Да, уж это очевидно. Но с какой целью? По опыту Густава, сильные редко бывали альтруистами. Похоже, из-за желания выиграть войну Моне и его присные отдали человечество во власть чего-то огромного и жуткого.
Правда, начало этой катастрофе положил именно он, генерал Густав Улану, отправившись за тайнами древних. Вина лежит и на нём.
– Надеюсь, вы простите меня за то, что ваши планы светлого будущего не вызывают у меня радости, – выговорил генерал.
В его голосе прозвучало больше сомнений и страха, чем хотелось бы. Но трудно справиться с собой, узнав такое.
– Мне безразлично, вызывают они у вас радость или нет. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне принести новости на Землю.
Этот галатеанин просит, чтобы Густав рассказал людям Земли об их неудаче, о том, что у них снова появились господа. Их свергнуть будет куда трудней, чем экономическую тиранию нескольких колоний.
– Мы распространим правду с вашей помощью или без неё, – сказал Моне. – Правительство Земли неизбежно сменится. У вас есть возможность сделать земное общество разумнее. Выбор за вами.
Густав сглотнул, закрыл глаза. Тошнота мешала говорить. Похоже, Моне просит о том, чтобы Густав стал проводником человечества в новое рабство. Чтобы преступил всё, ради чего жил.
– Я не могу, – прохрипел он.
– Ладно. Похоже, я просто теряю время, – заключил роботер и подтолкнул себя к двери. – Простите, генерал, мы не сможем увидеться в ближайшее время. Но я как-нибудь навещу вас.
Дверь хлопнула за ним.
Генерал завис без движения в центре каюты и сосредоточился на дыхании. Он закрыл руками лицо. Он, генерал Улану, открыл шкатулку Пандоры. Возможно, теперь он и вправду обязан сообщить миру о случившемся, хоть это и будет тяжело. Немыслимо тяжело. Он, генерал, виноват и должен заплатить.
Но ведь он всего лишь искал знания. Разве плохо верить в то, что наука и здравый смысл спасут человечество? Пусть знание бывает гибельным, но невежество гибельнее во сто крат. Если любознательность не стоит риска, то вся жизнь генерала Улану как учёного – злая нелепость.
Что-то ткнулось в локоть. Генерал посмотрел вниз и увидел медленно крутящийся пистолет. Густав схватил оружие, снял с предохранителя, медленно приставил к виску. Генерал не верил в жизнь после смерти, но всё же подумал о том, чего лишится. Конечно, прежде всего, жаль своей работы. Жаль тех прекрасных дней, когда казалось, вот-вот раскроются все тайны вселенной. Только потом всё пошло прахом.
Палец на крючке напрягся.
– Не надо, – сказали тихо за спиной.
Густав застыл.
Моне вплыл в каюту.
– Оно того не стоит.
– В самом деле? – равнодушно спросил Густав. – И ради чего мне теперь жить? Я не хочу становиться рабом и не хочу видеть моих людей в рабстве.
– Вас никто не собирается порабощать.
– Роботер, немного подождите и увидите сами, – презрительно ответил генерал. – За могущество всегда приходится платить.
– Вам так трудно поверить в то, что будущее может быть хорошим? – вздохнув, спросил роботер.
– Хорошее будущее – свободное будущее. Такое, в котором нет монстров, выглядывающих из-за спины.
Моне ответил не сразу. А когда ответил, в его голосе были жалость и презрение.
– Мы никогда не были свободными. Из-за наших спин всегда выглядывали монстры. Разница лишь в том, что теперь нам нужно посмотреть им в лицо.
Он пожал плечами.
– Генерал, я всегда считал вас рациональным человеком. Но вы прямо передо мной готовы покончить с жизнью из-за слепой веры, как и ваши церковники. Почему бы вам не подождать немного и не посмотреть, прежде чем совершать необратимое и наихудшее?
Роботер пожал плечами, развернулся и неторопливо вытолкнул себя из каюты. Дверь закрылась снова.
Густав глубоко вдохнул. Палец на крючке снова напрягся, но теперь генералу не хватило решимости завершить движение. Слова Уилла не шли из головы. Если генерал Улану жил и умер ради слепой веры, то чем же он отличается от послушника Родригеса?
Он разжал руку. Пистолет выскользнул из пальцев, медленно поплыл. Всё, пока хватит ошибаться и глупить. Нужно хотя бы выждать и накопить информацию, прежде чем совершать новую глупость.
Густав закрыл глаза ладонями и тихо заплакал.
20Ультиматум
20.1Уилл
Айра вывел «Ариэль два» из варпа в четырнадцати световых часах от Солнца, чтобы определиться с положением дел. Ближе нельзя. Как только земляне пронюхают о незваном госте, начнутся сложности.
Родная звезда мёртво висела впереди: невинная с виду тусклая точка, почти не отличающаяся от миллиардов таких же. Но вид Солнца усугубил мрачное ощущение близкого финала, царившее на созданном из подручных средств мостике.
Все молчали. Знание о том, что предстоит делать, отбивало охоту разговаривать. Обитаемые миры хрупки, как скорлупки. Один неверный ход – и человечество снова в огне войны, и впереди – худший геноцид в истории. Даже если не всё получится, совершённое определит историю Земли на столетия.
