Маш заколебался, не зная, во что его вовлекают.
— Мы благодарны тебе, Адепт, и принимаем приглашение, — ответила за него Флета.
Они трое направились к красному замку.
— Мне известно лишь, что Бэйн обезвредил западню, — признался Маш. — И новая сделка упростит нашу ситуацию. Хотелось бы узнать обо всём этом подробней.
— Дочь Бежевого Адепта предприняла попытку соблазнить Бэйна, сочтя его только прибывшим, — пояснил Труль. — Сии чары были таким же нарушением договора, как и слежка Бэйна за враждебными адептами. Прозрачный ни о тех, ни о других не ведал. Теперь мы с ним обучим тебя магии, дабы мог ты победить двойника в малом турнире, и победитель определит, в чью пользу вы двое будете действовать.
Маш почувствовал, что поток информации захлестнул его с головой.
— Я буду… играть против своего двойника? Против Бэйна?
— Верно. Ты на стороне враждебных адептов, он — за идеалы Стайла и Голубого.
— Но ты ведь тоже на стороне Стайла!
— Верно. И всё же чту договор. Сей конфликт должен быть улажен, а дисбаланс между мирами — убран. Иначе всех нас ожидает крайне печальная участь.
Юноша кивнул.
— У меня имеется опыт участия в Играх на Протоне. Бэйн — новичок. И поскольку мы двое не сможем встретиться в одном измерении…
— Ты будешь сражаться с ним при помощи магии через занавес, он с тобой — с помощью науки.
— Но я в магии не очень-то разбираюсь. И он в науке — тоже.
— Тебя обучит Прозрачный по Книге Магии, а Голубой займётся тренировкой Бэйна. Оракул им поможет. Мы считаем сей выход справедливым.
Маш молчал. Он отнюдь не был уверен в реалистичности подобных планов, не говоря уже об их справедливости. Но если они устроили обе стороны, возражать было бесполезно.
Они достигли замка и вошли. Их встретила ослепительно прекрасная женщина.
— Сачеван! — воскликнул Маш, припомнив их плавание в воздушном каноэ. — Что ты тут делаешь?
— Действительно, — изумлённо пробормотал тролль себе под нос.
— Составляю Адепту компанию, — весело подмигнула она. — Твоя подруга с Протона помогла мне вызвать его на откровенный разговор, и теперь я тоже зову её подругой.
К этому приложила руку Агапа? Она и впрямь многого не успела — или не захотела — ему рассказать! Маш вспомнил, как Сачеван привела его в замок, когда он отчаянно пытался нагнать Флету, и как Адепт смотрел на вампиршу. Очевидно, Сачеван тоже питала к нему слабость.
Они пообедали все вчетвером, и юноша почувствовал себя, как дома. Сачеван с Трулем помогли ему спасти Флету; то, что они сейчас вместе, казалось правильным. Во взаимоотношениях адептов и с адептами было много плохого, но имелись и свои преимущества, и вот оно — доказательство.
Их с Флетой устроили на ночь в небольшой уютной комнатке.
— И как тебе кобылка-амёба? — с лёгкой иронией осведомилась девушка.
Челюсть Маша отпала. Она рассмеялась, и он осознал, что Флета его дразнит.
— А как тебе понравился Бэйн? — парировал он.
— Я люблю тебя, — серьёзно отозвалась она. — Но он мне нравится, и я выручила его, как сумела. Ему понадобилось казаться тобой…
— А Агапе — тобой, — кивнул Маш.
— Верно. То, что мы говорили и делали — просто слова и нужды, не истина. Ты ведь не возражал?
— Агапа сотворила из себя твоё подобие и звучала совсем как ты, — сказал он. — Побывав в твоём теле, она неплохо тебя узнала. Я… в моём теле имеются схемы, которые…
— Я тоже приходила к тебе в её теле. А ты явился ко мне в теле Бэйна, даже сейчас. Думается мне, на этом с темой следует покончить.
Юноша кивнул. Обстоятельства, которые склонили их к близости с другими, изменились.
— Желал бы я быть с тобой всегда, — он обнял Флету и поцеловал.
— Тебе придётся быть со мной дольше, чем ты того желаешь, — лукаво улыбнулась она. — Период зачатия скоро наступит. Я могу отдалить его травами, но не стану. Я сольюсь с тобой воедино…
— Ой-ёй. — Ранее юноше уже доводилось пробовать удовлетворить её ненасытную страсть в период зачатия, и ему пришлось прибегнуть к помощи магии, чтобы этого добиться. Обычно Флета только играла в секс — игра радовала обоих, но в эти особые дни дело становилось серьёзным.
— Во всех моих обличьях, — закончила она.
— Что?
— Красный Адепт заглянул в Книгу Магии и выведал, как нам зачать жеребёнка. Думается мне, будут применены и чары, но также нам следует сблизиться, когда я пребываю в своём человеческом, лошадином и птичьем обличьях.
— Но я не способен!..
— Ты должен научиться менять свой облик, — решительно кивнула Флета. — Книга расскажет тебе, как.
— Надеюсь! — пробормотал Маш. — А заодно и мощным заклинанием потенции пусть наделит.
— Ну же, Маш, — с обезоруживающей невинностью захлопала ресницами Флета. — Разве я тебя не привлекаю?
— Ты просто сводишь меня с ума! — воскликнул юноша, толкая её на кровать и падая сверху. Девушка тихо рассмеялась.
