– Вы знаете его? – молодой оперативник с деревенским, по мнению Мани, именем Коля и смешной фамилией Гусик показал фотографию. Она внимательно изучила фото, на нем был запечатлён молодой человек, живой и улыбающийся, он был солидным мужчиной лет тридцати, красив и, судя по всему, очень богат. Фотография была профессиональная, и человек выглядел на ней как модель для гламурного журнала.
– Нет, я вижу его в первый раз, – сказала Маня.
– Это Цыган Валерий Петрович, сын олигарха Воронцова, фамилия у него по маме.
– Того самого? – глупо спросила Маня.
– Да, того самого, владельца заводов, морей, пароходов, как писал Маяковский. Так что с сегодняшнего дня у вас тут работает усиленная и самая лучшая опергруппа, – как-то грустно хохотнул Коля, наверно, потому что, кроме него, в управляющей компании никого не было, и добавил: – Он, конечно, проблемный ребенок, постоянно попадал в грязные истории, но, как говорится, родителей и детей не выбирают. Вас я попрошу – никакой самодеятельности в связи с вчерашним нападением на вас, может, это, конечно, совпадение и всего лишь хулиганы с соседних деревень, а может, и нет. Вот вам мой телефон, если что, то сразу звоните, я чувствую, находиться я здесь буду ближайшее время круглосуточно, вон, вместе с участковым поставим здесь раскладушки и будем куранты слушать. Да, Новый год у меня, чую, будет швах, – уж очень по-свойски пожаловался Мане опер Гусик.
– А как его убили? – уже в дверях спросила Маня.
– Смертельный удар по голове, как говорит эксперт, тупым тяжелым предметом, предположительно железным, чем-то вроде кочерги, у вас есть в доме кочерга? – буднично спросил ее полицейский. Маня отрицательно замотала головой и выскочила в коридор.
Отстрелявшись первой, она пошла на задание, с Фомой они договорились о том, что она посещает дом Людмилы Владимировны и ее дочери Варвары. Сейчас Маня чувствовала себя агентом, сыщиком, следопытом. Клятвенно пообещав, что не влезет больше ни в какие истории, Фоме же, словно старшая их опергруппы колобков, поручила зайти к Михаилу. Подгоняемая адреналином и желанием чего-то экстремального, она убежала навстречу приключениям. Общий сбор определили у Мани в «гнезде» вечером.
Дом учительницы с дочкой был не настолько старым, как у Фомы, но и не настолько новым, как «гнездо». Это был добротный дом из склеенного бруса, выглядел он очень мило и ухоженно. Калитка была открыта, «Прям как у меня», – подумала Маня. Центральное крыльцо в дом было полностью заметено снегом, а тропинка от ворот вела на задний двор. «Значит, вход в дом там», – решила Маня. Подойдя к дому поближе, новоявленная сыщица увидела, как в небольшую калитку, что имелась с другой стороны двора, выскочила Варвара и, оглядываясь, словно преступница, быстро направлялась по узкой тропинке в лес. Та была огорожена большими сугробами словно перилами. Грех было упускать такую возможность, но и идти в полный рост нельзя, это все равно что окликнуть объект слежки. Поэтому, с сожалением глянув на свою старенькую, но такую любимую дубленку, Маня упала пузом на тропинку и поползла. Периодически высовывая голову для того, чтоб не упустить объект наблюдения, но ползла Маня явно медленней, чем шла Варвара, поэтому было принято решение не терять время на остановки, тропинка, не сворачивая, вела к лесу, стало быть, никуда она не денется. Маня просто постаралась быстрее передвигаться, периодически ругая себя, что уже два года под разными предлогами она не может вернуться в спортзал. Для более энергичного продвижения еще и петь про себя стала. «Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище», – песня молодости и любви звучала сейчас у неё в голове. И так все стало получаться, продвижение заметно ускорилось, правда, Маня предполагала, что это произошло еще потому, что дубленка как-то прикаталась и уже начала скользить как ледянка на горке, но сейчас это было совсем не важно. Прервал ее стройный ход движения громкий и устрашающий «гав», который прозвучал над ухом как гром среди ясного неба. Сказать, что Маня испугалась, значит ничего не сказать. С самого детства она боялась собак, да не просто боялась, а так, что волосы в прямом смысле слова вставали дыбом. Она точно знала, что это не метафора, она это пережила.
Когда Мане было лет тринадцать, родители отправили ее в магазин за молоком. Она вышла из подъезда с хорошим летним настроением и пакетом в руках, но неожиданно ей навстречу бросился огромный сенбернар, без намордника, поводка и даже без хозяина. В ужасе Маня прижалась спиной к стене подъезда и закрыла глаза. Сенбернар же решил, что он не до конца напугал эту трусливую девочку, и, встав на задние лапы, передние поставил Мане на плечи, для пущего эффекта еще громче повторил устрашающее «гав». Прозвучало это настолько близко, что Маня даже почувствовала его слюну на своем лице. Подбежавший хозяин отогнал собаку со словами «не бойтесь, она не кусается», но было уже поздно, волосы на голове у нее встали дыбом, а в сознании маленькой девочки на всю жизнь поселился самый большой страх – боязнь собак.
