ют! Капитан, они хотят армию роботеров! Программируемых людей, которых можно использовать для захвата человечества.
Хьюго посмотрел на лица перед собой и заорал:
– Не глядите на меня так! Если вы не можете этого видеть, вы – болваны! Глупцы!
Уиллу захотелось расквасить ему физиономию. Но, похоже, капитан решил заняться этим сам.
– Капитан, я не боюсь пострадать за правду! – глумливо выкрикнул физик. – Под угрозой всё человечество, и на вашем корабле – болезнь, способная уничтожить людей.
Его глаза лихорадочно блестели, на подбородке дрожала капля слюны.
Айра смотрел на него, раздувая ноздри. Но когда заговорил, его голос прозвучал на удивление спокойно, но дышал худшей и страшнейшей угрозой, чем любой крик.
– Доктор Вартиан, я предупреждал вас, – выговорил капитан. – Вы нарушили прямой приказ. С вами покончено.
– Капитан, я ни о чём не жалею! Я служу высшей цели! Делайте что хотите.
Капитан протянул огромную руку и деликатно похлопал Хьюго по щеке. Тот отпрянул, и, кажется, на мгновение по-настоящему испугался.
– А ты, – устало сказал капитан, обращаясь к Уиллу, – хочешь поделиться с нами сегодня ещё какими-нибудь драгоценными знаниями?
Уилл поглядел в непроницаемое лицо капитана и покачал головой.
– Ладно. Я хочу посмотреть на отчёты твоего маленького приключения. Отправь их на мой визор. Теперь я иду спать, а завтра, Уилл, у нас с тобой небольшая частная беседа.
Он значительно посмотрел на роботера и вскарабкался по лестнице.
Рэйчел стояла, с тревогой глядя на Уилла. Тот отчаянно захотел сказать ей что-нибудь, но не отыскал слов.
– Рэйчел, введите доктору Вартиану успокоительное второго уровня, – сказал капитан сверху. – Это приказ.
Она жестом приказала Хьюго лезть наверх, двинулась за ним и сказала Уиллу на прощание: «До завтра!»
Уилл ещё простоял с минуту в одиночестве, затем вскарабкался по лестнице, закинул себя на шконку и ушёл в личный узел – подумать и разрядиться. Там он расхаживал по комнате, матерясь во всю мочь виртуальных лёгких и ощущая себя полным кретином. Взрыв ярости там, в каюте, нисколько не помог делу. Чёртов стресс! Так нелепо сорваться!
Он уставился на каменную стену виртуального зала. Она никогда ещё не казалась настолько чужой. Где-то за нею прятались Преобразившиеся, наблюдая, слушая, вертя и управляя.
– Оставьте меня в покое! – заорал Уилл стенам. – Я думал, вы помогаете мне, но вы делаете только хуже. Как я могу в таком состоянии работать над вашим чёртовым архивом?
Он развернулся, чтобы выдать новую тираду другой стене, но обнаружил перед собой СОП.
– Ох! – воскликнул Уилл и отпрыгнул.
Сразу заколотилось сердце.
СОП – уродливый, неуклюжий, весь в перекрученных кольцах, искривлённых деревьях памяти, будто в сорной траве.
– Отлично! Вот, значит, ваш ответ? Ещё одна грёбаная головоломка? Кто я вам, лабораторная крыса? Ладно, я предлагаю сделку: я решаю – вы убираетесь к чёртовой матери из моей головы. Идёт?
Уилл не надеялся на ответ – и не получил его.
– Ну, отлично! – заявил он и театрально взмахнул рукой.
Если уж инопланетяне хотят от него нового подскока по команде перед тем, как заговорить, – пускай. Но потом он уж выскажет всё, что про них думает.
Как и следовало ожидать, новый СОП потребовал буквально прокрутить все умственные процессы сквозь мясорубку, чтобы синхронизироваться. Было ещё хуже, чем в прошлый раз. Но Уилл уже привык и не стал сдерживаться. Он слеплял воедино любые требуемые модули, не думая про то, зачем чувства группируются именно так и какое действие окажут на разум. Уилл слишком разозлился, чтобы обращать внимание на мелочи.
Меньше чем за час Уилл выстроил решение – уродливое, но под стать загадке. Он активировал код щелчком пальца, рыкнул «Поехали!» и бросился в него.
Он обнаружил себя на борту медленно плывущего звёздного корабля, вырезанного из астероида. Уилл возлегал на ложе и сквозь тактильный экран ощущал красоту чудесного нового мира впереди. Там уже было несколько городов – их плавники стройными рядами торчали над дюнами. Насколько же лучше старого мира! Уилл хорошо помнил его: бесконечные километры туннелей, вылизанных насмерть, с нижними уровнями, заполненными промышленным мусором.
Он теснее прижался к жене. Он не мог её видеть, но из сочетания других чувств мог представить, как оба выглядят.
– Уродливо, – сказал человеческий разум.
– Прекрасно, – сказал СОП.
Примитивные рудиментарные глазки, подобные паучьим, на тупых мордах с огромными зубами, приспособленными грызть. На месте ушей – носы, они же осязательные органы, большие перистые выросты кожи наподобие антенн у мотыльков. На лапах – широкие лопатовидные втягивающиеся когти. Эти существа родились в мире жарких подземных рек и лесов в толще известняка.
Жена заговорила. И снова Преобразившиеся использовали голос Рэйчел.
