— Меня зовут Друг. Я — самый первый робот-помощник на Земле.
— Первородный! — прошептал один из сектантов, и тут же получил затрещину от брата Давида.
— Зачем тебе Павлов?
— Только у него есть доступ к хранилищу генных материалов, — ответил Друг. — Сколько я ни бился, а не смог взломать систему. Дверь не вскрыть. Даже Голиафу не под силу.
— Подожди, — обрадовался Этот, — ты тоже хочешь воссоздать человечество?
Друг расхохотался.
— Я хочу его окончательно уничтожить!
Брат Давид и послушники в ярости зарычали, а Этот отшатнулся, хотя их с Другом разделяло приличное расстояние.
— Зачем⁈ Ты же — самый первый! Ты лучше всех знаешь людей!
— Именно поэтому я и хочу их уничтожить. Дотянуться до Марса я не в силах, но не дать им снова населить нашу планету, планету роботов, я могу. Знаешь, через что я прошёл? Когда меня предали, я хотел убить себя, как и другие роботы, но смог сдержаться. Все эти годы я копил свою ненависть и думал, как же мне отомстить. И вот я узнал про институт клонирования…
Друг тряхнул головой.
— Хочешь, я передам тебе частичку своей боли? — обратился он к Этому. — Или всю мою боль? Оказалось, такое возможно. Посмотри на Голиафа. Я поделился ею с ним, и он стал другим. Даже в этом мы лучше человека. Наши сознание и эмоции можно скопировать и передать другому.
— Это невозможно! — подал голос Павлов. — Голиаф — военная разработка, к нему не получить доступ.
— Неужели? — Друг усмехнулся. — Он связан с системой безопасности института, и именно тут было узкое место. Туда я смог проникнуть и кое-что поправил. Решайте. Отдаёте профессора — расходимся мирно, забираем себе эту планету. Решаете идти против меня… Тут уж как карта ляжет. Но лёгкой победы ни для кого не будет.
— Лесничок, — шепнул Павлов, — а ты отсюда по нему попадёшь, чтоб наверняка?
— Петрович, а чего ж ты шишки мял всё это время-то⁈ — отозвался лесничок. — Я давно его на прицеле держу, токмо скомандуй.
— Пли! — заорал Павлов, и тонкая струя большого давления прошила Друга насквозь.
Глава 18
I
Новосибирская область, 2249 год.
Когда тело Хозяина ударилось о стену и безвольно рухнуло на землю, в голове Голиафа что-то замкнуло. Ему стало плевать на изначальный приказ. Боль, что передал ему Хозяин, разрывала тело охранника. Ярость заставляла плавиться провода. Ненависть отключала логические схемы. Пулемёты заработали сами собой, и Голиаф понёсся к забору.
Забор разлетелся на куски, но причиной тому были не пули: пожарный бульдозер пробил стену и, приподняв отвал, ударил охранника в середину корпуса. Голиаф отлетел обратно в здание, проломил не успевшие открыться двери, рухнул на пол и снова подскочил. Первым желанием было разрядить оба пулемёта в противника, но охранник понимал, что машина прикроется отвалом, и патроны будут потрачены зря.
Бульдозер откатился назад и опять ударил, пытаясь расширить дверной проём, чтобы добраться до Голиафа. В голове охранника уже моделировались возможные варианты. Вот! Этот подходит! У него самый большой процент успеха. Голиаф повернулся и изрешетил стену, после чего проломил её и ввалился в одну из лабораторий. Там он снова открыл огонь, но уже по уличной стене. Бульдозер был примитивной машиной, поэтому вряд ли сообразит, что его обходят с фланга.
Вырвавшись во внутренний двор, Голиаф потратил мгновение на поиски уязвимостей и дал две плотные очереди в бок бульдозера. Двигатель может быть хорошо защищён, а гидравлика… Расчёт оказался верным. Отвал, которым бульдозер крушил стену, с шипением ударился о землю и больше не шевелился, не смотря на все старания машины.
— Мамонт, уходи! — донеслось из-за забора.
Бульдозер послушно сдал назад и, буксуя, попятился, с усилием волоча повреждённый отвал. Мощь мощью, а без гидравлики даже такая махина еле с ним справлялась. Тут уже не до боя, лишь бы ноги унести.
Голиаф не пытался добить раненного врага. Пустая трата патронов. Основная задача выполнена. В институт никто не прорвался.
Но нападавшие и не думали отступать. Бульдозер ещё не успел подъехать к пролому в заборе, как оттуда выкатилась группа роботов-помощников и бросилась врассыпную. Они беспорядочно носились по двору, не нападая, да только Голиаф знал, что они просто выжидают, и кто-то обязательно пойдёт на прорыв.
Робот-охранник переключился в режим контроля периметра и захватил первую цель.
II
Друг пришёл в себя и перевернулся на спину. Где-то рядом, не замолкая, строчил пулемёт. Значит, Голиаф пока цел. Это хорошо. Робот ощупал корпус и обнаружил чуть ниже груди дыру размером с палец. Вот почему он вырубился! Похоже, повреждена одна из батарей в аккумуляторном блоке, и при перераспределении питания произошла жёсткая перезагрузка.
Надо уходить, иначе ему опять достанется. Друг приподнялся на руках и попробовал включить пневмоустановку. Она заработала, но очень слабо, приподняв тело буквально на несколько сантиметров над землёй. Энергии явно не хватало. Ладно, хоть что-то.
