Уилл раскрыл от удивления рот. Ничего подобного они с генералом не обсуждали. Густав всё придумал сам.
– После действий второй опции мы сами выступим с обращением, а затем покинем вас на несколько лет. Возможно, вы искренне верите в то, что ваша церковь крепка и сможет пережить подобное испытание. Но, Ваша искренность, насколько вижу я, церковь уже на грани самоуничтожения. Я не удивлюсь, если, возвратившись, мы обнаружим, что Земля загнала себя в каменный век бессмысленными раздорами и войнами. Сомневаюсь, что многие вспомнят о Церкви истинности, когда мы предложим бесплатные одеяла, еду и проезд в колонии.
Выражение лица пророка не изменилось ни на йоту. А у короля от изумления чуть не полезли на лоб глаза.
– У вас два часа на принятие решения, – сообщил Улану. – Отсутствие коммуникации по истечении второго часа будет воспринято как выбор второй опции.
Генерал ткнул пальцем в клавиатуру и отключился. Уилл заметил, что генерал дрожит. Роботер хотел его поздравить с отличной речью, но затем подумал: вряд ли сейчас чужие слова помогут Густаву успокоиться и примириться с совестью.
После все молчали. Уилл ощущал, как накаляется атмосфера на мостике. Ожидание стало невыносимым. Вокруг собрался огромный флот. С других планет прибыли ракеты и роботы.
Если земляне решат сражаться, «Ариэль два» не переживёт битвы. Он уже повреждён, а сенсоры показывают, что вокруг больше пяти тысяч боеголовок с антивеществом. Их хватит, чтобы раздробить небольшой спутник.
Время ползло. Улану молча и пристально, будто призрак, глядел на галатеан.
Истекал второй час, и надежда обратилась в кошмар.
– Такие, значит, дела, – тяжело выговорил Айра. – Уилл, лучше тебе заняться батареями гамма-лучей. Постараемся перебить не слишком много гражданских, удирая.
Уилл мучительно сглотнул и переключился на оружие. В одиночестве личного пространства он наблюдал за тем, как истекают последние секунды. Роботер стиснул виртуальные кулаки. Огромный корабль, казалось, звенел в ожидании боя.
Звонок прозвучал за три секунды до истечения срока.
– Не стрелять! – закричал Улану, ударяя по кнопке на консоли.
На экране появилось единственное лицо. Король – раскрасневшийся, взъерошенный, со свежим пятном крови на щеке.
– Звездолёт Галатеи «Ариэль два», говорит король Земли Рамон Первый, – с трудом переводя дыхание, объявил он. – Пророк арестован. Пожалуйста, не стреляйте. Подождите.
Он отключился. Все на мостике застыли, ошарашенные. Уилл посмотрел на Улану. Генерал усмехался, но в его усмешке была горечь.
– У нас получилось? – удивилась Рэйчел. – Так вот запросто?
Уилл не знал.
Вдруг пошла передача по всем открытым каналам. Снова – король. Но теперь царапина по волшебству исчезла с его щеки, шевелюра уложилась в причёску, а на плечах появилась сине-золотая мантия.
– Это экстренное сообщение. В последние минуты пророку Санчесу явилось новое откровение от Господа. Чтобы вознаградить нас за победу, Господь открыл нам новую сокрушительную истину. Согласно ей, нам следует с гордостью изменить наши цели, ступить на новый путь. Мы победили, мы преподали грешникам урок, а теперь высочайшим декретом пятнадцати колониям будет дарована независимость. Пророк же оставит мирские заботы, чтобы идти к новому духовному совершенству…
Остаток речи Уилл не расслышал, потому что команда разразилась дикими криками ликования. Рэйчел выпрыгнула из кресла и, протиснувшись между сетью волокон, обняла Уилла. Тот осторожно отодрал руки от кресла и обнял её. За пальцами Уилла тянулись влажные ошмётки чужеродной плоти.
– Теперь и на самом деле всё закончилось? – спросила Рэйчел.
– Да. На самом деле, – просто ответил Уилл.
21Жизнь после
21.1Айра
Когда последние эвакуационные ковчеги вернулись домой, Айра был на базе флота. Капитан ожидал в коридоре вместе с нарядом военной полиции. Он знал от службы безопасности «Третьего ковчега», что Джон на борту.
Капитан пристально рассматривал всех проходящих. И вот в конце длинной вереницы появился мужчина со знакомой походкой.
Айра прищурился. Рост такой же, лицо похожее, хотя не совсем, и волосы гораздо темнее прежнего. Но капитана предупреждали о переменах во внешности хакера. Айра прочитал его отчёт, как только вернулся домой, и узнал о перемене внешности и дерзком захвате земного корабля.
Отчёт был полон лжи. Странно, но больше всего капитана разозлила не ложь о Нью-Анджелесе, а злые выдумки об угрозе Уилла и Преобразившихся.
Хакер брёл по коридору вместе с остальными эвакуированными и внезапно заметил полный ярости взгляд Айры. Джон замер, робко улыбнулся.
– Эй, капитан, приятно снова увидать вас.
Да, это Джон. Айра где угодно распознал бы это выражение. Он подошёл к хакеру и с маху врезал ему в челюсть. Джон отлетел, ударился спиной о ряд сидений, затем потряс головой и осторожно пощупал лицо.
