– Очень хорошо. – Доктор Расп вытянул щупальце. – Ну, попробуем? Просто расслабьтесь. Расслабьте надкрылья, пусть они свободно свисают. Слегка приоткройте мандибулы. Вот так, славненько. – Он скрестил одну из своих антеннок с антеннкой Хутена и устремил пристальный взгляд в фасеточные глаза пациента. – Сейчас вы эстивируете. Вы в норе. Там тепло и восхитительно душно. Вы свернулись клубочком и эстивируете. Вы эстивируете?
– Да, – монотонно телепатировал Хутен.
– В вашем сознании присутствует блок, который противостоит нашим с вами усилиям. И который заставляет вас думать, будто вы спите. Спустя какое-то время я прикажу вам проснуться. Вы послушаетесь?
– Да.
– Вы проснетесь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что вы мне снитесь, – вяло откликнулся эстивирующий Хутен.
– Кто это сказал?
– Доктор Скотт.
– Нет никакого доктора Скотта, – твердо заявил доктор Расп. – Доктор Скотт – плод вашего воображения. Ваше подсознание создало доктора Скотта, защищая себя. Вы не хотите узнавать, в чем на самом деле состоит причина ваших тревог, поэтому создали другого психиатра в противовес мне. Однако в действительности он не существует. Как и создания, которых вы называете людьми. Вы придумали их мир. Доктор Скотт – это цензор, порожденный вашим сознанием. Он не реален. Я понятно объясняю?
Щупальце Хутена свернулось.
– Д-да… – с явной неохотой протянул он.
– Итак, повторим. Доктор Скотт реален?
– Разумеется, – ответил Хутен. – Я должен быть у него на приеме в два часа пополудни. Он собирается дать мне какой-то наркотик. Это тоже форма эстивации.
Последовала пауза.
– Вы вернетесь в этот офис в два часа пополудни, – заговорил потом доктор Расп. – Ни к какому доктору Скотту на прием вы не пойдете. И мы снова подвергнем вас квазиэстивации. Понятно?
– Но я… да.
– Когда я досчитаю до минус одного, вы проснетесь. Минус десять, минус девять…
На счете «минус один» Хутен проснулся и с тревогой посмотрел на доктора Распа.
– Что произошло? – спросил он.
– У нас наметился прогресс, – ответил психиатр. – Однако нам нельзя довольствоваться достигнутым. Лечение следует продолжить как можно скорее. Мы договорились встретиться здесь в два пополудни.
– В два пополудни? Крайне неудобное время.
– У меня есть на то серьезная причина, – сказал доктор Расп.
– Извините, что опоздал, – пробормотал Хутен, входя в офис доктора Скотта. – Похоже, я грезил наяву или что-то в этом роде.
– Все в порядке, – кивнул Скотт. – Ну, вы согласны на мое предложение?
– Наверно. Однако… у меня очень забавное ощущение.
– Какое именно?
– Что я начинаю просыпаться.
Доктора Скотта это известие, похоже, обрадовало.
– Отлично. Значит, снимайте пальто и закатайте левый рукав. Ложитесь вон туда на кушетку. Вот так. Сейчас я сделаю вам инъекцию, и вы начнете засыпать. Просто расслабьтесь, больше от вас ничего не требуется.
– Ой!
– Все-все. – Доктор Скотт вытащил иглу. – Теперь зафиксируйте на чем-нибудь свой взгляд и, когда в глазах у вас начнет расплываться, скажите мне.
– Хорошо. – Хутен послушно перевел взгляд на окно. – А знаете, Эмпайр-стейт-билдинг уже сейчас выглядит неправильно. Форма не та. Совсем не похоже на Вункери.
– Не похоже на что?
– На Вункери. Из небесной щели доктора Распа открывается отличный вид на…
– Но вы ведь понимаете, на самом деле никакого Вункери не существует? – прервал Хутена доктор Скотт с еле заметной и совсем недокторской ноткой нетерпения в голосе. – Доктор Расп – порождение вашего подсознания. Засыпая, вы просто видите сны, как и всякий нормальный человек. А Вункери и Распа вы придумали, чтобы успешнее противостоять мне и моему лечению. Вы согласны?
– Нет, я не согласен, – сонно ответил Хутен.
Доктор Скотт вздохнул:
– В глазах еще не расплывается?
– Нет, но я… Я начинаю…
– Что?
– Просыпаться, – пробормотал Хутен и закрыл глаза. – Привет, доктор Расп.
– Я уже говорил, никакого доктора Распа не существует, – раздраженно повторил доктор Скотт. – Доктор Расп – плод вашего воображения.
– А доктор Расп говорит, это вы не существуете, – с закрытыми глазами пробормотал Хутен. – Да, доктор Расп…
Хутен открыл фасеточные глаза, посмотрел сквозь небесную щель на Кватт-Вункери и ошеломленно покачал головой.
– Что такое? – спросил доктор Расп.
– Доктор Скотт сделал мне инъекцию пентотала натрия.
Психиатр что-то торопливо черкнул на своем надкрылье, затем скрестил антеннку с антенкой Хутена и начал перекачку энергии.
– Доктор Скотт – это ваша защитная реакция. Никакого доктора Скотта не существует. Как не существует пентотала натрия. Сейчас мы вас эстивируем. Слышите меня? Вы погрузитесь в глубокий сон, настолько глубокий, что никакой доктор Скотт не сможет разбудить вас. Вы будете повиноваться мне, а не доктору Скотту. Начинаю эстивацию. Вы меня слышите?
