— Здравствуйте, Виктория Борисовна. — делаю один шаг в сторону сонной пышки, которая ждет кофе от машины.
— Доброе утро. Вы сегодня всех очень рано подняли. Не слишком ли вы строги с детьми? — она хочет застыдить меня за жесткое общение с малолетними выдумщиками?
— А вам не пора ли самой взяться за их воспитание? — не хочу нагнетать обстановку, поэтому начну со слов.
Может, она меня услышит, поймет и вернется на свой пост?
— Ох, извините, если задела за живое. Вероятно, ваши родители тоже были с вами строги или... вас растила Система. Я не должна была затрагивать вашу манеру воспитания. Зная, что у вас перед лицом не было достойного примера, я бы не поднимала эту тему. — девушка вальяжно отпила из кружки кофе и бросила на меня полный превосходства взгляд. — Не удивительно, что с таким телом и холодным характером вы все еще одни.
— Характер мой не по нраву? — в голосе блеснула сталь, которая всегда предшествовала моим карающим действиям. — Мне отправить на Землю донос о невыполнении ваших прямых обязанностей? Сообщить о вашем близком контакте с шии?
— Ох, дорогая, — женщина не испугалась моих слов. Наоборот, обрадовалась тому, что я знаю о ее интрижке. — Раз ты понимаешь, что я налаживаю межрасовые отношения, то должна помочь. Мне тут надо... Уйти на пару дней и взять с собой пару наших девочек.
Бесит! Ужасно бесит!
— Если ты проституцией занимаешься, то сама готовься к принятию шии, а детей... Тронешь малышню, не то что ссать перестанешь, но и срать будешь ползти на сломанных ногах!
— Тебе не говорили, что ты ужасный собеседник? Я говорю, что правительство не против отдавать нас любвеобильным иным за часть информации, а ты не даешь мне выполнить план управляющих. Пиши свои доклады сколько хочешь, но мы все здесь рано или поздно станем ублажать иных. И я выберу сама, с кем буду спать и девочкам подскажу, с кем лучше и кто помочь сможет в трудной ситуации. Поэтому... Видимость учебы и порядка это всего лишь прикрытие для проституции.
Хрясь...
— Уууаааяяя, — застонала женщина, уронив чашку и скатившись на пол, прижимая руку к сломанному носу.
— Руку отпусти, а иначе кровью захлебнешься, — стою над ней и наблюдаю, как красные капли окрашивают белую форму. — Приложи. — подала ей кубики льда в мешочке.
Она дернулась прочь, отползла от меня и вжалась в угол. Затравленно посмотрела на закрытую дверь, а потом на меня.
— Ненормальная! — просипела Виктория.
— Это у тебя мозги на сексе повернуты. Я уж думала тебя шии загипнотизировали. Оказалось, ты веришь в чушь, которая ходит в слухах. Девочек сюда не для этого послали. Если с них хоть волосок упадет, это место уничтожат. Академии дан последний шанс поладить с людьми. Если иные этого не поймут... — я осеклась, понимая, что и без этого выложила слишком много. — Еще раз заикнешься о продаже своего или чужого тела, сломаю ноги и запру в комнате. Всё равно ты перестала выполнять первостепенную задачу, поэтому я прекрасно справлюсь без тебя. Если не хочешь на всю жизнь остаться инвалидом, выполняй свои профессиональные обязанности, тогда времени на ерунду не будет.
Посмотрела на Викторию. Поняла ли она меня? Услышала или все мимо ушей пропустила?
— Кто ты такая? — почему-то спросила девушка с грибом на голове.
— Военный врач, — честно ответила и подошла ближе, подавая лед. — Люблю порядок и разграничение обязанностей.
Виктория усмехнулась и поморщилась от боли.
— Для врача ты слишком много знаешь и берешь большую ответственность, говоря за руководителей. Не думаю, что Академию расформируют, — она с интересом посмотрела на меня, но я не поняла ее намека на продолжение разговора. — Шии... Очень любвеобильная раса. Не думаю, что смогу отвязаться от Сармата.
— Хочешь, отрежу ему язык? — без шуток, предложила девушке, но та рассмеялась.
— На открытый конфликт ты точно не пойдешь.
— Видимо, лед помогает, — отошла от женщины. — Если поняла меня, то займись делом. Нет - мы еще встретимся. Поверь, сломать тебе ноги, а на Земле срастить, смогу и без обязательного оборудования.
— А ты совсем нормально разговаривать не умеешь? — Виктория встала. — Без угроз.
— Если бы меня слышали с первого раза, то дело до крови никогда бы не доходило. — может, надо ей еще немного помочь? — Могу дать мазь от отеков и синяков. Можешь подойти ко мне, если хочешь.
— Ты уверена, что все будет хорошо? — послышалось неуверенное за моей спиной.
— Мне поговорить с Сарматом? — повернулась к девушке и заметила страх на ее лице. — Бить не буду, но дам понять, что к тебе лучше не подходить.
— На твоем месте я бы оставила его, как запасной вариант.
— Не думаю, что этот шии способен хоть кого-то спасти. К тому же, у меня есть несколько вариантов и секс с представителями иных в них не входит. Даже если не я сама буду этим заниматься. — от представления такого ужаса меня даже передернуло. — Я на зарядку, а ты приводи себя в порядок.
Вышла с кухни и ощутила себя бандитом, который только и делает, что кулаками машет.