Хакер посмотрел на капитана и сказал:
– Да, я ожидал такой встречи.
Айра долго обдумывал, что скажет своему специалисту-диверсанту. Но теперь всё напрочь вылетело из головы.
– Ты погубил мой корабль и моего лучшего друга, – наконец выговорил он. – Мне следовало бы убить тебя за это.
Джон жалко, криво улыбнулся.
– Я пытался выполнить наше задание. И спасти Галатею.
– И потому сразу по прибытии наврал властям? – спросил Айра.
– Я не мог рассказать им всё. Они бы не поняли.
– Да, они бы не поняли, – прорычал Айра. – Если б твоя маленькая хитрость прокатила, мы бы потеряли Галатею. И ты бы оставил человечество жариться под взорвавшимися звёздами!
– Капитан, я же не знал этого! Инопланетянам нельзя доверять. Господи боже, да они же взломали нас! Они взломали Уилла!
К удивлению Айры Джон чуть не плакал. Капитан презрительно покачал головой. Вот он, Джон, как он есть, параноик до мозга костей.
– Расскажешь это суду, – сухо выговорил Айра и махнул рукой полиции. – Сержант, возьмите его.
Полицейские подошли к хакеру, подняли его с пола.
– Айра, поверь мне, – взмолился Джон. – Я очень жалею о том, что сделал!
– Я тоже.
– Я же ради Галатеи!
Айра отвернулся. Полиция утащила Джона прочь. Нет сомнений, Джон верил в свою правоту. Но решать судьбу экспедиции – не его право. Последнее слово должно оставаться за капитаном.
Айра сощурился без всякого повода, сложил мощные руки на груди и попытался выгнать из головы мысли об Эми. Сзади подошёл сержант.
– Сэр, вы пойдёте на отчёт?
– Нет. И на суд не пойду тоже. Я уже дал показания.
– Но, сэр…
– У меня много работы на новом корабле, – объяснил Айра. – Я надеюсь улететь до конца месяца.
По правде говоря, он просто не хотел. Хотя и в самом деле, с тех пор, как флот начал работу над «Ариэль-три», забот было выше головы.
С конца войны флот лихорадочно строил корабли, ожидая, что сообщение с Землёй станет гораздо оживлённей прежнего. К тому же открылись новые горизонты и звездные системы. Звездолётов требовалось много. Остатки земного флота поспешно превращали в нормальные суда.
– Но, сэр, – не отступал сержант, – инспектор Вогт-Дрю сказал мне, что он ожидает…
– Вы разве не видели новости? – натянуто улыбнувшись, снова перебил его Айра. – Открыли совершенно новую галактическую оболочку. Я надеюсь увидеть её первым.
С тем он хлопнул сержанта по плечу и пошёл. Айра уже сделал то, за чем явился сюда: примирился с Эми. Теперь время смотреть в будущее. Впереди – новые звёзды и открытия.
21.2Густав
Наконец стихли раскаты горнов, и Густав ступил в тронную комнату. В последний раз он побрёл вверх по длинной лестнице, ведущей к трону пророка. Золотой свет озарял неспешный торжественный шаг. Густаву пела хвалу симфония неестественно чистых прекрасных голосов.
Генерал ненавидел эту церемониальную помпезность, хотя сейчас он был главным героем представления. Новая команда социальных инженеров клялась, что церемонии необходимы, по крайней мере, в самом начале. Люди привыкли. Обычаи следует менять медленно. Но Густав всерьёз намеревался их изменить. Кардинально.
Как и в прошлый раз, зал был полон кричаще разодетых придворных из всех субсект Земли. Но, в отличие от прошлого раза, у всех на лицах теперь читались растерянность и плохо скрываемый страх.
Густав их понимал. Кто знает, чем обернётся резкая смена курса? А если снова всколыхнётся прежний хаос? Земля больше не может позволить себе усобицы и раздоры.
Конечно, придворные сомневались в политических талантах Густава и боялись за будущее. Густав сомневался и сам. Он не пылал желанием принять на себя такую большую власть и ответственность. Он ненавидел политику и не хотел завоёвывать доверие галатеан. Он всё ещё не мог смириться с их ценностями и взглядами. Но, к большому раздражению Густава, галатеанам он нравился.
С того момента как Уилл предложил возглавить земное правительство, Густав старался уклониться от большой власти. Но Моне предложил это Рамону, и королевская свита немедленно ухватилась за идею. Они посчитали Густава превосходным новым пророком. Символически он воплощает нужный архетип: человек, вернувшийся на Землю с семенами новой веры, единственный землянин, общавшийся с Преобразившимися, пусть и неудачно.
Рамону идея в особенности понравилась. Конечно, намного приятнее подчиняться человеку, менее властному и политически способному, чем Пётр Санчес. Само собой, влияние Рамона возрастёт. И это ещё один повод опасаться за будущее.
К сожалению, Густав не смог отыскать изъянов в доводах Уилла. Видеть кого-либо из придворных либо коллег в роли своего начальника Густаву не хотелось. От тех немногих, кто достоин доверия, вряд ли можно ожидать адекватных ответных мер на угрозу Преобразившихся. Не годится даже Оз. Он слишком любит задабривать и соглашаться. А управлять Землёй может только землянин. Человек с Галатеи не просидит на троне и пяти минут. Потом – неминуемый несчастный случай и снова хаос.