– Ну да. Или, по крайней мере, если мы не станем использовать эту возможность…
– Хьюго, для меня – не так. И не так для меня потому, что я – капитан, и должен доверять моей команде, пока не появилась очень убедительная причина не делать этого. А до сих пор Уилл не давал повода к недоверию – хоть я и ненавижу каждое мгновение того, во что мы из-за него влезли.
– Как вы можете говорить такое? – поразился физик. – Ведь его слова…
– Помолчи, – приказал капитан. – Я уже слышал твоё мнение про его чёртовы слова. Повторять не надо. Слушай сюда, потому что я еще раз говорить это не буду: с этого мига все твои страхи, сомнения, несогласие с нашими действиями неси прямо ко мне. И докладывай с глазу на глаз. И не делай ничего до тех пор, пока я не дам зелёный свет. Мне наплевать на то, что ты ощущаешь себя тысячу раз правым, или что тебя обидели, или что ты разочарован моими решениями. Ты считаешь себя профессионалом – так веди себя как профессионал и оставь решать мне. Если не будешь, последствия будут простые и неприятные. Я тебя уничтожу. Если мы сподобимся выбраться отсюда живыми, я отправлю тебя под трибунал за саботаж, и остаток жизни ты проведёшь в лагере терраформирования, копая ямы в песке и потребляя собственную переработанную мочу.
Глаза Хьюго чуть не вылезли из орбит.
– Ты меня понял? – тихо спросил Айра.
Хьюго открыл рот, чтобы возразить, но капитан, нахмурившись, погрозил пальцем и выговорил:
– Осторожнее, Хьюго. Да, или нет?
Тот постарался сдержаться и смолчать. Изо всех сих. От натуги у него выступили слёзы на глазах.
– Да, – наконец прохрипел он.
– Отлично, – поспешно выговорил Айра, боясь, что физик всё-таки что-нибудь ляпнет. – Я горжусь тобой. Я рад тому, что ты на борту, потому что ты нужен мне и «Ариэлю». Хьюго, ты – огромная ценность, удивительный человек. И наши шансы гораздо выше с тобой, чем без тебя. Всё.
Он открыл люк и указал Хьюго на выход. Физик задрожал – непонятно, то ли от злости и разочарования, то ли от страха. Айра очень надеялся, что поступил верно. Двинутые гении вроде Хьюго отличались хрупкостью.
Он проскользнул в люк, прижав стиснутые кулаки к груди. Снаружи поджидал Джон.
– На пару слов? – попросил он.
Хакер кривовато улыбался, но глаза не улыбались вовсе.
– Конечно. Отчего бы не поговорить? – сказал капитан.
Айра подумал, что ему ещё никогда не приходилось вытирать сопли и застёгивать подгузники своим офицерам. Чёрт возьми, ну и переделка.
Джон задраил люк и странно – виновато и лукаво – улыбнулся.
– Пардон, но мне пришлось ловить момент. Мы давненько уже не расставляли точки над «i». Пора пришла.
– Ты прав, – подтвердил Айра.
Честно говоря, он с радостью отложил бы разговор на потом. Хакер слишком уж неприятно вёл себя на совещании. Пусть бы остыл и пришёл в норму самостоятельно.
– Пардон за промедление. Мы все занятые, работы выше крыши. Потому без обиняков: Уиллу Куно-Моне нельзя доверять.
– Джон, я знаю, – сообщил капитан и устало потёр глаза.
– Он – потенциальная угроза не только кораблю, но вообще всем встречным и поперечным. Представь, если мы таки сумеем вернуться, а хрень внутри него снова произведёт вирусы…
– Тебе не кажется, что пока ещё слишком рано говорить об Уилле как об угрозе человечеству?
Джон хмыкнул.
– Пардон, капитан, я же сказал «потенциальная угроза». Я ничего конкретного не предлагаю. Это не моя работа. Я просто напоминаю, что у флота есть регламентированные уставом способы обращения с поехавшим роботером.
К сожалению, Джон был прав. Айра нехотя вспоминал о них с тех пор, как Уилл вышел из транса. Если бы капитан посчитал Уилла угрозой для корабля либо команды, устав требовал погрузить роботера в кому либо убить.
– Капитан, ты лучше разбей стекло на тумблере шока, – посоветовал Джон. – Будет надёжней.
«Тумблер шока» – это программа, отключающая роботера пучком импульсов в мозговой интерфейс, крайняя мера, разработанная так, чтобы не причинять долговременного вреда, но на практике калечившая процентов десять отключаемых. Сама процедура и программа были, по мнению Айры, жутким анахронизмом. Их придумали во времена первых роботеров, почти сплошь аутистов. Корабли нуждались в мерах безопасности на случай диких роботерских истерик. Но отключать нормального понимающего взрослого вроде Уилла…
Капитан стиснул зубы. Когда Уилл стал членом команды, он перешёл под защиту капитана. Айра не собирался лишаться и тем более портить своего роботера. Интересно, понимает ли сам Уилл своё положение? В спешке, желая стянуть побольше данных у землян, Айра подверг роботера опасности – хотя и пообещал себе больше никогда такого не делать. Выключить Уилла из корабельной жизни – значит нарушить клятву ещё раз. А это лишь в случае крайней очевидной надобности. Вообще было бы лучше, если бы Уилл лежал себе в мускульном баке в целости и сохранности до конца экспедиции.
– Спасибо, принял к сведению, – сказал Айра.
– Рад слышать, – заметил Джон. – И вот тебе моя профессиональная оценка, чтобы знал, откуда мнение.
