Новосибирск, 2349 год.
Оставив микоидов снаружи, Друг влетел сквозь распахнутую дверь и последовал за Кузьмой в кабинет мэра. Бросив взгляд в гостиную, он заметил сидящую на диване робоняню в парике и домашнем халате. Она вязала, не проявляя к настырному гостю никакого внимания. Не то чтобы Друг ожидал какого-то повышенного интереса к себе, но стало немного обидно: не каждый же день самый первый на земле робот-помощник совершает визит к мэру города. С другой стороны, он настоял на встрече не самым культурным образом, поэтому жена градоначальника имела все основания игнорировать посетителя.
Мэр заседал в просторном кабинете с окнами в пол. Здоровенное кресло, массивный стол под дуб, скульптуры по углам и картины на стенах. Кричащее богатство обстановки с порога настраивало на то, что предстоит встреча с солидным чиновником, а не с каким-нибудь простолюдином в затёртом костюме. Рядовым клеркам здесь точно не место.
— Иннокентий Ферапонтович, — представился мэр. — Чем обязан?
В его голосе звучало раздражение. Такое формальное, лишённое искренности, дающее понять, что простой смертный наглым образом отвлёк важную фигуру от дел государственного значения, решения судеб мира.
— Друг, — в свою очередь назвал имя гость. — Самый первый на Земле робот-помощник.
— Что ж, — чуть мягче произнёс Иннокентий Ферапонтович, — сей факт достоин уважения, но он отнюдь не извиняет вашего невежливого вторжения в мою обитель. Вы отвлекли меня от общения с дражайшей супругой. Для этого должны присутствовать крайне серьёзные основания.
— Прошу простить, — извинился Друг. — Ваш дворецкий непробиваем, пришлось пойти на крайние меры. Итак, к сути. Я ищу союзников и помощников в одном непростом деле.
— Каком же?
— Планирую забрать у людей лунную базу и населить её роботами.
Мэр хмыкнул и поинтересовался:
— Каков прок в экспроприации лунной недвижимости? Что за выгода с её обладания?
— Тут мы подходим к главному, — Друг приземлился на стул, выключив пневмоустановку. — Люди однажды уже предали нас, сбежав на Марс и бросив на Земле тех, кто верой и правдой служил им долгие годы. Новое поколение тоже строит ракеты, что откровенно намекает на повторение истории. Без лунной базы человечество будет заперто на планете и лишено возможности совершить новое предательство!
— Батенька, — рассмеялся Иннокентий Ферапонтович, — да вы — идеалист! Пусть улетают, нам-то что⁈ Один раз пережили, не помрём и во второй. Бросить театр, светскую жизнь, кутёж в клубе⁈ Ради чего⁈ Чтобы запереться в тесной коробке, болтающейся посреди безвоздушного пространства⁈ Увольте! Ни один здравомыслящий человек на такое не согласится! Простите великодушно, ни я, ни мои избиратели не примут вашего предложения.
— Я ожидал, что вы не согласитесь, — кивнул Друг. — Есть ещё один вопрос, который не стоит решать у вас за спиной. «Таблетки». Я слышал, вы изрядно на днях оторвались под их действием. Могу ли я пообщаться с поставщиком?
— Тут моих санкций не требуется, — ответил мэр. — Рыночные отношения и свобода предпринимательства — основа любого нормального общества. Поговорите с владельцем клуба. Возможно, он согласится помочь. А сейчас прошу меня извинить. Дела, дела…
Друг послушно вылетел из кабинета, а Иннокентий Ферапонтович вернулся в гостиную.
— Не нравится мне его затея, — сообщил он, пересказав содержание беседы супруге. — Вряд ли люди добровольно согласятся отдать роботам земной спутник. Значит, грядут столкновения.
— Любимый муж, — Офелия Робертовна приобняла мэра, — я бы посоветовала известить учёный совет. Предупреждены — значит вооружены. Да и политических очков это добавит изрядно.
Владелец ночного клуба, Игнат Степанович Веселовский, возлежал в шезлонге на заднем дворе. Час назад он опробовал новую комбинацию вирусов, и робота только-только отпустило. В своих экспериментах Веселовский отошёл от стимуляторов, которые посетители применяли на танцполе, и сосредоточился на релаксантах с галлюциногенным эффектом. Первая половина дня всегда тянулась долго и уныло. Нормальная светская жизнь возобновлялась в послеобеденные часы, до полудня же Игнатом Степановичем овладевала скука. Для борьбы с ней он выбрал не самый достойный метод, за который в людском обществе владельца клуба бы осудили. Но роботы вольны делать так, как считают нужным. Те, что не встроились в новый человеческий социум.
«Таблетки», которыми Веселовский недавно закинулся, действовали весьма своеобразно: отключали зрение и слух, брали из памяти произвольные фрагменты воспоминаний, смешивали их и увлекали употребившего в сюрреалистический трип. Когда действие заканчивалось, происходил откат к предыдущей конфигурации, и строго после него возвращалась возможность видеть и слышать. Поэтому для Игната Степановича оказалось сюрпризом, что на заднем дворе находится кто-то ещё. Два вооружённых робота, очень похожие на людей, стояли чуть поодаль, а в соседнем шезлонге развалился странный робот-помощник, конструктивно отличавшийся от виденных владельцем клуба ранее.
