Выкатившись из ангара, Этот метнулся к воротам, но там его ждали. Пять жестянщиков заблокировали выход со свалки и медленно ползли, жужжа болгарками и поигрывая пламенем газовых горелок. Этот помчался вглубь свалки в надежде, что сможет прорваться к забору и перепрыгнуть его. Миновав гидравлический пресс, Этот наткнулся на ещё одну группу жестянщиков. Сунувшись в проход между остовами машин, он увидел, что и этот путь заблокирован. И так было везде, куда бы робот-помощник ни тыкался. Его планомерно окружали.
— Мамочки! — второй раз за день взвизгнул Этот. Только сейчас бежать было некуда.
IV
Самара, 2133 год.
— Значит, ты у нас теперь звезда? По телеку показывают? С Хикари фотографируешься?
В этот раз Борька поймал Стёпку не в школе. Он подкараулил жертву в сквере, через который Стёпка каждый день возвращался домой. Мальчик ничего не успел ответить, потому что Борькин кулак врезался ему в глаз, а потом сразу в нос. Раньше Борька никогда не бил по лицу, дабы не оставлять следов. Но сегодня он был в ярости и не мог или не хотел себя контролировать.
Стёпка молча зажал разбитый нос. Было очень больно, вот только обидчик не дождётся, чтобы Стёпка заплакал или вскрикнул. Не теперь, когда его знает весь город, а Борьку даже в его футбольной команде никто не уважает.
Следующий удар пришёлся в живот. Степка согнулся и упал, стискивая зубы. «Ни за что», — сказал он себе, хотя стон уже рвался из горла.
— Что здесь происходит?
Стёпка узнал голос Владимира Викторовича, а потом услышал топот Борькиных ног. Не зря на футбол ходит. Быстро улепётывает. За мячом бы на поле так бегал, а не от учителей. «Историк» встал на одно колено и склонился над Стёпкой. С его животом такие упражнения давались непросто.
— Ты как? — спросил он.
— Жить буду, — Стёпка поморщился. — Но мультики теперь одним глазом смотреть придётся.
— Нос не сломан?
— Мне его до этого не ломали, откуда ж я знаю?
Владимир Викторович помог Стёпке подняться.
— А сейчас мы пойдём в травмпункт, — сказал он. — Потом я провожу тебя домой.
— Зачем? Ну, подрались и подрались.
— Не подрались, — возразил Владимир Викторович. — Борька тебя избил. Я тоже сторонник того, чтобы мужчины свои проблемы один на один решали, но тот, кто избивает слабого, должен ответить. Я Борьке в морду за тебя дать не могу. Меня с работы выгонят. Поэтому давай усложним ему жизнь в рамках закона. Тебе потом половина школы спасибо скажет.
Стёпка кивнул, но в глубине души он не был уверен в правильности поступка. За такое Борька может отметелить его ещё сильнее.
V
Рязань, 2249 год.
Поиски не приносили результата. «Ястребы» улетели достаточно далеко, но следов Этого так и не нашли. Похоже, уже можно было паниковать.
— Так, давай подумаем, — сказал Пятитысячный, — как далеко он мог уйти? С какой скоростью обычно передвигаются помощники?
Незабудка покопалась в Сети и ответила:
— В среднем, пять километров в час.
— Прошло около двух часов, значит, десять километров он точно преодолел. Если же малыш действительно решил сбежать, то двигался он сильно быстрее. Давай-ка ещё «десяточку» накинем да посмотрим.
Незабудка отправила «ястребов» дальше. Когда они добрались до грунтовки, Пятитысячный что-то заметил и скомандовал:
— Снижайся!
Один из дронов послушно завис над дорогой на высоте человеческого роста.
— Смотри! — Пятитысячный обратил внимание Незабудки на следы. — Здесь пробежало какое-то крупное копытное животное. А вот тут у нас свежий след от моноколеса. Похоже, кто-то драпал и очень быстро.
— Значит, — язвительно заметила Незабудка, — робота подстерегает мало опасностей, и дикие животные не обратят на него внимания?
— Прекрати! — отмахнулся Пятитысячный. — Кто ж знал-то⁈ Будешь меня пилить, тоже обижусь и улечу куда-нибудь. В Петропавловск-Камчатский, например.
— Ага, конечно, так я тебе этот перелёт и согласовала. Будешь огрызаться, вообще никуда и никогда не полетишь!
— Злюка! — буркнул Пятитысячный. — Следы мы нашли. Давай теперь и малыша отыщем.
Стая «ястребов» метнулась над дорогой и вскоре обнаружила «потеряшку». Незабудка с Пятитысячным всмотрелись в камеры и синхронно ахнули: в самом центре свалки Этот медленно пятился, а вокруг него постепенно сжималось кольцо жестянщиков. Робот-помощник держал в руке кусок арматуры, которым лупил самых смелых жестянщиков по манипуляторам, если те пытались атаковать. Но численный перевес противника свидетельствовал о том, что хорошего конца у этой истории не будет.
— Что они делают? — спросил Пятитысячный.
— Они загоняют его в пресс, — прошептала Незабудка. — Хотят расплющить, чтобы не сопротивлялся.
— Вот же твари! — взревел Пятитысячный. — Мы можем как-то помочь малышу?
— Атакуем жестянщиков «ястребами», — немного поразмыслив, решила Незабудка. — На них достаточно гранат. Если взорвать их одновременно, думаю, на один потерянный дрон будет один уничтоженный жестянщик.
