Вдруг она останавливается.
— Томи, ты здесь?
Нет, конечно: ее сын крепко спит. Ведь она сама закрыла дверь, когда лицо его погрузилось в поисках сна в подушку.
Но сидела она к двери спиной. Может, он вышел крадучись и она не заметила?
Ниса кусает губы. Если Томи в пещере, она его обязательно увидит. А если он спит…
Она идет дальше. Медленно, чтобы ее шагов не было слышно.
«Мама!»
Она останавливается: это Томи позвал ее. И она кричит в микрофон:
— Томи, ты здесь? Никакого ответа.
На этой половине Гарниса окончательно воцаряется ночь.
«Мама!»
— Томи!
Ниса поднимает руки ко рту, но их останавливает прозрачная пластмасса шлема.
И только тут она понимает, почему нет ответа: она слышит не ушами. Голос Томи звучит у нее в голове!
«Мама, возвращайся!»
Но она по–прежнему идет к скалам.
«Не надо, мама, не ходи туда!»
Ниса останавливается. Ей кажется, что она сходит с ума.
«Возвращайся домой, мама, возвращайся скорей!» Ниса уже у входа в одну из пещер, которых так много в этих скалах. «Мама, возвращайся!»
Вход в пещеру низкий, внутри нее шлем то и дело стукается об обледенелый потолок.
«Мама, очень тебя прошу!»
Туннель приводит ее в огромный пустой грот, пол которого покрыт льдом. В правой стене грота начинается новый туннель.
«Возвращайся, мама!»
Чем дальше, тем этот новый проход уже. Новый грот. Новый туннель.
«Мама, здесь опасно, ходить одной здесь нельзя!»
Не может быть, чтобы ей слышался голос Томи, просто шалят нервы.
Проходы, гроты, залы, естественные лестницы, замерзшие водоемы, заканчивающиеся тупиками туннели… Ниса выходит наружу.
«Мама, теперь сразу домой, возвращайся скорее, мама!..»
Она не спеша окидывает взглядом весь западный склон огромной массы камня, высящейся между ней и куполом, и тут замечает еще одну пещеру, в стороне от других.
«Мама, не входи туда!»
Она смотрит на термометр: температура на два градуса выше, чем снаружи. Что бы это значило?
Она осторожно протискивается вперед. Как нервирует этот голос, звучащий у нее в голове!
Шесть шагов. Семь. Восемь. Термометр показывает уже 63° ниже нуля. Но разве такое возможно? Ведь на этой проклятой планете температура никогда не поднимается выше 85°!
«Мама, остановись!»
Ниса опять останавливается. Зал, в котором она оказалась, огромный: луч света из фонаря на шлеме едва достигает противоположной стороны.
не боится ли он что она обнаружит нет–нет Вакуль я уверена это только из–за зилибаров разве ты не помнишь как мы его предупреждали о них
«Мама, заклинаю тебя, возвращайся!»
Ниса бросает взгляд на шкалу термометра: — 40°.
И температура продолжает повышаться.
ведь зилибары начнут передвигаться когда температура поднимется до точки замерзания воды
Ниса исследует безмолвствующий зал. Уже — 36°.
«Мама, остановись, мама, почему ты меня не слушаешь?»
Уже — 23°.
Ниса видит в стене начало совсем узкого хода. Может, это вход в новый туннель? Как пробираться через него, ползком?
может быть она не слышит как он зовет ее
Уже — 18°.
Яркий луч из фонаря на шлеме светит в темноту узкого хода.
«Ой, мама, не надо, не надо, мама!..»
Уже — 9°.
но что она собирается делать она сошла с ума женщина вернись даже в мыслях не приближайся к этому логову
Ниса наклоняется и заглядывает в узкий ход. Обычно в герметизированном костюме не бывает жарко, однако сейчас с нее ручьями льет пот. Да, она явно сошла с ума: например, эти голоса нее в голове…
Она отшатывается: внутри хода что–то шевельнулось — похоже, камень. Но кто его привел в движение?
один уже проснулся и теперь надо ждать худшего ведь и другой зилибар поднялся и направляется сюда
Свет фонаря пронзает тьму, натыкается на выступы каменных стен, отражается от них. Как хорошо, что замолчал наконец этот голос, который, кажется…
Она цепенеет от ужаса, глаза ее широко открываются: повинуясь неведомой силе, камень поднимается с места, где лежал, повисает в воздухе, а потом начинает медленно двигаться по направлению к ней.
Ниса подается назад. Камень, покачиваясь, выплывает из узкого хода. Он явно хочет повиснуть над головой Нисы, и Ниса пятится, не останавливаясь ни на миг.
совсем растерялась ведь она не знает как отразить нападение зилибара изголодавшегося пока спал
Одно неосторожное движение Нисы, и камень повисает прямо над ней. А потом падает.
Шлем раскалывается как яичная скорлупа.
может быть она потеряла сознание а может быть умерла но так и не обнаружила обогревателей которые ее сын разместил чтобы вернуть к жизни нашу планету зилибары рыщут в поисках добычи а она
11
Хаос исчезает и уступает место запахам, звукам, свету.
— Томи…
— Как ты себя чувствуешь, мама?
Ниса не может понять, что видят ее только что открывшиеся глаза.
— Дай руку.
Теперь в ладонях у нее что–то теплое — будто в гнездо села птица.
Как ты себя чувствуешь, мама? — повторяет Томи.
От света ее глазам больно.
— Задерни занавески. Боль слабеет.
— Так?
— Так хорошо. Подойди ко мне.
