Следующей сломалась Мэри. А вслед за ней отправилась спать и Барбара. Его спутники находились от него всего в нескольких ярдах, и однако, Авери почувствовал себя восхитительно, блаженно одиноким.
Он немного дрожал — от холода и удовольствия. Он подбросил дров в огонь и уселся поудобнее. Возможно, следует выйти из лагеря и посмотреть вокруг, не собирается ли кто–нибудь на них напасть. Но Авери тут же отказался от этой мысли. Ночь была такая темная, что в стороне от костра он ровным счетом ничего не увидит. А сам при этом станет прекрасным объектом для нападения. Нет уж, лучше сидеть и не рыпаться, положившись на изгородь и костер.
Погруженный в свои мысли и воспоминания, Авери просидел у костра, наверно, минут сорок пять, когда вдруг услышал шорох. Это Барбара, накинув на голое тело рубашку и натянув слаксы, вылезала из палатки.
— Не могу уснуть, — прошептала она. — Я пробовала и так, и этак ничего не помогает. Мэри–то уснула без проблем. Дрыхнет, словно дома.
— Может, ты выпила слишком много виски, — тоже шепотом предположил Авери.
— Или мало, — улыбнулась Барбара. — Ричард, мне чертовски одиноко. Сделай любезность, подержи меня за руку. Это все, что мне сейчас нужно.
Авери посмотрел на нее. Затем нежно обнял за плечи и притянул Барбару к себе. Со вздохом облегчения она прижалась к нему. Так они и сидели, обнявшись…
— Подумать только, — наконец прошептала Барбара, — что делает контакт с другим человеком… я имею в виду реальный, физический контакт. Десять минут назад я дрожала, словно туго натянутая струна, а теперь расслабилась…
— Но не слишком, я надеюсь.
— Нет, не слишком, — отозвалась Барбара, глядя на него как–то странно. — Все еще только начинается, и мы должны быть чертовски взрослыми, так?
Авери не нашелся, что на это ответить, а Барбара только еще крепче прижалась к нему. И эта близость давала ему самому ощущение безопасности, словно где–то внутри медленно раскручивалась сжатая спираль пружины. И еще удивительнее (и приятнее), что никакие сексуальные устремления не заслоняли этого чувства близости и взаимной необходимости…
— Может, пойдешь обратно спать? — спросил он через некоторое время.
— Нет уж, спасибо, — пробормотала она. — Это куда лучше сна.
Так они и сидели долгие, долгие часы, не разговаривая, почти не думая, просто наблюдая за огнем и слушая странные и таинственные звуки ночи, накладывавшиеся на постоянный, неумолчный шорох морского прибоя.
10
Ночь прошла совершенно спокойно. Две луны, одна чуть больше другой, светящимися воздушными шарами плыли в усыпанном звездами небе. Но вот, наконец, красное солнце, удивительно похожее на земное, высунулось из–за верхушек деревьев…
Ричард и Барбара вместе просидели у костра почти до рассвета. Том и Мэри дежурили поодиночке и, в общем–то, не долго — ну, может, по часу каждый. Несмотря на то, что спали они совсем мало, и Авери, и Барбара чувствовали себя преотлично: за завтраком им даже не верилось, что почти всю ночь они, обнявшись, как пара влюбленных подростков, просидели у костра. Вспоминая об этом, Авери испытывал некоторое смущение. Эта ночь знаменовала возникновение какой–то близости, к которой он пока был не готов.
Позавтракали они предельно просто — остатками фруктов. Потом Авери попросил Тома еще раз посмотреть карточки и отправиться на охоту — без револьвера.
Том был явно не в духе — возможно, думал Авери, из–за выпитого вчера виски. Но после небольшой речи о бесплодности попыток поймать дичь голыми руками Том все–таки отправился охотиться. Походив по берегу, он подобрал несколько удобных камней и направился в лес. На этот раз Авери никак не стал его ограничивать. Единственное, о чем он попросил — это не заблудиться и часа через три вернуться в лагерь. Рано или поздно, но рисковать придется… Пока ничего страшного не произошло, и Авери начинал надеяться, что грозящие им опасности не так велики, как он опасался. Куда больше его беспокоил мужчина, которого видела Мэри. Но полностью уйти в оборону… это и непрактично, и просто–напросто глупо.
Сам он решил отправиться в небольшую разведку по берегу моря. Ему очень хотелось разрешить для себя одну проблему. Авери прекрасно понимал, что всего за один день он вряд ли найдет ответ. Проблема заключалась в том, где они находятся: где их высадили — на сравнительно небольшом острове или на континенте? Пока он этого не знал. Ответ на этот вопрос пусть и не имел непосредственного значения для выживания, но Авери все равно очень хотелось его узнать.
Прежде чем отправиться в путь, Авери оставил четкие указания Барбаре и Мэри. Они не должны выпускать друг друга из виду. Они должны держаться как можно ближе друг к другу. Если они решат, например, сходить за фруктами, они должны каждая взять с собой нож или топорик, а одна из них должна впридачу прихватить револьвер. Он повторил, что револьвер можно применять только в самом крайнем случае. Он добавил, возможно, и ненужный совет, что если уж дело дойдет до его применения, то не надо пытаться ранить (в кого бы они ни целились, в животное или в человека), бить надо насмерть.