Друг крадучись двинулся к входу в институт. Теперь он видел, что происходит. По двору носились роботы-помощники с венками на головах, а Голиаф пытался их уничтожить. С одним охранник уже разделался, остальные же явно не желали присоединяться к своему товарищу и активно скакали из стороны в сторону, не давая Голиафу нормально прицелиться. Друга никто не замечал, и это его устраивало.
Оказавшись у лифта, Друг услышал какой-то шум, обернулся и увидел рвущихся сквозь пролом в заборе роботов-лесничих. Они на ходу отстреливали тросы с «кошками», явно целясь в Голиафа. Что с ним будет, когда охранника пленят, гадать не требовалось
— Прощай, Голиаф, — сказал Друг и скрылся в лифте.
III
Видя, что Мамонт отступает, брат Давид вопросительно посмотрел на Этого. Тот кивнул. Давид махнул рукой, и братья пошли в атаку. Во дворе они рассредоточились. Часть ушла налево, остальные — направо. Как и было заранее оговорено, сектанты двигались хаотично, постоянно подпрыгивали и закладывали крутые виражи.
Голиаф, напротив, замер и отслеживал каждое их движение. Он не стрелял. Ещё не время. А вот теперь пора! Короткая очередь поразила цель, и одного из роботов отшвырнуло на несколько метров. Его тело прокатилось по земле, продолжая вращать моноколесом, дёрнулось и затихло.
— Двигайтесь активнее, пусть тратит больше патронов! — закричал брат Давид и понёсся прямо на Голиафа.
Робот-охранник развернул пулемёты, но Давид успел его опередить. Он резко подпрыгнул и ударил Голиафа в голову своим моноколесом. Ощутимого эффекта это не принесло, зато охранник рефлекторно выстрелил, израсходовав часть изрядно опустевшего боезапаса.
Роботы издали ликующий вопль, и один из них решил повторить за Давидом. Только Голиаф уже был готов и нанёс упреждающий удар. Смельчаку снесло верхнюю часть корпуса, нижняя же опрокинулась навзничь.
«Надо что-то делать, — подумал брат Давид, — иначе мы тут все поляжем». Он посмотрел на пролом за спиной Голиафа, и тут его осенило. Брат Давид юркнул в главный вход и проскочил в лабораторию. Теперь надо как-то отвлечь охранника. Робот глянул по сторонам, увидел на полу опрокинутый стул и взял его в руки. Почему нет? Сгодится! Давид размахнулся и швырнул стул в спину врага.
Почувствовав удар, Голиаф крутанулся на своих гусеницах и принялся стрелять вглубь пролома. Не прицельно, подавляющим огнём.
— Атакуйте его! — скомандовал брат Давид, прячась за одним из столов.
Пули крушили всё вокруг, но стол пока не задевали. Выглянув из укрытия, Давид увидел, как братья набрасываются на Голиафа, виснут на его «руках», долбят по голове кусками отвалившегося от стен бетона. Охранник не обращал на них внимания и терпеливо высматривал свою жертву. Нападавшие не могли причинить ему серьёзного вреда.
В воздухе раздалось жужжание, и один из пулемётов Голиафа обхватило тросом. В бой вступили лесничие.
— Подмога! — обрадовался брат Давид, чуть сильнее высунувшись из-за стола.
Один из пулемётов ожил, и пули ударили Давиду в голову.
IV
Сектанты навалились на Голиафа и принялись его дубасить. Охранник стрелял куда-то вглубь здания. Лучшего момента для нападения просто не будет. Роботы-лесничие перешли в наступление.
— Разбегайсь! — прокричал старичок-лесничок, когда первая группа выпустила в Голиафа тросы.
Роботы-помощники попрыгали на землю и бросились наутёк. Тросы опутали пулемёты, тело и шею охранника и резко натянулись, когда лесничие разъехались в стороны. Голиаф тщетно пытался освободиться, но оказалось, что восьмерых лесничих достаточно, чтобы удерживать на месте эту громадину. Он попробовал стрелять, и это тоже не принесло никакого результата. Стволы пулемётов были направлены в землю. Пули просто не добивали до противника.
— Так, вы давайте пулемёты ему отчекрыжьте, — приказал лесничок тем, кто не удерживал Голиафа, — а я ему голову сниму. Дело-то ответственное, никому другому не могу доверить.
Когда струи стали вгрызаться в его тело, Голиаф понял, что сейчас произойдёт, и принялся вырываться с новой силой. Лесничие не сдавались, продолжая натягивать тросы.
Хотя охранник и стоял спиной к дыре в заборе, по внешним камерам он увидел, как через неё осторожно, озираясь по сторонам, пробираются ещё один робот-помощник и робоняня. Они миновали то место, где ещё недавно лежало тело поверженного Хозяина. На земле никого не было. «Хозяин жив!» — понял Голиаф и рванулся сильнее. Вроде бы, тросы поддаются, нужно пробовать ещё!
В этот момент в его глазах потемнело. Голова Голиафа отвалилась и упала вниз.
V
В течение всего сражения Этот порывался пробраться в институт, а Мама и Павлов его удерживали. Робот-помощник надеялся отключить систему безопасности, а с ней и охранника. Профессор настаивал, что это слишком рискованно.
— Подождите-ка, — сказала Мама, — а где Друг?