Он взмахнул рукой, и в кабинет ступили двое огромных мужланов в белых одеяниях Высокой церкви. Они очень слабо напоминали священников и походили на тех, кто все споры привык решать кулаками.
Родригес ушёл. Онемевший от удивления Густав остался стоять, рассматривая громил. Мысли лихорадочно метались. Как же вернуть власть? Взывать к пророку бесполезно. Старик получил сейчас столько власти, сколько не имел никогда.
В голову Густава вдруг пришла неожиданная идея. А если организовать побег галатеан? Если переметнуться, они уж точно расскажут всё, что знают.
Затем генерал скривился, полный отвращения к себе. Ситуация не настолько безнадёжная, чтобы объединяться с мутантами-капиталистами вроде капитана Барона. Лучше подыгрывать святошам, пока в голове не возникнет подходящий план действий. Хорошо бы пленники выжили до тех пор, пока этот план явится.
15.2Уилл
Пока его тело лежало, скорчившись, на полу тюремной камеры, Уилл расхаживал в безопасности личного узла, терзаясь сомнениями. В сотый раз он задавал себе вопрос: может, всё-таки не стоило рассказывать генералу Улану об инопланетянах? Несомненно, Айра был бы в ярости, узнав о предательстве. Вдобавок, Уилл тем, сам того не желая, мог дать генералу оружие для убеждения и обмана остальных пленников.
И кто же тянул на язык? Просто в генерале ощущалось настоящее желание знать и понять, нетерпеливое и страстное – почти как у Хьюго, но обузданное, зрелое. Генерал казался честным, пусть и неприятно холодным, и не способным отбросить земные предрассудки.
Улану зажёг огонёк надежды на то, что хотя бы один землянин услышит, пойдёт и сделает что-нибудь ради предотвращения общей гибели. Те, кто пришёл после генерала – его следователи, – показались недалёкими и неумелыми в сравнении с генералом.
Уилл ожидал от них гораздо большего, чем тычок в лицо и несколько дней аккуратно устроенного голодания. Затем роботер ощутил себя почти забытым. Неделя прошла без каких-либо событий. Но Уилл решил быть настороже. Беда может явиться откуда угодно.
На стенах своего виртуального пространства Уилл тщательно изобразил то, что мог рассказать землянам, и то, что предпочёл бы утаить – например координаты системы Плодовитых. Но своей памяти не хватало, а без связи с подходящим компьютером не достичь других виртуальных пространств. Пришлось полагаться на человеческую, ограниченную способность запоминать.
Раздалось шипение, дверь открылась. Уилл сел и увидел незнакомца – мягкого, рыхлого человека с широко расставленными глазками и улыбкой уголком, одетого целиком в белое. Дверь закрылась. Незнакомец был один и без оружия, но было бы слишком наивным считать, что он явился целиком беззащитным.
– А, вы проснулись. Я так рад, – сказал гость. – Позвольте представиться: я – отец Габриэль Варгас, ваш новый главный следователь.
Уилл вздрогнул.
– А что случилось с генералом Улану? – растеряно спросил он.
Варгас махнул рукой.
– А, его отозвали. Вы и ваши друзья поступили под юрисдикцию инквизиции Высокой церкви. Теперь всё будет немного по-другому. Но беспокоиться совершенно незачем.
Он говорил добродушно, немного снисходительно, как с ребёнком.
– Вам повезло. Послушник Родригес решил, что вас стоит сохранить.
Уиллу услышанное не понравилось. И кто такой, чёрт возьми, «послушник Родригес»?
– Что это значит? И что с моими друзьями?
– Со временем вы с ними встретитесь, – заверил Варгас.
Несомненно, священник хотел приободрить, но масляный, нарочито благодушный голос показался зловещим.
– Однако перед тем случится много интересного. Во-первых, вы расскажете нам обо всём, что знаете. Мы хотим, чтобы вы помогли нам. Послушник Родригес решил, что из вас выйдет отличный вождь субсекты – конечно, только очень маленькой.
Он пошевелил пальчиками, похожими на хорошо откормленных личинок.
– Но тем не менее вполне законной, оформленной субсекты. Нам нужны люди вроде вас, чтобы привести галатеан к покорности после оккупации.
Уилл не верил своим ушам. Варгас сошёл с ума?
– Да вы шутите, – выговорил Уилл.
– О нет, нисколько! Я полностью серьёзен. Быть вождём субсекты – замечательное занятие. Вы будете жить очень даже неплохо, устанавливать законы для ваших Последователей. Конечно, большинство этих законов предложим мы, но не сомневаюсь: вы согласитесь с нашими рекомендациями. Видите ли, вы для нас идеальны. Ребята из отдела пропаганды полюбят вас как представителя угнетённого меньшинства Галатеи, наконец-то увидевшего свет истины.
Варгас благостно и до невозможности фальшиво улыбнулся.
– Я никогда не стану помогать вам, – сказал Уилл.
– Вы полюбите свою новую работу, – будто не расслышав, продолжил Варгас. – Конечно, мы не позволим вам оставить этот ваш интерфейс.
Священник указал пальчиком на шею Уилла.
– Это мерзость пред ликом господним.
– Вы разве не поняли? – осведомился Уилл. – Я скорее умру. К чёрту вас и вашего бога.
Варгас задумчиво кивнул.
– Конечно же, потребуется небольшое внушение, перевоспитание. Нельзя позволять, чтобы вы оставались настолько грубым.