Сейчас, как и двадцать семь лет назад, увидев в страшной близости огромную пасть собаки, Маня закрыла глаза и, уткнувшись головой в снег, обхватила голову руками, просчитывая в голове, что зимняя одежда ей поможет и укусы этого монстра не будут очень болезненными.
– Ндс, ко мне, – словно увидев спасительный круг в океане, Маня услышала крик и выдохнула – псина с хозяином, пронесло. Однако решила еще немного полежать, перестраховаться, вдруг собака дурная и не слушается хозяина.
– Сидеть, Ндс, – послышалось совсем рядом, и кто-то, подхватив Маню, поднял ее на ноги. – С вами все в порядке?
В хозяине пса Маня узнала Аркадия, он тоже узнал ее и, улыбнувшись открытой приятной улыбкой, протянул ей руку.
– Здравствуйте, Мария, простите, что Ндс вас напугал, на самом деле он абсолютно безопасен и никогда никого не укусил.
Но у Мани, как всегда после встречи с собакой, испортилось настроение и она пробурчала:
– Терпеть не могу, когда люди так говорят, это вы ее знаете, вы ее любите, вы с ней живете, а я нет. Я ее заведомо боюсь, вы, собачники, относитесь к своим животным как к детям и забываете, что есть люди, которые просто боятся собак, не зависимо от того, укусила она кого-то или нет.
– Простите, – все еще улыбаясь, но уже не так открыто, как прежде, ответил Аркадий. – Ндс обычно гуляет в наморднике, но иногда мы уходим в лес, чтобы он мог отдохнуть от наложенных оков, мы не планировали никого тут встретить. А вы что здесь делаете?
– Я, – Маня растерялась, – я тоже гуляю, или, вы думаете, только вам это могло прийти в голову?
– А давайте гулять втроём, – предложил Аркадий, все еще стараясь сгладить конфликт, – вы, я и Ндс, и вы убедитесь, какой умный у меня пес.
Маня посмотрела вокруг, Варвару она все равно уже потеряла, а может быть, и правда попробовать поговорить с Аркадием, ведь даже не пришлось напрашиваться, а он также был в их списке подозреваемых.
– Давайте, только пусть он докажет, что не кусается, – ткнув пальцем в собаку, сказала Маня.
Аркадий рассмеялся.
– Ндс – породистая немецкая овчарка, конечно, он кусается, но он еще и хорошо воспитан, это у них тоже в крови. Ндс, это друг, – сказал Аркадий, показав пальцем на Маню.
Собака, сидевшая до этого неподвижно, встала, подошла к Мане, обнюхала ее и села обратно, преданно уставившись на хозяина, как бы говоря ему: «все поняла, так бы сразу и сказал».
Тропинка была узкая, поэтому Маня шла под руку с Аркадием, а умный пес Ндс бежал впереди.
– Что вы думаете про вчерашние события? – начала Маня с места в карьер, ну, не было у нее опыта корректного поведения со свидетелем и не владела она методом скрытого допроса потенциальных подозреваемых. Аркадий же списал это все на женское любопытство и с удовольствием вступил в разговор.
– Знаете, у меня один ответ – это ужасно, – как-то очень печально начал Аркадий. – Мне иногда кажется, что бог забыл про нас.
– Про кого это – про нас? – уточнила Маня.
– Про жителей нашей планеты. Мы живем, карабкаемся, что-то придумываем в полной уверенности, что находимся у него под присмотром. А он вышел, не знаю, чаю, например, попить, или у него что-то интересное подвернулось, возможно, какой-нибудь другой мир. И сейчас он очень им занят. А мы живем и никак не можем понять, куда смотрит наш куратор, почему допускает такое? Но ведь самое странное, что есть люди, точнее, не так, нелюди, они знают о том, что он вышел, каким-то непостижимым образом они догадались об этом. И, пользуясь его отсутствием, творят зло, здесь и сейчас, не боясь никакого возмездия. И тут у меня возникает вопрос: кто им сказал об этом, откуда они узнали, что мы без присмотра, уж сам ли дьявол шепнул им это на ушко? Если так, то это его друзья, ну, сами посудите, не стал бы он рассказывать кому попало такую важную информацию. Мой вывод из этого всего: убийца – друг дьявола.
Маня завороженно слушала Аркадия, она была не готова к такой риторике и не знала, что сказать. То ли срочно вспомнить, что утюг забыла выключить, и побежать, то ли закосить под сумасшедшую, ну, если делать вывод из его слов, то свою для Аркадия.
– Вы философ, Аркадий? – подбирая слова, пораженно спросила Маня.
– Немного, – смутился он. – А вы верите в бога?
– Вы знаете, тут такая история, моя дорога к стоянке автомобиля лежит мимо церкви, – Маня говорила первое, что приходило ей в голову, серьезно и с умным выражением лица. Она верила, что эта тактика поможет сблизиться со странным соседом, – и каждое утро я хожу мимо, так вот, на территории стоит маленький киоск с названием «Монастырская выпечка». Я покупаю булочку или пирожок, пекут они их с молитвой, и, мне кажется, съедая ее, я общаюсь с богом. Как вы думаете, это можно считать за молитву? – на полном серьезе спросила Маня Аркадия.
– Я думаю, это можно считать вашим каждодневным набором калорий, только и всего, – весело, как вполне нормальный и здравомыслящий человек, ответил Аркадий.