"Учись общаться открытым ртом, Алинка! Твои мысли никто не научится читать, а твою душу никому не суждено понять, пока ты молчишь. Учись. Тебе полезно" — вспомнила разговор с подругой. Она всегда такая правильная, яркая, открытая.
По сравнению с ее вечным щебетанием я молчаливая рыба.
Не умею я разговаривать так, чтобы до людей доходило. Меня не дипломатом растили.
Пойду, а то дети заждались.
Ой, чуть не забыла, надо с девочками поговорить насчет моих отношений со всеми.
Рядом появился свежий и дружелюбный Святогор.
— Ты наказываешь детей, а достается нам, — недовольно сообщил генный.
— Тебе пора побегать, а то засиделся. — дернула плечом и завязала высокий хвост.
— От тебя кровью пахнет, — напрягся генный.
— Не моя, — грозно посмотрела мужчине в лицо.
— Я надеюсь, труп прятать не придется.
— Пока - нет, а вот что будет дальше...
— Женщина, я тебя боюсь. — он шутил, но не сводил с меня глаз.
— А меня положено бояться, по статусу, — подмигнула генному и включила динамики.
"Стройся!"
Начнем раннюю зарядку.
19. Спаситель или враг?
Альв вошел в корпус. Подростки тихо сидели в своих комнатах, некоторые размещались в общем зале и читали электронные учебники. Темные альвы — охранники спокойно играли в интерактивную игру. Ни одного лишнего телодвижения или мысли не то что глупой идеи "обыграть зарвавшихся альвов хоть где-то".
Мысли Алины хоть и скрыты цитированием стихов или лекарств, но иногда сквозь "щит" проскальзывают яркие эмоции. Она не холодна. Сдержана, собрана, чувствует ответственность, готова брать на себя новые задачи, но не безэмоциональный робот.
— Робот, ее называют роботом, — прошептал Остромир, умываясь и смотря в свое лицо. — Слишком яркая для бездушной программы.
Вспомнилась ее сдержанная улыбка, прямой взгляд, который не пытается утаить эмоции. Спокойное отношение к любым проблемам и желание решить поставленные цели, а не прятаться от них. Мало кто решиться прийти к инопланетянам, чтобы найти компромисс ради спокойствия подопечных.
— Надо своим сказать о предстоящих "дуэлях". — уголки мужских губ обозначили нежную задумчивую улыбку.
Остромир не ожидал от себя такой эмоциональности, поэтому сейчас не узнавал себя в зеркале. Тронул свои щеки и внезапно заметил блеск собственных глаз.
"Если я скажу не думайте о том как быстро, дерзко и резко берете меня сзади, едва спустив штаны. Вы о чем подумаете?"
Хрр, слова — ее, а мыслеобразы — его! И главное, тело реагирует как предатель! Но дело в том, что к Алине даже прикоснуться нельзя. Да и на наивную девушку она непохожа, чтобы кормить" завтраками" и пользоваться влюбленностью.
— Я сплю. Хочу. Не могу. Значит, сплю, — прошипел мужчина, вглядываясь в собственные горящие глаза. — Эта игра с людьми меня убьет. — прошептал и вспомнил, какой милой и родной бывает Алина, когда заинтересована игрой, проигрывает. Кажется, он помнит все ее движения и даже чувствует вкус губ, когда девушка прикусывает их в пылу "сражения"...
Тряхнув головой, мужчина выключил свет и попытался не думать о едва заметных изменениях собственного поведения.
Подопечные восприняли новость о соревнованиях слишком радушно. Будто серость учебных дней раскрасили красками и фейерверком. Непредсказуемость людей выбивает из колеи, но приносит яркость жизни. Наверное, поэтому спокойные альвы терпеливы к своим "братьям" людям.
"Интересно, что придумают люди?" — носилось в головах воспитанников. "О чем они думают? Нас ведь невозможно обыграть?"
Разговаривать альвам не надо, они прекрасно читают мысли и могут обсуждать все без слов. Хоть в головах подрастающего поколения было много новых идей, в реальности не было слышно ни одного звука. Поэтому телохранители не понимали, чего ожидать и надо ли спасать высших альвов от зарвавшихся людей.
"Милонег не смог сдержаться и не отстранился от человеческих эмоций, поэтому завтра будет тем, кто поучаствует в соревновании с... Той человечкой, которая кинулась драться".
Дал распоряжение Остромир и увидел блеск голубых глаз. Парень резко кивнул и убежал к себе в комнату с мыслью: “Надо приготовиться".
У альва появился интерес? Странное поведение для молодого поколения. У них ведь все инстинкты направлены на познание нового и ранее неизведанного. Человек вдоль и поперек изучен, поэтому с этой расой не хотят иметь дел.
Надо перестать об этом думать. Пора позвонить брату.
— Странно, что люди согласны соревноваться, ведь они явно слабее всех вселенских рас. — размышлял Остромир, смотря на голограмму брата.
— Наоборот, — ответил Татимир. — Они ведь близки к животным. Люди еще не могут противостоять собственным инстинктам, поэтому полагаются на животную суть. Человек прячется за своими низменными потребностями, ища в них правильный путь. Так, им никогда не попасть в Объединение. Цагар один протаскивает свою идею Академии во всех инстанциях, а мы выбраны как залог мира между людьми и другими расами. — брат был спокоен, внимательный взгляд был холоден, расчетлив. — Значит, завтра у альвов соревнование с людьми? Они готовятся к войне? Прощупывают наши слабые места?