В процессе дальнейшей беседы Маш узнал, что Бежевый являлся двойником адепта дурного глаза, и что он хотел выдать замуж за Бэйна свою дочь. Как хорошо, что Бэйн воспротивился!
Обучить Флету питанию способом амёбы оказалось непросто. Со сном тоже возникли проблемы, поскольку тело Агапы таяло и растекалось, когда она теряла сознание. Но и с этим они справились. На следующий день Флета уже сидела за столом в роли Аджеи, андроида-секретаря.
Тем временем Маш проанализировал ситуацию, в которую они попали, и узнал, что им помогают наделённые сознанием машины, и они планируют провести Агапу на ежегодный Турнир, что должен был начаться через несколько дней. Это защитило бы её от преследования враждебных граждан вплоть до проигрыша. Затем её выслали бы с Протона обратно на планету Моэбу, никому не позволяя вмешаться. Всё, что от неё требовалось, — спрятаться где-нибудь на три дня, а потом уже она будет в безопасности.
Вот только Агапы здесь больше не было. Вместо неё появилась Флета, которой ничего не было известно ни о Турнире, ни о Моэбе. Изгнание для неё — катастрофа. Её нужно обязательно вернуть на Фазу до того, как инопланетянка поднимется на корабль. Сложная задача. Придётся хорошенько поломать голову над тем, как этого добиться.
Несмотря на их надежды, Беата всё-таки в офис заглянула. В своём роде она была достаточно эффектной: простоватое лицо, обрамлённое бежевыми кудрями, такого же цвета глаза и хорошо сфомированное тело. Ей явно не составляло труда казаться красоткой, когда девушка того хотела. Сейчас она вела себя холодно и притворялась гражданкой, не обращая внимания на собственную наготу. Рабов сразу учили почитать тела граждан, а не рассматривать их в качестве сексуальных объектов, если только им это не приказывают.
Беата с любопытством оглядела Флету, потом — Маша. Осмотр её не удовлетворил. Она коротко приказала Флете заменить робота-слугу. И была такова. Маш не исключал проверку с её стороны. Если так, Флета её прошла, сделав только одну ошибку в слове «робот».
Затем появился брат Беаты. На Фазе он ещё не достиг статуса полноценного адепта, но на Протоне к нему обращались, как к Гражданину Бежевому. Между мирами сохранялась примерная, не совсем точная параллель. Иначе Маш с Бэйном не стали бы двойниками.
Подозревал ли гражданин что-нибудь? Маш наблюдал за ним с возрастающей тревогой, пока тот расспрашивал Флету, а затем отвёл её в спальню для секса. Настоящий андроид только порадовался бы подобному вниманию со стороны работодателя, но влюблённая в робота инопланетянка — вряд ли. Вытерпит ли Флета этот акт, чтобы себя не выдать? Маш боялся, что терпеть насилие над собой — не в её природе, и попытался вмешаться.
Его тело предусмотрительно остановили коротким замыканием. Теперь он понял, хотя и запоздало, что Бежевый действительно их подозревал. Маш оказался беспомощен перед врагом.
Но Флета, которой он позволил действовать только после сигнала, решила, что час настал. Она обвила своей новой плотью чувствительные части тела Бежевого и вынудила его подчиниться. Девушка освободила Маша, затем сымитировала одежду гражданина. Он отнёс её на себе к отходнику — и она ускользнула. Дальше всё зависело от разумных машин. Побег удался.
Вот только Маш остался с униженным гражданином, который корчился от боли, наедине.
Со стороны Бежевого было бы алогично мстить Машу, поскольку тот являлся ключом к общей выгоде враждебных граждан — звеном коммуникативной цепи между измерениями. Однако уверенности в том, что Бежевый собирается слушать голос разума именно сейчас, Маш не испытывал. Поэтому он покинул офис так быстро, как только мог и бежал со всей скоростью, на которую были способны роботы, пока не затерялся среди других слуг. Он знал, что тревогу Бежевый не поднимет; не захочет, чтобы о происшедшем с ним унижении говорили все. Граждане терпеть не могли, когда рабы копались в их грязном белье.
Он решил посоветоваться со своими собратьями-машинами. От них Маш узнал, что поиски Агапы (Флеты) велись сейчас особенно интенсивно, и его попытки приблизиться к ней до того, как девушка пройдёт на Турнир, могут привести врагов прямо к ней.
И всё же она отчаянно нуждалась и желала его поддержки. Как же позаботиться о Флете, не подвергая её опасности? И как подавить в себе естественное желание быть с ней рядом?
Маш знал, как. Он попросил диктофон и запрограммировал беседу с ней: записал множество утешительных фраз, объяснений в любви и более насущных пояснений, которые она рада будет услышать и которые машины включат ей при необходимости.
Однако, вновь оказавшись в коридорах и думая, что наконец-то затерялся в толпе слуг, Маш неожиданно столкнулся с непредвиденными обстоятельствами. Когда он направлялся во владения гражданина Голубого, незнакомый андроид, шедший впереди, обернулся и запустил в него каким-то предметом. Маш уклонился, и тот врезался в стену, сдетонировав. Мини-бомба — маленькая и безвредная игрушка, имитирующая оригинальное взрывное устройство.
