По пути к Земле завыли предупреждения. Запасы антивещества почти на нуле. Начали отключаться несущественные для выживания экипажа системы. Заглохли кваджитаторы, оставив массу разжиженного железного сплава, едва удерживаемого магнитными полями.
– Уилл, что мы делаем? – закричал Айра. – Нам нужна энергия!
Уилл выскочил из варпа в световой секунде от Земли и запустил «ключ». Если ближе – Земле придётся несладко. Даже сейчас любители погулять, наверное, получат очень неприятные ожоги.
Впереди были шесть минут полной уязвимости. Теперь и простейшее оружие могло проделать дыру в «Ариэле два». Уилл поставил на то, что вряд ли кто-то отважится стрелять по инопланетному гиганту сорок два километра длиной, зависшему над Боготой.
Уилл открыл свои человеческие глаза и обнаружил, что все на мостике дико и странно смотрят на него. Судя по беспорядку вокруг, манёвры кое-что сорвали с места, и на мостике, и в головах.
– В чём дело? – спросил роботер.
Рэйчел нервно посмотрела на его руки. Он опустил взгляд. Руки расплавились, будто восковые, и вросли в кресло. Предплечья ощетинились множеством выростов, тянущихся ко всем сетевым портам и гнёздам. Жуткие пучки квазиорганических волокон выдрались из пола и обвили ноги.
Уилл захотел пожать плечами и не смог – похоже, прирос и позвоночник.
– А, пардон, оно жутковато выглядит, наверное, – смущённо выговорил он. – Мне нужно было больше данных. Ничего страшного. Оно всё вернётся на место. Надеюсь.
Он искоса глянул на Улану. Генерал смотрел на него с изумлением, смешанным с омерзением и страхом.
– Генерал, как вы? – спросил Уилл.
Улану не ответил.
– Густав, теперь ваше время.
– И ты ему после всего этого доверяешь? – удивился Айра. – Ты что, совсем свихнулся?
– Доверяю, – ответил Уилл. – Он – всё, что у нас есть.
Не обращая внимания на капитана, Густав кивнул Уиллу – будто наконец примирился с собой и решил. Он принялся набирать команды на консоли.
– Откройте канал на этот безопасный адрес, – сказал он.
Уилл потянулся к земной сети и вошёл в неё. Зазвенело, автоответчик показал милую картинку – всё донельзя обыденное, мирное, вовсе ни к месту среди войны.
В конце концов на экране появилось темнокожее встревоженное лицо с резкими чертами. За ним был виден обширный белый зал, где яростно спорили о чём-то люди в разноцветных пышных рясах.
– Говорит Хан. Надеюсь, вы по важному делу? – выговорил темнокожий, а потом присмотрелся и воскликнул. – Гус! Где ты?
– Я на борту корабля, только что уничтожившего наш флот, – ответил Густав.
Хан открыл в изумлении рот и застыл. Затем, поборов растерянность, он повернулся к спорщикам и закричал:
– Тише! На борту агрессора – Улану. Соблюдайте порядок.
Вокруг монитора собралась толпа. Хан посмотрел на Густава и спросил:
– Что происходит? Ты пленник?
– Слушай внимательно, – попросил генерал. – Мои слова, возможно, будет тяжело понять и принять, потому я собрал материалы и высылаю их тебе по этой линии. Что бы ты ни думал о происходящем, прошу, выслушай меня.
Хан нерешительно кивнул.
Улану глубоко вдохнул и заговорил.
– Этот корабль – образчик технологии, доступной инопланетной цивилизации, называющей себя «Преобразившимися». Они вступили в войну на стороне Галатеи. Преобразившиеся выдвинули нам ультиматум. Правительство Церкви истинности должно быть смещено. Человечество должно последовать обозначенной Преобразившимися программе. В случае неподчинения они уничтожат человечество. Повторяю: они уничтожат всё человечество. Я нисколько не сомневаюсь в их искренности.
Улану смолк. Лица на экране застыли, поражённые. На одних читался ужас, на других – циничное недоверие. Но никто не осмелился выговорить и слова.
– Галатеане намереваются транслировать на весь мир правду о Реликвии и нашей работе с ней. Я не смогу остановить их. Если мы хотим предотвратить катастрофу, необходимо, чтобы инициативу взял в руки сам пророк. Оз, ты должен переслать мои данные прямо ему. А когда вы оба посмотрите их, свяжитесь со мной как можно скорее. Используйте этот канал. Ты понял?
– Кажется, да, – с тревогой ответил Хан.
– Хорошо. Жду сообщения, – сказал Улану, отключился и облегчённо вздохнул.
– И что сейчас? – спросил Уилл.
– Ждать, – ответил Густав.
Настроение на мостике «Ариэля два» было до крайности напряжённое. Наконец активировался «ключ», но к тому времени вокруг собрался флот земной обороны. К счастью, никто пока не стрелял.
Уилл наблюдал сквозь внешние сенсоры за тем, как земляне построили корабли в такой же сферический строй, как и у Цереры. Из кораблей посыпались дроны и прерыватели. Включились гравитационные щиты. Полная готовность к атаке. Правда, так близко к земной поверхности воевать невозможно. Всякая попытка чревата полноценным апокалипсисом на поверхности. А может, землянам уже наплевать на своих?
Прошёл час. Щит остыл. Батареи гамма-лучей полностью зарядились. Уилл сидел, потея, в кресле, и с ужасом думал о последствиях боя вблизи Земли.
Наконец с Земли позвонили.
