем разрешить это досадное недоразумение.
— Я бы их в каталажку засадила, а не в машину. Вроде люди почтенные, в возрасте, а ведут себя как подростки отмороженные. Впрочем, делайте, как считаете нужным, — И она опять углубилась в созерцание своих ногтей.
Я проводила притихших родственников до машины, но, приметив кафе, спросила:
— Деньги есть?
— Есть! — виновато всколыхнулся дед. — Ты уж не сердись, деточка, так глупо вышло. Хотели как лучше, а получилось…
— …Как всегда, — закончила я любимую фразу. — Бывает, только вот зачем полезли не в свое дело?
— Тебя, Эфочка, спасали, — повинился дед. Клара демонстративно молчала, еще немного и заплачет. Пора бы сменить гнев на милость.
— Значит, так, детективы мои дорогие. Идете в кафе, заказываете обед и ждете меня. Приду — отвезу вас домой. И никаких импровизаций а-ля полковник Зорин. Все понятно?
— Понятно, Эфочка. Пойдем, Клара. Тебе покушать надо. После стресса всегда нужно хорошо кушать.
Взявшись за руки, они поковыляли в сторону кафе. В горле встал комок. Убью, убью, а за что, собственно убивать-то? Они же из-за меня полезли к этой раскрашенной дуре. Из-за меня и попались. Еще хорошо, что "скорую" обоим вызывать не пришлось. Охрана у Трохименкоой как на подбор, сразу видно, где таких красавцев понабрала. Адрес — метро "Горьковская", городской зоопарк, обезьянник. Одно движение, и вышибут дух из моих одуванчиков.
Глядя этим одуванчикам вслед, я опять недобрым словом помянула Ваньку Иванова. Все-таки, каким же скотом надо быть, чтоб таких милейших стариков взять и оставить! И ведь за все годы прислал, гад, пару электронных писем. Мол, мерри кристмас, грэнни и гранд-дедди, все вам хорошего, не забывайте. Наше вам с кисточкой! Так они эти письма несколько недель из рук не выпускали, копию в рамочку повесили. Еще бы: единственный внук в люди выбился. Человеком стал. Наш человек в Канаде! Звучит? Звучит… Тьфу на Ваньку!
Что-то я совсем расклеилась: сначал Федоров из равновесия вывел, теперь родня нанесла эмоциональный поддых, пора выходить из сентиментального ступора. На крыльце я остановилась и холодно оглядела Трохименкоскую охрану:
— Два раза таким гамадрилам не повторяю! Поэтому слушаем и запоминаем. Если кто-нибудь из вас хотя бы пальцем дотронется до моих бабули с дедулей, станет моим кровником. Из-под земли достану. И не смотрите, что я баба. Я — баба бешеная. А с бешеными лучше не связываться. Понятно? Молчание — знак согласия. Нап-ра-во! Шагом марш! На охрану Трохименкоской границы приступить!
Не поверите, но сразу стало легче. Особенно меня позабавило то, что они без единого возражения выполнили команды заезжей тетки, которую, если, вдуматься, давно пора сдать ментам. Где там у нас мадам Ирина?
Мадам Ирина рассматривала модный журнал:
— Посмотрите-ка, Стефания! Не правда ли, это очень мило: Наоми Кэмбелл в моем белье! Надо сказать, у нее хороший вкус, чего не скажешь о фигуре. Слишком тощая, да черна, помыться бы ей не мешало.
— Она негритянка.
— Да что вы! — Ирина резко захлопнула журнал. — А я и не заметила. Но вернемся к нашим маленьким трудностям. Так что же вам понадобилось в моем доме?