Маш припустил за андроидом, который уже скрывался за углом. Он хотел узнать, кем тот послан, и что мини-бомба сделала бы с ним при попадании.
Андроид, как и большинство представителей его вида, был медленным и неуклюжим. Легко настигнув врага, Маш ухватил его за плечо.
Противник развернулся и бросил вторую бомбу в механическое лицо. Маш перехватил её левой рукой; его реакции были гораздо более быстрыми и скоординированными, чем реакции андроида.
Бомба взорвалась в его ладони. От устройства остались одни кусочки, ладонь не пострадала. Живой плоти взрыв наверняка причинил бы вред, но не его.
— Что ты пытаешься сделать? — потребовал ответа Маш.
— Пометить тебя, — сказал андроид.
Внезапно Маш всё понял. Эта бомба предназначалась для отметок радиацией, которую можно было отследить!
— Кто тебя послал? — спросил он.
— Гражданин Бежевый. — Андроид даже не пытался уклоняться от ответов; очевидно, его бегство тоже было запланировано Бежевым, намеренно желавшим, чтобы преследователь подобрался близко.
Отпустив его, Маш побежал к цели. Однако впереди уже наметилось движение, и он осознал, что враги смыкают круг. Они понимали, куда он мчится, и успеют перехватить его до того, как он окажется в безопасности.
Он был прав насчёт Гражданина Бежевого: тот жутко злился. Бежевый намеревался сцапать Маша, несмотря на возможность сотрудничества с ним, на которую надеялись враждебные граждане. Уязвлённая гордость пылала в нём сильнее жажды власти. Флета могла чувствовать себя в безопасности, только пока Бежевый не добрался до неё — но через Маша наверняка сделает это, разрушив их план.
Ситуация развивалась так быстро, что Гражданин Голубой о ней не знал. Машу надо было вернуться к разумным машинам, которые предупредят его отца. Но слуги Бежевого отрезали его и от них. Тем более, контакт с ними сейчас только послужил бы доказательством их соучастия. Нужно искать другой выход.
Маш развернулся и бросился в обратном направлении, где располагался коридор, ведущий в космопорт. Раньше ему уже доводилось тайком посещать это место через служебные помещения, но теперь, отмеченный радиацией, воспользоваться ими он не рискнул.
Космопорт? Это же тупик! Там они перекроют ему все выходы и выкурят, прежде чем он сумеет связаться со своими союзниками. Если только не…
Почему бы и нет? Метка окажется бесполезной, если он покинет планету!
Маш поспешил к ближайшему шаттлу. Корабли не опускались под купол; шаттл перевозил пассажиров на орбитальную станцию, где они садились на межпланетные суда. Он ступил на борт как раз вовремя: дверь уже начала закрываться. Шаттлы отправлялись по графику каждые несколько минут. На этот короткий срок Маш избавился от погони.
Он проверил экран на предмет срочных объявлений. Корабли прибывали и отбывали, курируя между дюжиной планет, ежечасно. Среди них обязательно найдётся удобная для него — та, с которой можно будет отправить весть отцу. Какая ирония судьбы: для Агапы посадка на корабль сопровождалась такими сложностями, а ему просто повезло!
В списке планет промелькнуло знакомое название. МОЭБА. Та самая!
Маш рассмеялся. Он посетит планету Моэбу.
Ему уже доводилось принимать участие в межпланетных перелётах; они являлись частью его образования.
Маш разбирался в тонкостях сверхсветовых путешествий: в их процессе неизбежны были временные провалы и необходимо было потом синхронизировать время с планетой, куда направлялся корабль. Однако пассажиры удивили его.
Казалось, они все — инопланетяне. Протон для данного корабля представлял собой лишь промежуточный пункт, и Маш был единственным, кто ступил там на его борт. Один из его новых соседей напоминал собой кактус, другой — живую тарелку со спагетти и оливками вместо глаз, третий был круглым и пушистым, и из него торчало не меньше полудюжины свистков, как из волынки. Другие выглядели ещё более странными.
Маш пробежался по заложенному в его память учебнику географии, идентифицируя разнообразные виды и культуры. Все они имели право здесь находиться; просто удивительно было столкнуться с таким ассортиментом на одном корабле. Их языки тоже различались, и лингвистических учебников в архивах его памяти не нашлось, так что побеседовать с соседями Маш не мог.
Благодаря знакомству с Агапой, он изучил диалект Моэбы. Употребить его пока не довелось, но вдруг… Он подумал, что моэбитский наверняка пригодится Бэйну, вот только в нынешней суете забыл ему об этом сообщить. Маш снова возблагодарил свою удачу: сейчас новый язык окажется весьма к месту!
Эта мысль вызвала в нём беспокойство. Его ознакомление с данной лингвистической программой попало в записи, что означало: об этом узнал Бежевый. Враг, скорее всего, не понял мотивации Маша и решил, что тот изучил моэбитский для себя. И сделал выводы, что в скором времени робот планирует лететь на Моэбу.
Но тогда почему он не воспрепятствовал? Слуги Бежевого пытались помешать ему на пути в резиденцию Голубого; коридор в космопорт они оставили открытым. Граждане редко совершали подобные ошибки.