Экраны разделились на половинки, и в каждой появились хорошо знакомые лица. Слева – человек, называемый «королём», номинальный правитель Земли, мужчина с мягкими округлыми чертами и слабым водянистым взглядом.
Человек напротив – полная противоположность: хрупкий, старый, с морщинистым лицом, но с глазами, будто нейтронные звёзды. Пророк Пётр Санчес. Уилл посмотрел в его лицо и вздрогнул от омерзения и ненависти. Вдруг стало до ужаса ясным то, как немощный старец сумел держать в кулаке почти все человеческие миры. От него било, будто молнией, бешеной несгибаемой волей.
Король растерянно и ошеломлённо смотрел на Улану. А во взгляде пророка пылала лютая ненависть.
– Генерал Улану, – выговорил король.
– Ваше величество, да, это я.
– Мы видели ваши материалы, – сообщил король. – Они пугают. Но, как вы знаете, Королевство не склонится перед угрозами. Вы можете передать этим Преобразившимся…
– Ваше величество, – перебил его генерал, – если вы просмотрели мои материалы, то, наверное, поняли: Преобразившиеся не заинтересованы в переговорах. Они не собираются торговаться. Само присутствие этого корабля в Солнечной системе даёт им доступ к нашему Солнцу и способ превратить его в оружие. Они наблюдают за человечеством и могут уничтожить его, когда посчитают нужным. Вы уже видели небольшую демонстрацию их возможностей. Провёл её всего один пилот-человек, усовершенствованный Преобразившимися. Я видел всё своими глазами, и заверяю вас: наши силы совершенно ничтожны в сравнении с этим. Ультиматум Преобразившихся – не угроза, а констатация факта.
Король кривился и морщился. Похоже, он не привык к такому обращению.
– Улану, мне всё равно, как ты определишь их ультиматум. Ты вообразил, что можешь явиться сюда, и…
– Рамон, замолчи.
Говорил пророк почти шёпотом, но его голос впивался в уши, будто пуля. Король поморщился, но умолк.
– Генерал, я просмотрел всё ваше послание, – с обескураживающей улыбкой выговорил пророк. – Очень забавное зрелище. Надеюсь, вы осознали, что там нет ровно ничего, способного убедить людей Земли? Объявление, которое хотят сделать ваши галатеанские друзья, будет расценено как пропаганда. Для большинства людей сегодняшние вспышки в небе – всего лишь фейерверк. Улану, наши люди – фермеры и рабочие. Они живут на диете из риса и веры. Им неинтересны инопланетяне, им непонятны звездолёты.
Санчес тихо рассмеялся.
– Вы говорите о простой констатации факта. Так позвольте преподнести вам факты.
Он впился стальным взглядом в Густава.
Даже сквозь сенсориум Уилл ощутил ледяную тяжесть взгляда и содрогнулся.
– Земля не изменится, – тихо сказал пророк. – Нельзя изменить веру и привычки двенадцати миллиардов людей ни за день, ни за жизнь. Нельзя остановить страх и ненависть. Люди будут цепляться за привычное и знакомое, даже если планета окажется на пороге разрушения, как нам не раз показывала история последних ста лет. Так что если Преобразившиеся захотят уничтожить нас – пусть попробуют.
Он усмехнулся.
– Если ваши галатеанские друзья захотят спасти нас, посадив силой своё правительство, – что ж, пусть попробуют. В истории есть масса похожих примеров. Если ваши пособники захотят низвергнуть церковь, уничтожив мой дворец и меня, – пусть попробуют. Я всемерно приветствую это. Они сделают мою работу за меня. Улану, я старик. Удерживать королевство в целости очень тяжело. А что делать с церковью после победы в священной войне? Уже видно, что спасать её от раскола и брожения в мирное время гораздо тяжелее. А убийство создаст из меня бессмертного мученика, сплотит верных, даст моим словам вечную жизнь. Так что, как видите, вашему нелепому монстру нечего делать здесь. Разве что вы захотите угодить своим хозяевам и лишить Землю жизни. В любом другом случае вы добьётесь лишь ненависти живых.
Улыбка пророка поблекла.
– А ненависти вы уже добились. Так что, предатель, убирайся. И захвати свою нелепую машину с собой.
Уилла захлестнуло отчаяние. В словах пророка звенела жуткая правда. За крестовыми походами никогда не стоял здравый разум. Глупо думать, что Земля опомнится, если ей прикажут прийти в себя.
– Ваша искренность, вы закончили? – вдруг сухо осведомился генерал. – Позвольте же мне ответить. Ваши предсказания насчёт судьбы мученика и людской преданности весьма красноречивы, но говорят они, скорее, о вашей личной оценке управляемых вами людей, а не о самих людях. И это подталкивает к мысли о том, что вы не смогли понять главной цели нашего визита. Позвольте мне предоставить вам простой выбор. Опция номер один: вы сами выступаете перед людьми. Вы немедленно заканчиваете всякие военные действия, отказываетесь от колоний и отводите войска, объявляете о существовании внеземной жизни, предупреждаете об угрозе Преобразившихся и соответственно изменяете вашу доктрину. В обмен на это Галатея и Земля подписывают контракт об отсутствии эксплуатации, а также соглашаются безвозмездно поделиться технологиями в области робототехники и генетики. Опция номер два: вы отказываетесь выступить. В этом случае галатеане уничтожают остатки земного флота, не дают кораблям колоний везти помощь и помещают на земную орбиту спутники, сбивающие любой самолёт либо ракету.