— Тогда в бой, подруга! — заорал Пятитысячный. — Пора разобрать эти пылесосы на запчасти!
Глава 6
I
Самара, 2133 год.
Стёпка зажимал уши ладонями, но мамин крик был таким громким, что от него, казалось, сотрясалась не то что вся квартира, а весь дом.
— Его избили, и это уже не в первый раз! Да что ты за отец такой, если не можешь с этим ничего сделать⁈
Женя пытался оправдываться, Владимир Викторович — успокаивать, только Алю было уже не остановить.
— Будем писать заявление! Пусть выгоняют из школы!
— А вот тут я вас поддержу! — вклинился Владимир Викторович, пытаясь загасить конфликт. — Борька уже давно для всех нас, словно чирей на… В общем, он всем мешает. Если хоть кто-то из родителей доведёт дело до конца, наша школа избавится от этого хулигана.
— Рассказывайте, что нужно делать, — сказал Женя. — Мы готовы.
Ругань на кухне затихла, и Стёпка щёлкнул пультом.
— Давай телек посмотрим, — предложил он Другу.
В телевизоре патриарх Михаил беседовал с журналистом о колонизации Марса.
— Как к этому относится церковь? — поинтересовался последний.
— Нам как-то по-особенному надо относиться к колонизации? — удивился патриарх.
— Бог же создал Землю и людей на ней, — принялся объяснять журналист. — А мы хотим отсюда улететь. Тем самым, нарушаем замысел божий.
— Это очень невежественное утверждение, простите меня за откровенность, — с осуждением покачал головой Михаил. — Объясню. Если брать, скажем так, на бытовом уровне, то Бог с нами всегда, в наших душе и сердце. Если мы полетим на Марс, то Господь всё время будет с нами. Если же брать глобально, то наш Творец не живёт на Земле или какой-то другой планете. Он везде. В каждой частичке сотворённой им вселенной. Неважно, где находится человек. Важно, как он живёт. Стремится ли к праведности, совершает ли добрые дела…
— А что библия говорит о межпланетных перелётах? — не унимался журналист.
— А о ядерной энергетике? О тяжёлом машиностроении? Священное писание, молодой человек, оно про нравственный закон, искупление грехов, любовь к ближнему своему и Господу. Это одинаково работает что на тверди земной, что в бездне космической.
— То есть церковь одобряет строительство баз и колонизацию Марса? — подытожил журналист.
— Мы не видим в этом ничего плохого, наоборот, — кивнул патриарх. — Огромные средства сейчас тратятся на космическую науку вместо производства оружия. У человечества есть единая цель, к которой оно стремится. Люди усердно трудятся, как и завещал нам наш Творец. Разумеется, мы одобряем такое положение вещей.
— Последний вопрос. Когда планируете построить первую церковь на Марсе?
— Пока об этом речи не идёт, — улыбнулся Михаил. — Но мы обязательно всё обдумаем.
— Почему взрослые ругаются? — спросил вдруг Стёпка.
— Ты неправильно ставишь вопрос, — возразил Друг. — Почему люди вообще ругаются? Тут причин много. Злятся, боятся, чувствуют себя неуверенно, считают своё мнение самым важным…
— Неужели нельзя договориться?
— А ты с Борькой договорился?
— Нет, — Стёпка потёр синяк под глазом.
— Избежать ругани можно только тогда, когда обе стороны к этому стремятся. Такое бывает не всегда.
Стёпка вздохнул и подошёл к окну. Его сердце ёкнуло. По двору взад-вперёд прогуливался Борька, иногда попинывая мяч. Кого он тут поджидал, было очевидно.
II
Рязань, 2249 год.
Ситуация оказалась даже хуже, чем виделась Этому раньше. Жестянщики моментально перестраивали тактику, когда роботу-помощнику удавалось их переиграть. Он пробовал и бросаться напролом, и перепрыгивать через противников, и выманивать кого-то одного, чтобы как-то с ним разделаться. Но жестянщики не сдавались, каждый раз давая достойный отпор. Может, мозгов у них было и маловато, зато с умением решать поставленную задачу любой ценой было всё в порядке.
Обе стороны слегка потрепало, хотя каких-то серьёзных повреждений, способных вывести из боя, ни у кого не наблюдалось. Часть врагов лишилась манипуляторов, которые Этот научился отрывать, но конечности с инструментами жестянщики берегли и умело ими орудовали: на корпусе робота-помощника красовались с десяток пропилов, несколько вмятин и чёрные следы от горелок.
Этот подхватил обрезок арматуры и сделал выпад в сторону ближайшего жестянщика. И тут же получил удар кувалдой в спину. Робот-помощник пошатнулся, но устоял. Развернувшись, он вонзил арматуру в оптический модуль нападавшего, с хрустом провернул её и выдернул из «раны».
— Один — ноль в мою пользу! — воскликнул Этот и едва успел увернуться от отвёртки, которую ему пытались воткнуть в ухо.
Жестянщики откатились чуть назад и снова начали что-то пищать друг другу. И лишь ослеплённый крутился на месте, пытаясь сориентироваться в пространстве. Этот направился было к нему, но решил, что добивать врага нет смысла. Он больше не опасен. Не то что остальные. В подтверждение его мыслей часть жестянщиков сгруппировалась в ударный кулак и ринулась на Этого. Остальные двигались медленнее, прикрывая возможные пути бегства робота-помощника.