Снова ощущение, будто в ее ладонях дрожит птичка.
— Что, что случилось, мама?
— Подожди минутку, дай я приду в себя. Мало–помалу тело ее начинает чувствовать постельное белье, подушку, теплый матрац. Оказывается, она снова в состоянии двигаться, снова ощущает руки, колени, поясницу, ступни…
Она смотрит на сына: глаза озабоченные, серые, и, кажется, вот–вот заплачут.
— Мне хорошо. — И на лице у Нисы появляется вымученная улыбка. — Уже ничего не болит.
Но словно тысяча бичей хлещет по ее лбу, а в ушах то ли гудение, то ли глухой рокот.
— Мама, скажи, что с тобой произошло? Ниса пытается вспомнить.
Что она может ему сказать? Что отправилась на поиски тени? Что обнаружила пещеру с температурными аномалиями? Что все время слышала, как он беззвучно зовет ее, умоляет скорей вернуться? Что чья–то невидимая рука подняла и понесла без единого звука тяжелый камень?
— Откуда ты знаешь, Томи, что что–то случилось?
— Я заснул и увидел сон… страшный сон. Если бы я не проснулся быстро, что–то обязательно бы произошло.
— Что должно было произойти?
— Не знаю… не помню. Проснулся с криком. В окно моей комнаты рвался ветер, казалось, будто он что–то хочет мне сказать. Потом я услышал звук.
— Какой звук? Снаружи?
— Нет, внутри, в твоей комнате.
— Рассказывай дальше.
— Звук был такой, будто к нам в купол проникла тысяча сверчков.
Выражение лица у Нисы прежнее.
— Помнишь, как мы с папой изучали животных Земли? — продолжает Томи. — Так вот: это было как звук, который издают сверчки, когда влюблены.
Лицо Нисы кажется маской из серебристого льда.
— И что ты сделал?
— Я лежал и слушал. Мне было страшно.
— Но ведь в конце концов ты пришел ко мне, да?
— Я пошел к тебе, но звук исчез. Подошел к твоей двери, но из комнаты уже ничего не было слышно. Я вошел. Ты лежала на постели, а твой герметизированный костюм был поврежден. — На ресницах Томи блестят слезы. — Что с тобой произошло, мама?
Ниса пытается подняться. Томи ей осторожно помогает.
— Я смотрела в окно, и мне показалось, что я кого–то увидела.
Мальчика прямо подбрасывает.
— Кого ты увидела? Ведь на Гарнисе никого, кроме нас, нет.
— Я прекрасно это знаю. Но все равно мне показалось, будто я увидела какую–то тень, и я пошла посмотреть, что это такое. Вышла не сразу: ведь надо было надеть костюм. А когда вышла, ничего не увидела. И отправилась в пещеры за прудом.
— В какую из них?
— Да во все заходила. А потом что–то упало мне на голову, и я потеряла сознание.
Зрачки у Томи сужаются. Мать что–то скрывает, непонятно что именно.
— Похоже, в пещере был обвал, — объясняет она. — На меня упал камень.
Ниса начинает снимать с себя герметизированный костюм. Ей стыдно, что она говорила неправду.
— Но если ты потеряла сознание, как ты смогла добраться домой?
От растерянности Ниса открывает рот, но тут же овладевает собой.
— А еще говоришь, что много читаешь! — насмешливо произносит она. — Разве ты не знаешь, что многие люди, когда им грозит опасность, действуют, не отдавая себе отчета в своих поступках? Инстинкт самосохранения невероятно силен.
Она уже наполовину освободилась от костюма и видит на правой стороне шлема большое коричневое пятно.
— Так или иначе, домой я добралась. А теперь нужно заняться раной. Наверно, она очень глубокая, раз вытекло столько крови.
— О какой ране ты говоришь?
— Да вот же, на правом виске! Я тогда почувствовала, будто…
Она смотрит в зеркало и цепенеет от страха.
Там, где она до сих пор ощущает жестокую боль, уже почти и следа не осталось от того, что, судя по всему, было огромным разрывом тканей. И, прямо перед ее измученными глазами, то, что еще оставалось от раны, исчезает, оставляя чуть заметный шрам.
12
нужно следить за каждым своим движением каждым словом ведь мать внимательно наблюдает за ним с того как она его называет несчастного случая но на самом деле никакой это не несчастный случай неправду тогда сказала она а он правду он в то время читал замечательную книжку про планету Марс населенную тихими хрупкими существами с шарфами из тумана и плывущими по песку лодками он заснул и ему стали сниться геометрически правильные древние города где живут эти существа в серебряных масках они не поверили землянам и запрятали тех в сумасшедший дом но он Томи уже был не Томи а исследователь Спендер он убежал от своих чтобы увидеть марсианский город и прочитать древние книги и голоса мертвых предков марсиан печально пели с металлических страниц и затихали навсегда а потом он уже был не Спендер не землянин который хочет сохранить остатки марсианской цивилизации а настоящий марсианин и срывал плоды с хрустальных стен купался в розовом канале где жидкость была не вода а сладкое вино из марсианского винограда потом вышел под лучи неяркого марсианского солнца и нагой вошел в позолоченную лодку она чуть скрипнула он крикнул огненным птицам и те подняли лодку к облакам и ужасный холод обжег его смуглую марсианскую кожу но он открыл бутылку и синий туман рыцарским плащом окутал его всего и тогда–то он и увидел город посреди скал в пустыне и птицы опустили его лодку на песок перед пещерами и неизвестно откуда взявшийся страх начал грызть его как хищный зверь правда хищных зверей он