Потом они разговаривали, лёжа в объятиях друг друга, и рассказывали о последних событиях каждого из миров. Флете приятно было услышать, что «она» выиграла ещё две игры на Турнире, и заключительное поражение тоже её расстроило.
— Но я стану обучать тебя, дабы ты не потерпел неудачу в собственном турнире, — поклялась она.
Утром явился Прозрачный. Труль провёл его и Маша в свой кабинет, где покоилась великая Книга Магии.
— Но… — запнулся было Маш.
— Сперва мы научим тебя магии трансформации, — начал Труль. — Не тревожься; ты будешь готов для кобылицы.
— И это тоже, — обескураженно кашлянул Маш. — Но… Я сын Гражданина Голубого, и мои симпатии на его стороне. Я только отправился к Прозрачному Адепту, потому что он предоставил нам с Флетой убежище, где мы могли любить друг друга открыто. Я согласился обеспечить их поступающей с Протона информацией, но никогда не предполагал, что мне придётся сражаться за враждебных адептов.
— Сие нам очевидно, — непреклонно ответил Труль. — Но дело не терпит вмешательства личных пристрастий. Пока не улажен конфликт, наши миры под угрозой. Любая сделка лучше, чем ничего. Мы нуждаемся в честном компромиссе. Ты представляешь собой не своё мнение, но инструмент, потребность в коем мы больше отрицать не можем.
— Но как же я буду из шкуры вон лезть ради стороны, с которой не согласен? То есть психологически я буду желать проиграть.
— Когда Бэйну потребовалось скрыть свою сущность, он приложил все усилия, дабы сохранить тайну, — покачал головой Труль. — На Протоне ты столкнулся с такого же рода испытанием?
— Да, но…
— И не справился с ним?
— Справился, но…
— Разве ты не можешь выполнить всё, от тебя зависящее, дабы удержать договорённость в силе?
Маш колебался. Неужели он судит о ситуации с точки зрения двойных стандартов?
— Где твоя честь? — спросил Прозрачный.
Честь. Для Маша она заключалась в том, чтобы выполнить взятые на себя обязательства как можно лучше, вне зависимости от личного к ним отношения. Он обнаружил, что внутреннее сопротивление, если смотреть на ситуацию таким образом, исчезло.
— Я смогу, — кивнул Маш. — Но я думал, что вы поставите под вопрос…
— Вероятно, некоторые действительно подвергнут твоё усердие сомнению, — отозвался Прозрачный. — Я тебе доверяю. Твоё предательство приведёт к падению моего авторитета для всех.
— Пожалуй, я буду считать себя наёмником, — решил юноша. — Я должен выполнить порученную мне работу. Личное отношение к ней не влияет на качество.
Оба адепта одобрили его решение кивками.
— И всё же…
— Почему бы тебе не посоветоваться с хозяином Голубых Владений и не успокоиться на этом? — пожал плечами Прозрачный. — Я перенесу тебя туда.
— Но…
И тут Маш очутился перед красивым голубым замком, резиденцией отца Бэйна. Юноша впервые увидел строение вблизи.
Прозрачный отправил его сюда за какую-то долю секунды. Ничего себе могущество!
Возможно, смысл в этом имелся. Прозрачный спросил его о чести. Если Маш собирался предать заключённое соглашение, то посоветоваться, кроме двойника его отца, юноше не с кем. Лучше уладить щекотливый вопрос сейчас.
— Э-э-эй! — позвал он.
Мгновение спустя на переброшенный через ров мостик вышла женщина. На неё приятно было смотреть, и она носила всё голубое, так что Маш сразу узнал в ней мать Бэйна.
— Ты, Бэйн? — её брови удивлённо поползли вверх. — Возвратился без своей иномирной подруги?
— Я Маш…
Взгляд женщины прояснился.
— Тогда где же Флета?
— В Красных Владениях. Я… Прозрачный Адепт отколдовал меня сюда побеседовать со Стайлом.
— Сейчас его здесь нет, — огорчилась она. — Но входи, Маш; я с тобой побеседую.
Агапа успела тут побывать и тоже не видела Стайла. Где тот пропадал? Впрочем, возможно, Леди сумеет разрешить мучившую юношу дилемму.
— Спасибо, — и он пересёк разделявший их мост.
У Леди были светлые кудри и голубые глаза. Разумеется, она принадлежала другому поколению, и возраст стал заметен более явно, когда Маш приблизился, но всё равно она притягивала взор не меньше, чем мать самого робота, чей возраст не имел значения.
Леди сопроводила его в центральный дворик. Там росли цветы и паслись животные: раненые, больные, выздоравливающие. Голубые Владения, вспомнил Маш, всегда славились добрым отношением к животным.
— Я люблю животное, — неожиданно сказал он.
Она присела за столик в тени маленького пруда и указала ему на ближайший стул.
— Мы не имеем ничего против Флеты.
— Но вам нужен наследник.
— Верно, Маш. Мы медленно, но верно проигрываем в числе враждебным адептам, которые жаждут свести на нет все наши достижения и сделать Фазу своей империей. Мы надеялись, что Бэйн удержит их в узде, а после него — его дитя. Без продолжения рода мы окажемся повержены, неважно, сейчас сие произойдёт или в будущем.
— Но я собираюсь найти способ зачать дитя с Флетой, чтобы Бэйн…
— Породнясь с единорогом, вы получите не человеческое дитя, но животное-полукровку. Оно не будет обладать магическими способностями, подобно настоящим людям. Животные — порождения магии сами по себе.