Хьюго настроил коммуникатор на приём местных передач. К удивлению Уилла, на мостик полились не военные шифровки, но развесёлая музыка. Роботер сконфуженно переглянулся с Рэйчел. Затем включилось видео – и команда уставилась на изображения миллионов веселящихся людей. На всей планете бурлил праздник. Похоже, земляне поверили в свою полную и окончательную победу.
Уилл переключился на другой канал – и там массовое веселье. Третий канал – праздничные речи вождей сект. И так на всех частотах.
– …впереди – новая эра мира и процветания…
– …о сыны Мао! Теперь нас сдерживают лишь границы нашего воображения…
– …поблагодарим же тех, кто пожертвовал жизнью ради спасения от двойного греха капитализма и генетического фашизма…
Как же иронично и печально! На планете-прародительнице ещё не знают о том, что Галатея освобождена. Конечно, откуда же им знать? «Ариэль два» в варпе идёт вдвое быстрее самого быстрого корабля людей. Наверное, праздники уже не первый день.
– Я так и думал, – кисло заметил Айра.
– Это всё из-за донесения адмирала Танга, – заметила Рэйчел. – Он наверняка отрапортовал, что полностью изничтожил нас.
– И в чём он был не прав? – с горечью спросил Айра. – Что у нас осталось? Сент-Эндрюс, Дестини и Куриков – три жалких крохотных мирка, не способных сопротивляться, если б даже они и захотели. Высокой церкви наплевать на то, что мы вовремя сумели отправить наши эвакуационные ковчеги. Они идут тайно, на субсветовой скорости. Куда они могут деться?
Капитан выключил звук и мрачно уставился на роботера.
– Ты уверен, что хочешь этого? – спросил Айра. – Мы же не возвращаем свою Галатею. Мы пришли в родную, единственную такую Солнечную систему. Когда нас наконец заметят на фоне всеобщего праздника, поднимется невероятная паника, жуткая волна ненависти. Они будут драться. Отчаянно. Двенадцать миллиардов людей возненавидят нас за то, что мы разрушили их золотой век в самом зародыше. Нам придётся с этим смириться, потому что сама Земля для нас неприкосновенна. И даже с нашим кораблём выбраться отсюда живыми проблематично. Мы всё ещё не знаем, на что способен «Ариэль два» и где его пределы.
Уилл молча глядел на радостные лица и развевающиеся флаги.
– Мы должны довести начатое до конца, – угрюмо выговорил он. – Кто, кроме нас? Человечество должно узнать, и чем раньше, тем лучше.
– Я не сомневался в твоём ответе, – заметил Айра и уткнулся в консоль.
– Погодите, – попросил роботер.
Капитан озадаченно посмотрел на него.
– Я хочу, чтобы Густав был здесь, на мостике. С нами.
– Здесь? В то время, когда мы встанем против всего Королевства? – удивлённо спросил Айра. – Ты сошёл с ума?
– Он нужен нам. Кто ещё поможет нам сделать Землю мирной, если не он? Пророк Санчес? И если наш корабль повредят, последней линией обороны будет этот мостик. Одно ядро проще защитить, чем два.
– Ладно, Уилл, это твоё шоу, – вздохнув, согласился Айра. – К сожалению, зерно истины в твоих словах есть.
Уилл посмотрел на Хьюго и увидел, что тот глядит с болью и злобой, стиснув зубы. Физик тут же отвернулся и сказал:
– Если он помешает нам, я его убью.
– Я успею раньше, – фыркнув, добавил Айра.
Да уж, непонятно, кому от кого больше риска: генералу от команды или команде от генерала. Уилл позвонил в каюту Улану. На экране резкое, цвета красного дерева, лицо генерала казалось привычно бесстрастным.
– Я посылаю за вами лифт, – сообщил роботер. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам на мостике. Но рекомендую не брать с собой пистолет.
Улану сощурился и глядел на Уилла секунд двадцать, перед тем как ответить.
– Я согласен, – наконец выговорил он.
– Спасибо, и до скорого, – сказал Уилл, оборвал связь и откинулся на спинку кресла, раздумывая над тем, не совершил ли сейчас глупейшую – и роковую – ошибку.
Спустя десять минут прибыл Улану в сопровождении пары роботов-ремонтников, на всякий случай присланных Уиллом.
– Капитан, моё почтение, – сказал Густав.
– Здравия желаю, генерал, – сухо произнёс Айра.
– Мы направляемся в систему, – сообщил Уилл, указывая генералу на приготовленное для него кресло. – У вас есть рекомендации для нас?
– Конечно. Явившись сюда, вы рискуете жизнями большей части человечества. Как я могу не посоветовать вам то, что снизит риск катастрофы? К сожалению, Королевство не воспримет вас всерьёз без демонстрации силы. Без неё любые сюжеты о поражении при Галатее будут восприняты как сфабрикованные, а ваше прибытие – как акт отчаяния. Увы, я не вижу иных способов изменить людское мнение. Вам следует заявить о себе так, чтобы вас разглядели. Однако если вы устроите демонстрацию силы вблизи Земли, то погубите миллионы людей. А если устроите далеко, Королевство заметит вас слишком поздно и не отреагирует должным образом. Потому я рекомендую военные верфи на Церере. Население там крохотное, штат – пятьдесят пять человек. Но для Земли значение верфей огромно. И потому там мощнейшая защита. Хотя ей этот корабль, надо думать, не по зубам.