Новосибирская область, 2349 год.
Откинувшись в кресле, Иван Петрович Павлов закрыл глаза и позволил Маме помассировать ему виски. С медицинской точки зрения, абсолютно бессмысленное действие. С психологической — наоборот.
Недавно закончился сеанс видеосвязи с Тимуром. Тот пришёл с ужасными новостями. Есть погибшие, микоиды осуществили обманный манёвр, скоро случится бойня, предотвратить которую командир разведчиков не в состоянии. Не успеет. Вступит в бой «с колёс», как окажется на месте.
— Петрович, — неуверенно сказал Этот. — Я припоминаю, что столетия назад люди в аналогичных ситуациях пили алкоголь. У нас есть спирт высочайшей очистки. Накапать тебе стаканчик?
Павлов посмотрел на помощника, рассмеялся.
— Сам не пью и тебе не советую! Не сработает. Точнее, сработает не в нужную сторону. Буду валяться, песни орать, следом тошнить начнёт… Проблемы не купирует, а полы мыть придётся.
— Есть какие-нибудь мысли? Что делать-то будем?
— Ждать, чем закончится, — профессор вздохнул. — Мы не можем ни на что повлиять. Тимуру на месте виднее. Или справится, или нет. Независимо от финала я слабо представляю, как потом объяснять случившееся общественности. Шок и потрясение гарантированы, реакция непредсказуема.
— Замолчать не получится, — согласилась Мама. — У погибших есть друзья, знакомые, у кого-то и родственники… Необходимо придумать, как преподнести помягче, но максимально правдиво. Если соврём, это рано или поздно вскроется. Слухи и домыслы возникнут в любом случае, надо добиться, чтобы они не стали работать против нас. Не хватало ещё народных волнений и нападок на совет.
— Лучше подстраховаться, да, — Иван Петрович встал. — Ладно, держим связь с разведчиками, ожидаем развязки. Рано или поздно она наступит.
Рязань, 2349 год.
Самым удачливым в итоге оказался брат Онуфрий. Он клялся всем, что и карты видит впервые, и игры не знает, только стопки печенья на его стороне стола продолжали расти. Продул даже дилер, опровергнув тезис «казино всегда в выигрыше».
— Вы меня крайне удивили! — Иннокентий Ферапонтович похлопал Онуфрия по плечу. — Поразили! Ошеломили! Впервые на моей памяти случается чудо!
Георг Никодимович поднялся.
— Что ж, друзья, пора нам в путь собираться! Непозволительно долго мы злоупотребляли гостеприимством очаровательной Незабудки. Хотя, признаться, нисколько не жалею ни об одной проведённой здесь минуте.
— Да, — согласился мэр, — я прямо-таки слышу шёпот своего ружья, рвущегося в бой! Дадим же ему возможность заговорить в полный голос!
Окна в диспетчерской отсутствовали за ненадобностью, но и через стены пробились пулемётные очереди, дополненные взрывами.
— Нас атакуют! — доложила Незабудка. — Несколько попыток проникновения на лётное поле, лобовая атака на основное здание. Очень кстати вы задержались, господа! Ваша помощь нам пригодится.
— Каковы наши действия? — драматург обнажил шашку.
— Я оцениваю обстановку. Параллельно выхожу на связь с разведкой, чтобы узнать, скоро ли подойдёт подмога, поэтому просто ждите. Тем более, вы сможете отстаивать диспетчерскую, если враг сумеет сюда пробиться. Не знаю их оснащённость, ожидаем всякого. Лучше перестраховаться. Подключить вас к системе видеонаблюдения? Картинка с камер даст понимание ситуации.
Роботы согласились. До сих пор не потеряв легкомысленного настроя, они не задумывались, что, вероятно, кто-то из них или все сразу погибнут. С другой стороны, они могли не чувствовать страха и не бояться смерти. Как знать…
Глава 33
Рязань, 2349 год.
«Барсы» неслись по дорогам, игнорируя ограничения скорости. Система управления движением перенаправила потоки транспорта по другим маршрутам, поэтому ДТП были исключены. Разведчикам открыли свободный коридор, по которому они двигались к аэропорту.
Командир решил воспользоваться паузой в военных действиях и проверить обстановку.
— Тимур — базе! Когривед зачищен. Друг бежал. Едем в Турлатово. Как у вас?
— База — Тимуру! — ответила почему-то Валькирия. — Подверглись нападению микоидов. Атака отражена. «Голиафы» выведены из строя. Завод и склады с патронами уничтожены. Сильно повреждены казармы. Потери — семнадцать «двухсотых». Нападавшие ликвидированы, четверо взято в плен. Все «трёхсотые». Необходимая медицинская помощь, насколько она возможна, биороботам оказана. Есть тяжёлый, возимся с ним.
Командир вытер пот, покрывший его лицо вместе с накатившим ознобом. Девчонка, пусть и метко стреляющая, да сопляки оставались на базе не для борьбы с противником, а для сохранения жизни. Ведь мог же, мог предусмотреть! Теперь почти два десятка человек пополнили список потерь. Итого, получается, двадцать шесть погибших. Сколько ещё добавится, предсказать невозможно.
— Выстояли! — Тимур одобрительно закивал, зная, что никто этого не увидит. — Передай рацию Симе, кое-какие распоряжения дать надо.
— Его больше нет… — Соня всхлипнула. — Пашки тоже.