– Ты испытываешь стресс.
Кража дорогого голоса, такого высокого, красивого и неуместного в устах уродцев только добавила ярости.
– Да, чёрт возьми! И первое, что вы можете сделать, чтобы его стало поменьше, – оставить в покое её голос! Если думаете, что этим мне понравитесь, то чертовски ошибаетесь!
– Мы использовали голос желаемого вами сексуального партнёра не ради убедительности, а чтобы вы ощутили себя комфортней и стали внимательней.
– Желаемого сексуального партнёра? – пробормотал застигнутый врасплох Уилл.
Он никогда не позволял себе думать о Рэйчел таким образом.
– Вы же не станете отрицать, что желаете этого?
Уиллу хотелось отрицать, но как можно, если у Преобразившихся доступ ко всему содержимому головы? Нет, на такую наглость не хватит сил.
– Вы вызвали нас не для того, чтобы обсудить выбор партнёра, – напомнил голос.
– Нет! – воскликнул собравшийся с духом Уилл. – Вам доподлинно известно зачем! Мне надоело то, как вы вертите моим рассудком!
Он задёргался, закачался на мрачном ложе, колыхая своё длинное безволосое тело.
– Вы имеете в виду ощущение дискомфорта, не покидающее вас с момента ухода из системы Плодовитых? – осведомилась самка.
– Конечно, мать вашу, я про грёбаный дискомфорт! Прекратите, наконец!
– Мы не можем. Не мы его источник, а вы сами.
Уилл опешил.
– Это естественная тревога, возникшая вследствие правильной оценки ситуации, – пояснила самка. – Покидая систему Плодовитых, вы подвергаете риску будущее человечества.
– У меня не было выбора, – указал Уилл.
– Вы сами не вполне этому верите. Потому ваша тревога столь остра.
Уилл оскалил огромные резцы.
– Вы могли бы помочь мне! И нам не пришлось бы улетать.
– Вы полагаете, мы могли бы помочь вам убедить капитана Барона остаться в системе Плодовитых?
– Да!
– Вы ошибаетесь, – сказали Преобразившиеся. – Это ваша ответственность. Рассматривайте её как часть испытания.
– Это испытание заключается в том, чтобы по своему капризу решать судьбу цивилизации? – с презрением выговорил роботер.
– Практически так. Но это лучший способ, которым мы располагаем на данный момент. Когда вы активировали эту программу, мы приняли меры для вашего успешного функционирования при изменившихся обстоятельствах.
– Меры? Какие же? – спросил роботер, которому это известие совсем не понравилось.
– Их природа станет ясной, когда вы решите головоломку, предназначенную для их активации.
– Послушайте, ну вы же просто не поняли! – взмолился роботер. – Разве нельзя отложить всю эту мороку с испытанием? Позвольте нам сначала остановить землян!
– Вы не сможете их остановить, – сказала самка. – Капитан Барон ошибается, полагая, что добытых знаний хватит для спасения Галатеи.
– Но как… откуда вам знать? – пролепетал Уилл.
– Мы изучили в мельчайших подробностях иерархии группу, которую вы называете «земляне». Без посторонней помощи вы неизбежно проиграете из-за численного перевеса.
– Тогда взорвите Зуни-Дехел! – не унимался Уилл. – Ведь вы это можете!
– Эта опция рассматривалась нами, когда вы отыскали звезду-приманку, но испытание было сочтено лучшей опцией. У вас больше нет доступа к приманке. Более того, у вас нет доступа и к системе Плодовитых.
– Почему нет? – с ужасом спросил Уилл.
– Сегодня в тринадцать сорок три по корабельному времени запасы топлива на «Ариэле» уменьшились ниже порога, необходимого для возвращения.
Роботер онемел. Ну, Айра. Замолчать такое! Это же форменное предательство!
– А отчего вы не сказали мне?
– Мы выжидали, проверяя, хватит ли вашей природной озабоченности для того, чтобы обуздать инстинкт принадлежности к группе и повернуть, пока ещё возможно.
Уилл выгнул кряжистое, похоже на тюленье тело и вдавился в мягкое покрытие ложа.
– Что вы делали?
– Ваша мотивация оказалась недостаточной, – указала самка, игнорируя демонстрацию ярости. – Вы сами решили пожертвовать своим желанием остаться ради того, что посчитали благом для вашей социальной группы. Подобная тенденция присутствует у многих конструктивных видов, и потому мы не виним вас за неё.
– Но это безумие! – воскликнул Уилл. – Вы хотите, чтобы мы повернули, но медлите с сообщением об этом до тех пор, пока мы не лишимся возможности вернуться?
– Уилл, вы ошибаетесь, – лукаво заметила самка. – Мы не хотим и не понуждаем. Мы всего лишь советуем. Если бы хотели – мы бы заставили. Но нам интересен лично ваш выбор. Мы вмешиваемся лишь для того, чтобы дать доступ к знаниям и способностям, которые уже было решено дать вам. Вот два вопроса для раздумий. Первый: если бы рисковали лишь вы сами и могли бы решить всё в одиночестве, вы вернулись бы в систему Плодовитых?
– Конечно.
– Второй вопрос: чем вы готовы пожертвовать ради такой возможности?
Уилл замялся. Трудный вопрос.
– Мы советуем вам как следует задуматься, – сказала самка.
В голове закружилось – СОП завершал работу.
– Стойте! – закричал Уилл.