Стояло теплое ясное утро, и Авери с оптимизмом глядел в будущее. Его радовало не что–то конкретное, просто сам удивительный и непостижимый факт собственного существования. Приблизительные расчеты показали, что день на этой планете длится около двадцати восьми часов. Сейчас солнце уже поднялось над горизонтом выше, чем когда они вчера пришли в себя на берегу. Ну ничего, времени впереди еще предостаточно.
«Первый день, — решил Авери, — естественно, был несколько суматошным. Второй день они потратят на исследования, чтобы увереннее чувствовать себя в этом, прежде незнакомом им, месте».
Авери шел по берегу, наверно, около получаса и вдруг увидел на песке человеческие следы. Две цепочки следов — в одной следы чуть больше, чем в другой — наверно, мужчина и женщина… Нет, не две, а четыре. — Они шли от деревьев к маленькому каменистому пруду, а потом обратно, исчезая там в траве и кустарнике. Следы были ясные и казались совсем свежими. Тот, кто их оставил, не мог далеко уйти.
Авери осторожно подошел к деревьям, посмотрел тут и там, но ничего и никого не нашел. Тогда он вернулся к пруду.
Пруд был небольшой, всего в нескольких ярдах от верхней точки прилива. Чужаки, судя по всему, довольно долго стояли на коленях на самом краю пруда. В мягком песке остались четкие отпечатки их пальцев.
Авери осторожно встал на колени там, где совсем недавно стояли они. Он заглянул в воду. Пруд был пуст, если не считать нескольких мелких рыбешек и круглых гладких камней на дне. Но вот один из этих камней пошевелился, и Авери узнал в нем обычного краба. Согласно пластиковой карточке, крабы отличались питательностью и отличными вкусовыми качествами. Жаль, что у него нет с собой ничего, чем их можно было бы поймать и в чем нести. Авери совсем не улыбалось ловить крабов голыми руками.
Авери задумался: может, вернуться в лагерь за кастрюлей или ведром? Но потом решил, что не стоит. В конце концов, Том отправился на охоту. Если он ничего не поймает, то вполне может сообразить набрать крабов.
Возможно, чужаки пришли к этому пруду в поисках еды. Возможно, они сюда еще вернутся.
Авери встал и неуверенно огляделся. Затем, после недолгих раздумий, решил продолжить разведку. Но от его первоначального оптимизма не осталось и следа. Он снова нервничал. Снова ему грозила какая–то опасность.
И тут ему в голову пришла совершенно удивительная мысль. А что, если чужаки (как он начинал о них думать) вовсе не местные жители, а высажены здесь теми же самыми «инопланетянами». Вот смешно будет, если тут, на чужой планете, живут две группы землян. И обе до смерти боятся встретиться друг с другом. Но тут он вспомнил, как Мэри описывала своего «золотого человека». Не очень–то похоже на человека, которого только что похитили с его родной планеты — скорее уж некто, чувствующий себя здесь как дома, и весьма удивленный и встревоженный появлением незнакомцев.
Авери шел по берегу. Он старался держаться поближе к морю — если кто и следит за ним, прячась в густых изумрудных зарослях, то не сможет подобраться к нему незамеченным.
Шло время. Приближался полдень. Ничего не происходило. Авери обогнул несколько маленьких бухточек, пересек один довольно длинный мыс. Он шел и шел, и все равно оставалось неясным — то ли это крохотный участок длиннющего побережья, то ли он уже обогнул половину острова. Авери казалось, что берег понемногу загибается вправо. Но все равно — это вполне мог оказаться небольшой изгиб огромного континента.
Авери испытывал разочарование. Он подошел к этой своей экспедиции совершенно по–дилетантски. Ему следовало замерить искривление берега по изменению положения солнца или иным каким–нибудь способом. С другой стороны, он начинал волноваться о Барбаре и Мэри. Ему пришло в голову, что идея оставить женщин одних была далеко не самой удачной. Если уж на то пошло, что и им с Томом, пожалуй, не следовало бродить в одиночку. «С этого момента, — пообещал Авери сам себе, — пока они не изучат все кругом, выходить за черту лагеря можно будет только вдвоем — мужчина и женщина. Так, без сомнения, безопаснее».
Посмотрев на часы, Авери обнаружил, что находится в пути уже больше двух часов. А он–то собирался отсутствовать не более трех! Авери остановился, посмотрел на тянущийся вперед берег — снова, пусть и не слишком резко, поворачивающий вправо. Он не увидел ничего нового — точно такой же песок, как и тот, по которому он шел уже столько времени. Он окинул взглядом море, пристально вглядываясь в горизонт. Ничего.
Ясное безоблачное небо. Прямо над головой оно густо–синее, там же, где встречается с морем, растворялось в призрачной фиолетовой дымке. Авери стоял и смотрел на туманный фиолетовый горизонт. На какой–то миг ему показалось, будто он различает смутные очертания земли. Но еще через миг все исчезло. Опять появилось… и вновь растворилось в фиолетовом тумане. Может, он и вправду увидел землю, а может, просто нависшую над морем шапку темных облаков, а может, у него просто рябило в глазах.