еспечная грация прирожденного атлета. Даже с этого расстояния Авери и Том ощущали исходящую от них спокойную уверенность — и физическую, и духовную. «Впрочем, возможно, это уже не совсем уверенность, — думал Авери, — а самоуверенность или даже надменность».
Том тоже рассматривал чужаков. И на него они тоже произвели большое впечатление. Скорчившись за камнем, земляне ощущали себя школьниками, подсматривающими за взрослыми.
Чужаки о чем–то оживленно беседовали, то и дело разражаясь веселым смехом (все звуки заглушал гул водопада). Мужчина держал в руке три коротких копья. Женщина — нечто напоминающее маленький арбалет.
Судя по всему, им очень нравился и водопад и озеро. Через пару минут женщина, положив свой арбалет на камень, нырнула в воду. Мужчина же уселся на берегу. Она плескалась в озере и, похоже, предлагала ему тоже освежиться. Но он упорно отказывался.
Вдруг у края пруда, футах в десяти от камня, за которым прятались Авери и Том, раздался короткий плеск. По воде побежали круги.
— Черт, — прошептал Том. — Что это было?
— Крокодил, — прошептал Авери, успевший заметить быстро скрывшуюся под водой тварь. — Громадина. Ярда четыре в длину.
— Надо что–то делать. А вдруг он любит богинь на завтрак?
Совершенно естественный поступок — встать и закричать. Сделать что–то… что угодно, лишь бы женщина побыстрее вылезла из воды. Но сидящий на берегу озера мужчина вовсе не выглядел желторотым птенцом. Прежде, чем они успеют рассказать ему о крокодиле, этот тип вполне может решить, будто на него хотят напасть. А в этом случае кто–нибудь запросто может пострадать, или даже погибнуть — особенно если это те же приятели, что вчера навестили лагерь Один. Смешно будет, если, пытаясь спасти чью–то жизнь, они тем самым спровоцируют кровавое сражение. Авери не знал, что делать.
— Но мы же должны их предупредить! — воскликнул Том.
Но в этот миг проблема решилась сама собой.
Золотоволосый мужчина внезапно встал и пристально посмотрел в глубину озера. Затем, наклонившись, поднял одно из копий. Взвесил его в руке. Он явно увидел крокодила. Авери вздохнул с облегчением.
Но самое удивительное, что он ничего не сказал беззаботно плещущейся в воде девушке. Она заметила крокодила, только когда тот подплыл уже совсем близко. И странное дело — вместо того, чтобы в панике кинуться к берегу, она просто посмотрела на мужчину, который едва заметно кивнул в ответ, и осталась на месте.
Долго ждать ей не пришлось. Мужчина размахнулся… Блеснуло в воздухе выстреленное, как из пушки, копье. Оно пронзило поверхность воды всего в каких–то двух ярдах от спокойно стоявшей девушки. Где–то на глубине фута оно явно нашло свою жертву — дрожа, копье торчало из воды, словно мачта затонувшего корабля. А затем на поверхность всплыл крокодил — с пронзенной насквозь пастью.
К этому времени мужчина уже кинул второе копье — оно вонзилось в мягкое брюхо чудовища.
Женщина невозмутимо отплыла в сторону, подальше от предсмертных судорог животного. Повернувшись, она с видимым удовольствием (Авери не верил своим глазам!) стада наблюдать за мучениями смертельно раненого монстра.
Крокодил умирал довольно долго. Когда, наконец, его тело стало недвижимо, девушка подплыла к нему и, не без труда, вырвала из него копья. Потом она вернулась на берег.
Мужчина помог ей выбраться из воды. Они стояли на берегу, о чем–то говорили и весело смеялись, показывая на бездыханное тело крокодила. Им оно почему–то казалось (Авери никак не мог понять, почему) удивительно забавным. В конце концов они пошли прочь от озера, в ту же сторону, откуда пришли.
— Я теперь видел все, что только есть на белом свете, — прошептал пораженный до глубины души Том. — Я — Тарзан, ты — Джейн. Кто бы мог подумать, что все это чистая правда?
— Зависит от того, какой именно белый свет ты имеешь в виду, — мрачно прокомментировал Авери и добавил: — Может статься, это идеальная возможность узнать, где они живут.
— Возможно, что и идеальная, — покачал головой Том, — но при этом и очень опасная. У меня вызывает бесконечное уважение то, как этот тип владеет копьем. Не хотелось бы испытать точность его броска на собственной шкуре… Да и по правде сказать, мы с тобой не Бог весть какие следопыты.
— Возможно, ты и прав. Кроме того, путь может оказаться совсем не близким. Нам и так давным–давно пора возвращаться в лагерь.
— А как насчет продуктов?
— Станем на время вегетарианцами. Нам не привыкать.
На то, чтобы набрать фруктов и вернуться с ними в лагерь, Авери и Том потратили больше часа. Гроза так и не началась. Но к тому времени, как они подошли к лагерю, солнце уже садилось. Над скалой поднималась струйка дыма — там явно развели костер. Там явно надеялись, что охотники вернутся с добычей. Там явно будут разочарованы.
— Как ты думаешь, — спросил Том, — стоит нам рассказывать о нашей встрече с Тарзаном и его подругой?
— Нет, разве что придется, — загадочно ответил Авери. — Хвала всем святым, Том, ты посмотри.
