Но вблизи иллюзия волшебного города пропала. Уилл различил пятна бледно-серой изолирующей пены на пластиковом куполе. Много пятен, причём недавних. И чёрные отметины ожогов на зданиях. Предчувствие скверного вернулось.
Чем ближе, тем сильнее портилось настроение незваных гостей. Джон перестал улыбаться и присмотрелся, отыскивая следы вражеского присутствия и внимания к прибывшим. К счастью, он ничего не обнаружил.
Когда вагон скользнул в тесный квартал прямоугольных унылых домов на окраине, Уилл затаил дыхание. Лиловый свет неба пропал за спиной, вагон въехал в обветшалый ангар, скудно освещённый галогенными лампами высоко под потолком. Словно глухие стены домов, высились огромные кучи товаров. Вдалеке виднелись громоздкие силуэты тяжёлых погрузчиков.
Вагон скользнул к двери шлюза. Джон шагнул вперёд.
– Ждите, – приказал он и шагнул за дверь, как только она открылась.
Хьюго и Рэйчел помогли Уиллу подойти к дверям. Невыносимо потянулись минуты. Может, Джон решил всё сделать сам и оставить обузу в безопасном месте? Но тот всё-таки вернулся и приказал идти за ним.
– Давайте. Только тихо!
За шлюзом находился огромный зал с сухим безвкусным воздухом, заполненный гудением вентиляторов. Поблизости повизгивали моторы роботов. Простор пугал и давил, кружилась голова, пьянило ощущение удивительной, жуткой свободы.
Джон повёл между рядами идеально выстроенных грузовых контейнеров. Уилл закусывал губу всякий раз, когда приближались к перекрёстку проходов. В конце пути – ярко освещённая площадка. Команда остановилась перед ней.
– Впереди пост охраны, – шепнул Джон. – Пару секунд, я отвлеку их.
Он постучал по рукаву.
– Когда прикажу, идите за мной. Держитесь близко, не останавливайтесь, молчите.
Из-за контейнеров донёсся смех, за ним – радостный крик на невразумительном земном языке. Уилл подумал, что впервые слышит людей, с которыми сражается. Они казались совершенно нормальными.
– Вперёд, – прошипел Джон.
Он зашагал как хозяин. Остальные засеменили следом, держась в двух шагах. Уилл ковылял между коллегами, отчаянно стараясь шевелить ногами.
Впереди на широкой площадке из пластобетона стояло несколько частных машин. Уилл часто видел такие на импортных интерактивных лентах. Дальше была прямоугольная площадь, переходящая в дорогу между домов с гладкими пустыми стенами.
Джон спокойно прошёл мимо стеклянной будки сторожевого поста слева. Уилл заметил там группку молодых солдат у монитора в углу. От вида солдат сделалось нехорошо.
Хьюго замялся у будки, будто засбоивший робот, но Рэйчел утащила его вперёд. Машина пересекла площадку, остановилась перед незваными гостями.
– Внутрь! – спокойно приказал Джон. – И побыстрее.
Он открыл заднюю дверь. Туда загрузили Уилла. Сам Джон сел впереди, выстучал что-то на панели управления. Боковые стёкла потемнели. Последним уселся Хьюго. Как только захлопнулась дверь, Джон схватил рычаг управления и погнал машину по ярко освещённой улице. Рэйчел вздохнула с облегчением.
– Не спеши расслабляться, – предупредил хакер.
И тут же за углом бежевого фабричного здания машина чуть не уткнулась в отделение землян в ярких жёлто-красных униформах, с массивными парализующими винтовками за спиной.
– На них не глядеть, – предупредил Джон. – Не высовываться.
Да уж, для Уилла не высовываться – проще простого. Он едва мог сидеть.
Джон остановил машину через пару кварталов.
– Оставайтесь здесь! – приказал он и вышел наружу.
Он зашёл в двери белого здания, похожего на склад.
– Да что он делает? – спросил Хьюго.
– А мне откуда знать? – огрызнулась Рэйчел.
По другой стороне улицы проехал военный броневик, полосатый, словно шершень. Сердце Уилла провалилось в пятки и сидело там, пока броневик не скрылся из виду.
Джон вышел со склада с объёмистыми пластиковыми пакетами под мышкой, равнодушно подошёл к машине, открыл заднюю дверь и небрежно швырнул туда пакеты, словно в машине не было пассажиров.
– Переодевайтесь! – приказал он, усаживаясь на переднее сиденье.
Рэйчел разодрала тонкий пластик. Внутри – тёмная земная одежда. Рэйчел принялась раздевать Уилла. Тот замахал дрожащей рукой.
– Я сам, – заверил он, ощущая себя гораздо сильнее, чем после пробуждения.
Однако переодеваться в движущемся транспорте тяжело. Даже если он, к счастью, гораздо больше, чем коробочки-такси на Галатее. Для мужчин – клёши с высокой талией и тёмные рубашки с яркими вышитыми лозунгами и символами на груди, словно ряды медалей. Рэйчел достались пышные юбки, корсет на молнии и длинная чёрная труба из материи, целиком закрывшая плечи и голову – лишь лицо проглядывало в специальную дыру. Рэйчел скривилась, надевая нелепое облачение.
– Уилл, не поможешь мне с этой несуразностью? – спросила она, поворачиваясь спиной, чтобы тот мог застегнуть молнию.
Он застегнул, но при том совершенно выбился из сил.
– Подыши, – не скрывая веселья, посоветовал Джон. – Оно поможет.
– Мать твою, ты нарочно! – прорычала девушка.