Священник поднял руку, щёлкнул пальцами. В бок Уилла впилось что-то маленькое, острое. Роботер успел повернуться и увидеть, как в стену под потолком втягивается металлическая трубка. Затем в глазах помутнело. Закружилась голова.
Уилл осел на пол.
– Ну что, мы немножко устали? – благодушно осведомился Варгас. – Вот и прекрасно.
15.3Уилл
Очнувшись, Уилл обнаружил себя на полу камеры. Мысли мутились в отяжелевшей голове. Он со злостью подумал, что его снова отключили. По недавнему печальному опыту, всякий раз, когда Уилла лишали сознания, приключалось нехорошее. Он донельзя устал от беспомощности и бессилия. Но как болит голова!
Он медленно, стараясь не усилить боль, сел и вызвал сенсориум, чтобы подавить неприятные ощущения.
И – ничего. Сенсориум исчез.
Уилл дико вскрикнул и схватился за затылок. Там – участок искусственной кожи над вмятиной – местом, где был вшит интерфейс.
Позабыв о головокружении, роботер вскочил, в отчаянии прижал руки к ране. Он снова и снова пытался вызвать интерфейс, но безуспешно. Больше никаких виртуальных чувств и личного пространства. Рассудок упорно отказывался уходить из крошечной камеры.
То, что определяло всю жизнь Уилла с самого рождения, – исчезло. Исчез доступ ко всему созданному своим разумом, ко всему, что делил с другими. Уилл Куно-Моне больше не роботер. С таким же успехом ему могли отрезать руки.
Он закричал, вцепился себе в шею, забегал по камере, не в силах принять случившееся. Затем постепенно ужас вошёл в него – словно серая холодная рука стиснула сердце.
Уилл прислонился к стене, сполз вниз. Как можно вытерпеть крохотную комнатушку? Никогда в жизни его не запирали так в реальности. Да он же сойдёт с ума! Вдруг представилась с кошмарной отчётливостью оставшаяся жизнь: длинный тёмный туннель без спасения и выхода. Тюрьма, пытки и смерть. Уилл захихикал. По щекам покатились слёзы.
С шипением отворилась дверь, зашёл отец Варгас.
– И как мы чувствуем себя сегодня? – благостно осведомился он.
Уилл взвыл от ярости и кинулся с кулаками, метя в лицо.
Цели он не достиг. Он не успел сделать и шага, как его настигла боль, удивительная, отчётливая, резкая, мощная. Уилл никогда не испытывал такой. Она выжгла напрочь все мысли. Она наполнила всё естество. В мгновение Уилл весь сделался ею. Рассудок распался на части.
Он пришёл в себя, лёжа ничком посреди камеры. Голова кружилась, как и раньше. Боль исчезла, но память о ней ещё звенела в висках, словно эхо раздираемого металла. Уилл вздрогнул, судорожно вдохнул. Боль так вычерпала все силы, что невозможно было и пошевелить пальцем. Осталось лишь бессильно лежать, дожидаясь, пока угаснет ощущение чудовищного насилия над телом.
Краем глаза Уилл заметил маленькую пластиковую коробочку в руках у священника.
– Ну ведь так хорошо, – проворковал тот. – Лягте, отдохните.
Варгас ткнул в коробочку толстым пальцем, и вселенная Уилла раскололась опять, но теперь уже от наслаждения, проникшего во все уголки тела, затопившего экстазом. Уилл охнул, лишившись от несказанного блаженства даже и дара речи. Изо рта потекла слюна.
Но вдруг блаженство исчезло. А за ним пришла ужасающая пустота, и от жажды испытать блаженство снова Уилл заплакал, корчась.
– Изъяв ваш интерфейс, мы позволили себе вставить кое-что другое, – заметил Варгас. – Наличие имплантатов в мозгу сделало операцию совсем несложной. Уверен, со временем вы простите нас. Это кое-что изобрели анджелесцы. Некоторые из них вставили эту вещь добровольно.
Святой отец вздохнул.
– Боюсь, это было лишь одной из множества их извращённых сексуальных практик. Но не бойтесь, у нас она послужит возвышенной цели. Она поможет вам полюбить церковь.
Уилл с трудом воспринимал слова священника: слишком уж страшным и бесчеловечным казался их смысл.
– Конечно же, мы постараемся сделать привыкание как можно менее болезненным, – сообщил Варгас. – Я, конечно, причинил вам боль, но лишь в целях самообороны. Надеюсь, вы получили полезный урок. Начнём мы с удовольствия, чтобы вы научились ценить стимул. Когда вы сумеете его оценить, мы поручим вам исполнять простые задания в обмен на радость. Я уверен, мы очень скоро прекрасно поладим. А пока я оставлю вас отдыхать. Вижу, вам нужно хорошенько расслабиться.
Ступив за дверь, Варгас снова нажал кнопку. Блаженство вернулось, приглушенное, но не менее желанное. Оно словно окутало тело Уилла ярким тёплым светом, выбелило мозг. Роботер скорчился на полу, одинокий, искалеченный, попавший под жуткую власть жутких людей, но поневоле радующийся тому.
15.4Густав
После самого тягостного и скверного путешествия в своей жизни Густав ступил на мостик «Сукарно», флагмана адмирала Танга, приближающегося к точке входа в систему Галатеи. Густав выпрямился перед новым командиром, превозмогая бурлящую внутри ядовитую злобу, и отдал честь.