Я молча изучала свою собеседницу. Немудрено, что Игорь Борисовчи ее так тщательно скрывал. Гордиться здесь явно нечем. Ум на "троечку", сообразительность на "двойку с плюсом", правда, жизненного опыта будет поболее: тут уж можно ставить твердую "четверку". Вдова Трохименкоа жила в своем мире, где чернокожие модели бились за почетное право носить ее белье, а испорченный маникюр приравнивался к величайшей трагедии века. Вряд ли она адекватно воспримет мое объяснение: мол, старички играют в детективов, вы одна из подозреваемых, ну и залезли в дом, чтобы найти улики, подтверждающие причастность Ирины к убийству ее мужа. Эк, как сложно завернула. Не поймет. Правда ей точно не нужна. Следовательно, необходимо было срочно состряпать такую версию, какая ей бы точно пришлась по вкусу. Ну, давай, Эфа. Включай чудеса воображения!
— Ирина, меня может понять только такая истинная леди, как вы. Мы с вами обе женщины состоятельные, обладающие не только природным очарованием, но и необходимым жизненным опытом. У нас есть еще один объединяющий фактор — ваш покойный муж. Видите ли, Ирина… Ох, мне стыдно признаться… Какой позор! Дело в том, что Игорь поступил со мной очень жестоко. Он меня обокрал.
Трохименкоа резко подалась вперед:
— Как, и вас тоже?
Через десять минут мы были лучшими подругами. Я наслаждалась великолепным зеленым чаем, Ирина — чилийским красным вином, от одного взгляда на которое меня замутило. Прегрешения старичков были вычеркнуты из анналов истории.
— Ты себе не представляешь, сколько я с ним натерпелась! — откровенничала Ира. — Для меня до сих пор остается загадкой, почему я на него клюнула. Ни кожи, ни рожи, при моих деньгах могла спокойно найти себе состоятельного мальчика, с которым и в постели хорошо, и в свет можно выйти. Но нет, надо же было так вляпаться в этот дурацкий брак.
— А как ты с ним познакомилась?
Ирина отпила еще вина из пузатого бокала.
— Ох, не хочется вспоминать, ну ладно, расскажу, раз мы с тобой вроде как в одной упряжке.
Ирочка Вавилова выросла в состоятельной семье. В советские времена ее отец занимал неплохой пост в отделе снабжения, после перестройки он стал одним из первых, кто сумел вовремя сориентироваться в новой экономике и податься в бизнес, занявшись недвижимостью. С каждым днем он все меньше и меньше бывал дома, погружаясь с подводный мир постсовесткого бизнеса. Впрочем, на Ирочке отсутствие отца особо не сказывалось. Главной в ее жизни оставалась мать.
Мама — очаровательное, эфемерное создание — не работала ни дня. В свое удовольствие сидела дома и воспитывала дочь. Бальные танцы, репетитор по французскому и английскому языкам, беседы об искусстве и еженедельные выходы в свет. Уже лет в девять Ира носила тонкие шелковые чулки и прекрасно разбиралась в декоративной косметике. Долгое время родители надеялись, что дочь унаследует красоту матери и ум отца. С годами стало понятно, что чуда не произошло: гадкий утенок вырос в непривлекательную утку, к сожалению, обладающую недалеким умом. В отличие от подруг, Ирочка не могла похвастаться симпатичной внешностью и компенсировала этот недостаток роскошными нарядами, приятными манерами и неплохим чувством юмора. Увы, все это не гарантировало юных и пылких поклонников. За ней ухаживали исключительно друзья ее отца. За одного из них в двадцать три года она и вышла замуж, тем самым, значительно поспособствовав слиянию двух капиталов — отца и мужа.
Супружеская жизнь не принесла ей ни новых открытий, ни разочарований. Мужа она интересовала лишь раз в неделю, в строго отведенное для этого интереса время. Может, поэтому и детей у Ирочки не было, впрочем, и она, и ее пожилой супруг старались обходить данный вопрос стороной. Вскоре молодая жена поняла, что в свободное время супруг предпочитает шалить на стороне, отдавая предпочтение юным пухленьким лолитам. Поскольку изменить эту ситуацию Ирина не могла, она предпочла с ней смириться.