– Да… но, боюсь, это не сработает. Видите ли, если вы меня эстивируете, я проснусь в офисе доктора Скотта и…
– Нет никакого доктора Скотта! Забудьте о докторе Скотте!
– Но…
– Вы эстивируете… Эстивируете…
– Хорошо. Я уже… О, привет, доктор Скотт.
– Просто расслабьтесь, – мягко велел доктор Скотт, высвобождая иглу шприца из руки пациента.
– Знаете, все это уже начинает доставать, – раздраженно заявил Хутен. – Я словно болтаюсь где-то посредине. И если продолжать в том же духе, что-то произойдет. Не знаю, что именно, но, может, отложим наш сеанс на завтра? А доктор Расп пусть себе развлекается.
– Ваш лечащий врач – я, – заявил Скотт. – Никакого доктора Распа не существует. Если он будет еще донимать вас, отправляйте его ко мне.
– Антеннки… – пробормотал Хутен. – Я не могу… Я…
– Просто расслабьтесь, – повторил доктор Скотт. – Никакого доктора Распа нет и быть не может.
Хутен поднял руку, как будто пытаясь оттолкнуть психиатра.
– Так дальше продолжаться не может, – сонным голосом запротестовал он. – Говорю же, что-то непременно случится… Что-то плохое… Я… ох… доктор Расп продолжает эстивировать меня…
– Ну, тихо-тихо… – Доктор Скотт задумчиво поглядел на шприц.
– Вы эстивируете, – телепатировал доктор Расп.
– Осторожно! – вдруг выкрикнул Хутен. Тело его изогнулось. – Он собирается сделать мне еще один укол…
Доктор Расп покрепче обхватил своей антенкой антенку Хутена и усилил перекачку энергии.
– Вы эстивируете, – повторил он. Внезапно его осенила новая идея. – И вы тоже, доктор Скотт. Вы меня слышите? Я эстивирую вас, доктор Скотт. Расслабьтесь. Перестаньте сопротивляться. Вы в теплой, удобной, душной норе. Вы начинаете эстивировать, доктор Скотт…
– Теперь он пытается эстивировать вас, – сказал Хутен, судорожно дергаясь на кушетке.
Наклонившись чуть ниже, доктор Скотт мрачно улыбнулся и вперил в Хутена гипнотизирующий взгляд:
– Расслабьтесь. Я обращаюсь к вам, доктор Расп. Расслабьтесь и усните. Я сделаю вам еще одну инъекцию пентотала, и вы уснете. Слышите меня, доктор Расп?
– О господи… – Хутен ошарашенно замигал. – Такое чувство, будто меня вот-вот разорвет надвое. Что же будет?! Предупреждаю, нам лучше прервать сеанс, а не то…
Он взвизгнул, почувствовав, как игла доктора Скотта снова проткнула кожу, однако на этот раз шприц был наполнен абсолютно безвредным раствором, предназначенным исключительно для психосоматических целей. Еще раз вводить Хутену пентотал натрия было бы опасно – та доза, которую он уже получил, давным-давно должна была ввергнуть его в глубокий сон.
– Вы засыпаете, доктор Расп, – приказал доктор Скотт твердым, уверенным голосом.
– Вы эстивируете, доктор Скотт, – велел доктор Расп.
– Вы спите.
– Вы эстивируете.
– Спите!
– Эстивируйте!
– Ой-ой-ой! – возопил Тимоти Хутен, вскакивая на ноги в полной уверенности, что вот-вот произойдет нечто ужасное.
Прямо по центру кабинета доктора Скотта, окутанное дрожащим воздухом, стояло, пошатываясь, шестиногое, похожее на насекомое существо. Фасеточные глаза доктора Распа с изумлением и недоверием сначала обозрели окно и высившуюся за ним громаду Эмпайр-стейт-билдинг, затем переместились на нелепую двуногую фигуру Тимоти Хутена.
Пространственно-временной континуум мерцал и переливался. Доктор Скотт растерянно таращился на неизвестно откуда взявшееся чудовище, которое, чуть согнув все свои шесть ног, пялило на него фасеточные глазищи. Некая невероятная догадка мелькнула в его сознании, но он тут же отогнал ее, рассеянно бормоча себе под нос:
– Галлюцинация, конечно. Ну разумеется. Само собой. Что ж еще…
Он повернулся, надеясь, что зрелище собственного офиса вернет ему душевное спокойствие, но вместо этого взгляд его упал на небесную щель и открывающийся оттуда вид. Он никогда прежде не видел Кватт-Вункери, однако чудовищное подозрение начало закрадываться в его душу.
Соглядатай
На стене был экран, на экране – статичная картинка, в которую всматривался социолог-криминалист, а на картинке – две застывшие фигуры: один человек бил другого в сердце антикварным скальпелем. В свое время такими оперировали пациентов в больнице Джонса Хопкинса – а позже, как известно, изобрели ультрамикротом.
– Самое мудреное дело на моей памяти, – заметил социолог. – Я даже удивлюсь, если Сэм Клей не отвертится от обвинения в убийстве.
Техник повозился с рычажком воспроизведения, отмотал запись назад, и люди на экране ожили. Один (Сэм Клей) схватил со столешницы скальпель (должно быть, тот выполнял функцию ножа для бумаг) и вонзил его второму в сердце. Человек осел на пол. Клей отпрянул – очевидно, в ужасе. Затем упал на колени рядом с конвульсирующим телом, исступленно восклицая: «Я не хотел!» Убитый же выдал барабанную дробь каблуками по ковру и замер.
– Последние секунды – просто загляденье, – сказал техник.