Командир едва не раздавил рацию. Он точно не ждал таких вестей. Да, балбесы, да, раздолбаи, но хорошие парни, которым жить и жить… Захотелось присоединиться к Валькирии и заплакать. Тимур шмыгнул носом. Не время раскисать! Соберись!
— Вызывайте медиков и МЧС! Мы отомстим за каждого убитого! — пообещал он. — Конец связи!
— Незабудка — Тимуру! — донеслось секунду спустя. — На Турлатово напали. Сообщите время подхода!
— Сорок минут, раньше не успеем. Постарайтесь продержаться!
— Сынок, — отозвалась Незабудка, — мой аэропорт — мои правила! Продержимся! А вы поторопитесь!
В военизированных структурах всегда любили всё сокращать. «Комбат», «комдив», «старлей», «каперанг»… Особенно забавно звучал «командир отделения» — «комот». Напоминало название предмета интерьера, поэтому неудивительно, что один из руководителей приписанного к воздушной гавани подразделения, получив назначение, выбрал себе позывной «Комод», а его приятель ради смеха назвался Шкафом. Так к ним и приклеилось.
Площадь перед терминалом или, по-казённому, неконтролируемая зона состояла из нескольких частей. В дальнем конце располагались выход из метро, стоянки такси, автобусов и среднегабаритного маршрутного транспорта. Дальше шло свободное пространство, где пассажиры дышали свежим воздухом или проверяли багаж. И уже за ним находился вход в здание.
Блокпост оборудовали примерно посередине, на равном удалении от парковок и дверей аэропорта. Длинные бетонные блоки, высотой по грудь и толщиною в полметра, поставили в несколько рядов, проложив мешками с песком. Бронемашины выставили по центру, развернув под сорок пять градусов, из-за чего они образовывали нечто вроде редута. На флангах дежурили два «Голиафа». Казалось, никакая угроза нестрашна.
— Тимур — блокпосту! К вам гости! Время подхода — несколько минут. Три взвода и вертушка! Держитесь, мы в пути!
— Блокпост — Тимуру! Приняли!
Разведчики оживились, занимая позиции. Комод и Шкаф уставились в бинокли, но пока ничего не обнаружили.
Со стороны лётного поля раздалась стрельба. Заработали пулемёты «Голиафов», потом к ним присоединились взрывы гранат.
— Держим блокпост! — приказал Комод. — Скорее всего, или отвлекают, или хотят растянуть наши силы. Охранники разберутся. Активировать шлемы! Приготовиться!
Вдалеке завыла сирена, постепенно приближаясь. Вскоре на дороге показались четыре пожарных машины с включёнными «мигалками».
— Откуда тут МЧС? — удивлённо пробормотал Шкаф.
«Пожарки», тем временем, успели проскочить зону парковок, и лишь тогда разведчики смогли различить сквозь специально замазанные пылью и грязью лобовые стёкла сидящих внутри микоидов. Сделать никто ничего не успел. Из пушек-брандспойтов хлестнули мощные коричневатые струи, заливая территорию блокпоста, бойцов и «Голиафов».
— Внутрь! — заорал Комод, уловив исходивший от жидкости характерный запах и указав на «Барсы».
Слова были лишними: другие тоже унюхали горючее.
Спустя пару секунд территорию объяло пламенем: роботы-охранники, обнаружив цели, открыли по ним огонь, мгновенно превратившись в огромные факелы. Пламя с них перекинулось на землю, бронемашины, бетонное заграждение. Топлива не пожалели. Горело даже то, что гореть не должно.
«Голиафы», продолжая стрелять по пожарным машинам, дали залп гранатами. Вот тогда и рвануло так, что сидевшие внутри «Барсов» разведчики будто заново родились, осознав, что им грозило, останься бойцы снаружи.
Клубы чёрного дыма распространялись повсюду, обнуляя видимость. Где-то наверху застрекотал вертолёт.
— Дьявол! — выругался Шкаф. — Нас развели! Диверсионная группа зайдёт в аэропорт через крышу!
Ответить ему не успели. Из дыма и пламени начали выпрыгивать грибоходы, несущиеся и к бронемашинам, и к роботам-охранникам. Их было какое-то невероятное количество. А потом они активировали самоуничтожение.
Внизу творился ад. Избитый образ, да, только Друг не придумал иного. Слишком форма соответствовала содержанию. Робот не знал, уцелели ли разведчики, но «Голиафы», пусть и обездвиженные, продолжали отбивать нападение, игнорируя рвущихся рядом с ними «Мухоморов» и не подпуская микоидов слишком близко. Их зажали на парковке, толком не давая высунуться.
Плевать! Главное, получилось проскочить! Не сбили, не погиб, есть шансы на… На что? Ладно, не до размышлений! Пора!
Друг посмотрел вниз. Сопровождавшие его микоиды уже спустились и вскрывали крышу. Там, если верить плану, располагается технический этаж, через который можно проникнуть в терминал.
Робот прыгнул, подтормаживая пневмоустановкой, приступил к спуску. Останься в современном мире дикие племена, они бы, увидев сходящего с небес робота, нарекли его богом. Слишком величественно смотрелось со стороны.
Проводив взглядом улетающий вертолёт, который зачем-то пошёл над лётным полем и тут же был подбит «Голиафом», Друг осознал, что совершил чудовищную ошибку, возглавив поход на аэропорт. Кто мешал отправить сюда армию, а самому с отрядом сразу рвануть на космодром⁈ До Новосибирска же дотянули? Да. Ещё и обратно сумели вернуться. Здесь же расстояние вообще смешное…