Он поднял руку и принялся загибать пальцы.
– Первое: у нас на борту – инопланетянин непонятных свойств и с непонятными целями. Второе: он уже угрожал нам. Третье: он уже совершил, по меньшей мере, одно враждебное действие. Четвёртое: нам продемонстрировали биологическую опасность для человечества. Пятое: инопланетянин буквально перешагнул все границы с тем, чтобы впечатлить нас инопланетной огневой мощью. Шестое: инопланетянин не даёт нам убрать своё присутствие с корабельных систем, причём очень раздражающим меня образом. Конечно, мне чудесные истории Уилла чудесно нравятся, как и всем нам, но ведь ясно: какими бы ни были цели инопланетян, с нашими они не совпадают. Капитан, речь не о том, кому какая версия нравится больше. На войне мы всегда должны взвешивать то, что может оказаться правдой.
– Джон, ты сказал – я выслушал, – подытожил капитан. – Хорошо, я активирую тумблер.
Джон даже обмяк от облегчения.
– Айра, отлично!
Тот улыбнулся. По правде говоря, он и не собирался прикасаться к тумблеру. Активированный тумблер встраивался в корабельную сеть, а взломать доступ к нему для Джона – раз плюнуть. Джон его непременно взломает, тут никаких сомнений. И разум Уилла станет прихотью страха или раздражения корабельного хакера.
Джона следовало успокоить. Выслушать, пообещать, чтобы он расслабился. Пройдёт время и, возможно, когда Джон поймёт, как его провели, он уже не станет злиться. Или станет уже не важно. Айра своих не бросает и не отдаёт никому.
Хоть бы эта наивная честность перед собой не загнала весь «Ариэль» в могилу.
10Своими руками
10.1Уилл
Шаттл петлял между орбитальными станциями Плодовитых. Уилл старался разглядеть за чудовищными сплетениями растрескавшихся труб нужный корабль.
Хм, вот он. Даже симпатичный с виду. Но, чёрт возьми, как угрожающе выглядит!
– Вы меня привели сюда, – пожаловался Уилл тому, что обитало в его голове. – Так, чёрт возьми, объясните, что вам от меня нужно!
– Что такое? – спросила Рэйчел из-за спины.
– Да пустяки. Общаюсь со своими демонами.
– Сказали что-нибудь? – осведомилась она с нарочитым, но не очень получившимся безразличием.
Уилл подумал, что хорошо было бы её успокоить. Но как? Сам ведь будто на иголках.
Он попытался обернуться и одарить Рэйчел ободряющей улыбкой. Нелёгкий подвиг – в тесной кабине шаттла на противоперегрузочном кресле особо не повертишься, даже без скафандра.
Шаттл был рассчитан только на короткие перелёты при полностью отключенном гравитационном приводе, но всё равно нёс тяжёлую противорадиационную защиту. В кабине четыре сиденья располагались друг за другом. Уилл с Рэйчел сидели в двух передних. Обзор – как на сканерах «Ариэля».
Судёнышко прошло мимо ажурных башен, обвивающихся вокруг корабельного корпуса, боком подобралось к его ржавой пустой поверхности и встало на якорь. Уилл с Рэйчел пролезли по узкому коридору к шлюзу.
Пока воздух уходил из шлюзовой камеры, роботер глядел на Рэйчел. Та посмотрела в ответ, слегка улыбаясь, такая уверенная и спокойная с виду, но глаза выдавали волнение.
– Ну что, пойдём, наломаем дров? – сказала она.
Шлюзовой люк открылся, и Уилл впервые за месяц глянул на вселенную собственными глазами. И что за вид! Во все стороны до горизонта – безликая ржавая равнина. В направлении, которому мозг тут же приписал слово «верх», изгибались серебристо-чёрные ветви исполинских металлических папоротников, словно крона деревьев-монстров, поблёскивавшая в безжалостном лунном свете. Небо над головой заполнено чудовищами, колючими стальными облаками словно из какого-то металлического ада.
Чуть ли не прямо под ногами – дыра, в которую предстоит лезть, колоссальная чёрная трещина, куда мог бы провалиться жилой дом. Она выглядела огромной даже сквозь камеры робота, но не настолько.
– Ничего себе вид! – выдохнула Рэйчел.
Под ноги скользнул вальдобот – стандартный рабочий открытого пространства, дюжину метров длиной, с мощными манипуляторами и мохнатыми гигантскими пятернями на них.
Изумление Уилла произошло отчасти потому, что он наблюдал корабль через камеры рабочего и соизмерял его руки со своими. А на самом деле робот мог расплющить голову Уилла между пальцев почти без усилий.
Хотя роботер и знал, что внутри разрушенного корабля всё мертво миллионы лет, машине очень обрадовался. Уилл с Рэйчел пристегнулись к стыковочным кольцам на спине вальдобота.
– Готова? – спросил Уилл.
– Насколько можно, – тяжело вздохнув, ответила она.
Робот наклонился под прямым углом, заглянув прямо в дыру, и включил прожекторы. Открылись бездонные тенистые глубины, заполненные мерцающим снегом. Уилл приказал роботу двигаться. Тот пошёл вниз.
Без ощущения отстранённости, которое даёт взгляд сквозь сенсоры робота, туннели выглядели зловеще. Путаницы извилистых, закрученных коридоров и перекрёстков, мешающих представить хоть сколько-нибудь связный план места. Серые бугры на стенах казались полусгнившими останками чего-то живого.