– Боюсь, нет. Сейчас у крестоносцев это последний писк моды.
Рэйчел известие не убедило.
– Слушай, ничего поудобнее найти не мог? Если начнётся дерьмо, как же мне драться?
– Никак. Необходимость драться означает, что мы трупы. Пока ты здесь, постарайся изображать добрую примерную женщину из верных приверженцев истины. Гляди в землю, не раскрывай рот.
– Джон, мать твою! Ты мог бы одеть нас, как местных!
Тот искренне рассмеялся.
– Во-первых, ты нисколько на них не похожа. Во-вторых, честное слово, я на твоём месте совсем не хотел бы казаться местным.
Он искоса глянул на неё.
– Думаешь, я шучу? Увы, нет. Ты лучше играй паиньку, если хочешь жить. Ты увидишь сама.
Уилл глядел в окно на проплывающий мимо пейзаж. Трудно привыкнуть к виду города, построенного на ровном месте, и к странному пластиковому, в разводах небу.
Постепенно индустриальные кварталы сменились жилыми. Уилл увидел толпы солдат и невероятно крикливые безвкусные здания. Почти на каждом – хрустальные фасады, барочные башенки и прочие надстройки и завитушки, скрывающие форму домов.
Но самые впечатляющие детали появились недавно: ожоги и дыры от пуль на зеркально-гладких пластиковых стенах. Многие башенки словно ударили гигантским кулаком. Часть домов выжжена до основания, остались лишь изувеченные останки фасадных надстроек. Впечатление жуткое – словно в детскую сказочную мечту ворвались бесы.
Джон свернул налево, на бульвар. Уилл со свистом втянул воздух. Бульвар заполняли земные солдаты, разодетые во все цвета радуги. Кажется, они праздновали. Несмотря на раннее время, многие были в дрезину пьяны.
– Джон, ты уверен, что туда разумно ехать? – спросила Рэйчел, вцепившись в сиденье.
– Хочешь вести сама? – хихикнув, осведомился Джон.
Уилл увидел, как солдат тащит сквозь толпу женщину на поводке. А вот другая лежит на столе, а солдат нагнулся и расстёгивает брюки. Приятели солдата одобрительно ухают. Чуть дальше стоит на коленях улыбающийся мужчина. Солдаты по очереди бьют его ногами в лицо.
Уилла затошнило. Он вспомнил пропагандистские ролики. Надо думать, именно это земляне имели в виду под «свободным изъявлением веры?»
– Я думал, вам стоит посмотреть, – благодушно заметил Джон. – Приобщиться к местному колориту, и всякое такое.
– Ну ты и засранец, – сообщила Рэйчел.
– Они называют это место «Городком вечеринок», – словно не расслышав, продолжил Джон. – Сюда солдаты ходят в увольнения.
– Я думала, мы не хотим лишних рисков! – буркнула Рэйчел.
– Да рисков и нет. Парни слишком заняты развлечениями, чтобы обращать на нас внимание. Глянь, мы почти проехали.
И в самом деле – толпы уже остались за спиной. По сторонам тянулись сплошные руины. Улицы усыпаны обломками стекла и пластика. На месте дверей и окон – чёрные провалы, здания безжизненны. Казалось, непрекращающееся веселье высосало отсюда всю жизнь и двинулось дальше жечь и грабить.
Джон поставил машину на автопилот и откинулся на спинку, поговорить с коллегами.
– Нью-Анджелес называл себя «Планетой грёз». И хотел ею быть, – сказал хакер.
Рэйчел молча глядела в окно, сложив руки на груди. Не обращая на неё внимания, Джон сказал Хьюго и Уиллу:
– Когда Галатея двигала науку и технику, зарабатывая на продаже патентов, Нью-Анджелес нашёл другой способ добывать финансы. Местные специализировались на развлечениях: интерактивные истории, кино, 3Д-погружение. Такие вот прелести. Хьюго, ты ведь немного знаешь историю?
Физик молча покачал головой.
– В общем, грёбаная она, эта история. Колониям приходилось лезть из кожи вон, чтобы заработать деньги на перевозку еды с Земли. Именно тогда мы начали модифицировать детей и рисковать с терраформированием. Никто и не думал, насколько подорожают звёздные перелёты. Грёбаные торговые компании заработали на нас чёртов капитал. Ведь нам-то деваться некуда. Марс разбогател. Все остальные оказались по уши в дерьме.
Он рассмеялся, встряхнул головой.
– Только на Нью-Анджелесе занимались не нанотехом и генными модификациями. Местная культура сделалась немного странной. Фантазия слилась с реальностью.
Уилл подумал, что это, по крайней мере, объясняет архитектуру.
– Чего только анжелесцы не придумали ради заработков! У них и интерактивные фильмы, и пассивные, и анимированные секс-куклы, и наркотики, и косметическая хирургия, имплантаты ради вящего удовольствия, и прочее, прочее, прочее.
Он развёл руками, демонстрируя, насколько широкими были местные взгляды на допустимое.
– Понятное дело, когда крестоносцы захватили Марс, то прямиком направились сюда. Образцовая пропагандистская победа. Колонисты-декаденты с извращёнными вкусами, и ни армии, ни флота. Земля превратила Нью-Анджелес в отпускной рай для своей солдатни. А те полюбили новое развлечение. И принесли сюда кое-какие земные обычаи для вящей потехи. Например, козлодрание. Или крещение кровью. Такие вот штуки. Конечно, для местных радости немного. Половина женщин занимается проституцией. И четверть мужчин. Вот что происходит с местными девушками. Рэйчел, хорошенько намотай на ус. Посмотри, запомни.