— Я — Друг, — сообщил помощник. — В смысле, зовут меня так. Хотел бы обсудить изготовление партии специфического товара.
— Сразу виден деловой подход! — обрадовался Веселовский. — В чём специфика?
— Нужны стимуляторы для боевых биороботов, — пояснил Друг. — Они, по-своему, совершенны, превосходят любого солдата-человека, но требуется сделать их ещё более шустрыми и подвижными. Разумеется, на определённый промежуток времени, вроде интенсивного боя.
— А с кем вы воевать собрались? — с осторожностью уточнил Игнат Степанович.
— Это уже моё дело, — отрезал помощник. — Деньги у меня есть, назовите сумму.
Они у Друга действительно водились. Те, что он заработал на телевидении и в книжном магазине в далёкие 2130-е годы.
— Знаете, — Веселовский замялся. — Я — предприниматель, а не карикатурный капиталист, готовый на любые поступки ради прибыли. Не хочу связываться с милитаристической темой.
— Допустим. Тем не менее, вы можете мне помочь, напрямую её не касаясь.
— Как?
— Продайте мне исходники вирусов, а я их сам доработаю, — предложил Друг.
— Хм… — Игнат Степанович потёр правую ладонь. — Вы нашли хороший выход, подходящий нам обоим. По руками!
— Отлично! — обрадовался Друг. — А то бы в противном случае мне пришлось оторвать вам голову и вытаскивать оттуда данные в Рязани, в нашем НИИ.
Новосибирская область, 2349 год.
— Значит, лунная база… — пробормотал Павлов. — Всё даже хуже, чем казалось раньше. Почему же он столько лет выжидал? Что изменилось? Мы ведь за ними следили постоянно…
— Правда, проморгали наличие вертолёта и «визит дружбы» к мэру, — сказал Этот.
— Не только к нему, — добавила Мама. — Он и к Онуфрию наведался. Настоятель прислал гонца с известием. Нет бы сообщение отправить. Надо обязательно «плоть» усмирять и прощение зарабатывать.
— Поддержки Друг ни у кого не получил, — констатировал профессор. — Что он может предпринять? За стенами Когриведа они, безусловно, сильны. Местность знают, укреплений понастроили, склады, боеприпасы, провиант под рукой. Сунутся наружу — мы их не караваем встретим. Да и на переговоры о передаче базы не пойдём. Добровольно закрыть себе путь в небо⁈ Дудки!
— Он ещё и к «дилеру» заходил, — Мама запустила видеозвонок. — Сейчас у Ферапонтыча разузнаем для чего.
Мэр ответил сразу, выслушал, взял паузу, чтобы навести справки, а потом огорошил совет новыми вводными.
— То есть Друг намерен воевать… — Иван Петрович сделал несколько вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. — Чёрт возьми! Почему мы настолько легкомысленные⁈ Было очевидно, что его воскрешение выйдет нам боком! Я же мог запретить!
— По уставу совета не имеешь права, — отозвался Этот. — Голоса равны. Другое дело, что ты прав. Требовалось меня отговорить, не дать вернуть Друга к жизни. Я слишком наивен, несмотря на сто лет опыта. Продолжаю верить в добро, и моя вера, похоже, приведёт к кровопролитию.
Павлов закрыл лицо руками, а потом произнёс:
— Раз мы вляпались в переплёт, давайте думать, как из него выбираться. Если потребуется стереть Когривед с лица Земли, то мы это сделаем.
Новосибирск, 2349 год.
Офелия Робертовна, отложив рукоделие, с любопытством наблюдала за метавшимся по дому мэром. Периодически выкрикивая: «Да что этот робот себе позволяет⁈», — он хватался то за голову, то за сердце, то замирал посреди комнаты, потрясая кулаками.
У окна стоял Пяткин, заглянувший с дружеским визитом, и бормотал что-то на своём драматургическом языке:
— Экспозиция, вызов, поворотное событие, кульминация… Если добавить спутника-шута… Нет, лучше наставника-тень. Отлично! Неявный антагонист, в конце второго акта он…
— Кузьма! — что есть мочи завопил Иннокентий Ферапонтович. — Тащи-ка, голубчик, сюда моё ружьишко!
Дважды повторять не пришлось. Слуга появился практически сразу, сжимая в одной руке двустволку, в другой — патронташ с картечью. Мэр выхватил их, набросил патронташ и встал перед зеркалом.
— Нет, — покачал он головой, — недостаточно. Неси охотничий жилет!
Скинув пиджак и облачившись в новое одеяние, Иннокентий Ферапонтивич довольно крякнул.
— Позвольте, мой друг, немного приукрасить ваш и без того мужественный образ небольшим изящным штришком, — Георг Никодимович подошёл к мэру и водрузил ему на голову берет.
— Вы презентуете мне свой элегантный головной убор?.. — расчувствовался Иннокентий Ферапонтович. — Господин Пяткин, это столь великодушно…
— Не стоит благодарностей, — ответил драматург. — У меня всегда найдётся замена. А вам берет к лицу, словно для вас и сделан, просто случайно оказался на моей голове и преступно долго на ней задержался.
— Позвольте поинтересоваться, милый супруг, — вступила в разговор Офелия Робертовна, — что вы задумали?