— Маленькое озерцо, ну и что? — удивился Том. — Тут на берегу таких полным–полно. В нем одни камни.
— Смотри внимательнее, старина ты мой.
Встав на колени у воды, Авери пристально поглядел на гладкие круглые камни, которые совсем не были камнями. Он потрогал один их них ножом, и тот поспешно отполз в сторону.
— Крабы! — радостно воскликнул Том.
В несколько минут они поймали полдюжины.
— Вопрос только, как мы их дотащим.
— Никаких проблем, — не смутился Том. Он снял рубашку. — Если эти маленькие дьяволы ее и продырявят, то у Мэри появится прекрасная возможность попрактиковаться в шитье.
Чувствуя себя (да и выглядя тоже), словно туземцы Полинезии, Том и Авери по шаткой лестнице поднялись в лагерь.
Они не стали рассказывать о том, что увидели у лесного озера. Но после ужина, когда все уютно расселись вокруг костра, эта тема сама собой всплыла в разговоре.
Некоторое время они сидели молча. Глядя на бесконечно меняющиеся, рисуемые пламенем картины, каждый думал о чем–то своем. «Хорошее время, думал Авери, — время между действиями (или необходимостью совершать действия и принимать решения) и беспамятством сна». Призрачное царство полунирваны, когда можно отправиться в самое дальнее путешествие, не двигаясь с места (настанет день, и он докажет, что они действительно находятся на острове. Это так, ибо он нутром чувствует, что это так). Время, когда гипотезы приобретают силу реальности и когда, расслабившись в тепле после сытной трапезы, можно безболезненно предаваться воспоминаниям. Авери только собрался приняться за сочный и ленивый десерт воспоминаний, когда Мэри неожиданно сказала:
— Предположим, что тут живут две группы подопытных кроликов.
— Если вы собираетесь обсуждать подопытных кроликов, — вмешалась Барбара, — то я позволю себе выпить немного виски. Кто–нибудь составит мне компанию?
— Я, — воскликнул Том.
— И я, — неожиданно для самого себя сказал Авери. — Двойную порцию. Воду я добавлю сам.
Барбара удивленно подняла брови и скрылась в палатке.
— Ты, кажется, упоминала подопытных кроликов, — между тем продолжал Авери. — Две группы, если не ошибаюсь.
— Мы и они, — кивнула Мэри. — У меня есть гипотеза.
— Сначала определи, кто такие они.
Барбара вернулась с бутылкой виски и пластмассовыми стаканами.
— Золотые люди, — ответила Мэри. — Раз уж я единственная, кто их видел, то, выходит, только я и верю в их существование. Но кто–то же похозяйничал в Лагере Один, и мне кажется, что это были именно они.
Том уже хотел что–то сказать, но Авери, сделав ему знак молчать, попросил:
— Мэри, изложи нам свою гипотезу.
— Ну, честно говоря, тут излагать–то особо нечего, — призналась Мэри. — Я просто считаю, что тут живут две группы подопытных кроликов. И одна из этих групп — мы. С другой стороны, почем я знаю? — может, таких групп не две, а значительно больше. Может, мы просто с ними еще не встретились.
— Значит, ты полагаешь, что с нами проводят какой–то эксперимент?
— Ричард, — вмещалась Барбара, — не будь занудой. По–моему, сейчас уже ни у кого из нас нет сомнений, что мы участвуем в каком–то эксперименте. Даже Том, своими собственными глазами увидев в небе две луны сразу, напрочь забыл о habeas corpus. В конце концов, никто не потащил бы нас за много–много световых лет — или куда там они нас закинули — чтобы мы смогли позагорать на пляже. Кроме того, вспомните те гениальные вопросы, на которые мы с вами отвечали во время заключения.
— Не волнуйся, дорогая, — усмехнулся Авери. — Мы тебя поняли. Вопрос только в том…
— Ты назвал меня «дорогая»! — воскликнула Барбара.
— Извини. Случайно сорвалось.
— Это твоя роковая ошибка, — пообещала Барбара. — Теперь я буду требовать подобного обращения регулярно.
Авери неуверенно улыбнулся и глотнул виски.
— Постараюсь запомнить… Итак, о чем это я говорил?
— Вопрос в том… — подсказал Том.
— Ах, да. Вопрос в том — зачем?
— Посмотреть, как мы будем жить, — предположила Мэри.
— Не очень убедительно, — возразил Том. — Если эти чертовы инопланетяне могут разгуливать по Лондону как у себя дома, и собирать наши вещи, то они могли изучить людей в их естественной среде обитания.
— Это так, — согласился Авери. — Но, возможно, их не интересует наша естественная среда обитания.
— И что же нам это дает?
— То, что мы и имеем, — мрачно заявила Барбара. — Две луны над головой, тропическая ночь и весь этот джаз.
— Состояние стресса, — серьезно сказал Авери. — Вот что это нам дает. Им хочется узнать, как мы себя ведем в состоянии стресса.
— Возможно, — согласился Том. — Но пока что никто не проверял мой пульс и не просил ответить на вопросы.
— Это будет потом, — не смутился Авери. — Если Мэри права — а у нас нет оснований полагать, что ее гипотеза ошибочна — и если поблизости высажена другая группа или даже группы испытуемых — тогда ситуация становится сложнее. Может, наши невидимые инопланетные ученые хотят устроить маленькое соревнованьице.