о.
Так вот, в лесу, куда Кот и Лисица привели ничего не подозревающего Оли, как раз жил такой мэншонегерь. Он достаточно давно верховодил в той местности и среди тамошних машин был самым сильным, а потому, когда кто-то из них желал воспользоваться его милостью, то приводил мэншонегерю то, чего тот желал более всего на свете, а именно, человека.
– А что хотели от мэншонегеря Кот и Лисица? – спросил Моугай.
На что бабушка Тоффл только пожала плечами:
– Этого никто не знает наверняка.
С древними историями всегда какая-то путаница. Все происходит не так, как должно происходить, мотивы персонажей остаются неясными, машины выходят за рамки полномочий, предписанных программой. Из истории то и дело торчат какие-то неряшливые куски. Я часто ловлю себя на том, что слишком уж много размышляю о Коте и Лисице, особенно сейчас, когда ночи становятся все длиннее. Были ли они плохими по своей природе или мы просто не до конца их понимаем? Они нисколько не уважали жизнь Оли, но, в конце концов, разве мы от них этого ждали? Жить они учились у своих хозяев, а их хозяева давно исчезли с лица Земли.
Так или иначе, Оли, Кот и Лисица пришли в лес, а в лесу, в самой темной его части, они услышали звук…
– Что это было? – спросил Оли.
– Да ничего особенного, – ответил Кот.
– Ничего, – повторила Лисица.
Звук раздался вновь, и Оли, уже готовый умереть от голода и изнеможения, тем не менее направился к его источнику. Пробравшись через густые заросли, он увидел дом.
Дом одиноко стоял в середине леса, и он напомнил Оли его собственный дом, и мальчик уже начал скучать по нему, потому что руины города, через который они проходили недавно, нисколько не были похожи на его прежнее жилище. Это был маленький симпатичный фермерский домик, сложенный из белого камня, обвитый плющом, а в окне дома видна была девочка с бирюзовыми волосами.
– Прошу вас, – сказал Оли. – Можно мне войти?
– Нет! – прошептала Лисица, а Кот зашипел и раскрыл пустые зарядные контейнеры.
– Уходи! – сказала маленькая девочка с бирюзовыми волосами. – Я мертва.
– Как это? – спросил Оли, обескураженный такой отповедью.
– Скоро привезут мой гроб, и я жду его, – сказала девочка. – Я так долго его ждала!
– Довольно! – крикнул Кот, а Лисица с угрожающим видом покатилась вперед, и машины схватили Оли, чтобы не дать ему войти в дом.
– Пустите меня! – закричал мальчик.
С мольбой во взоре он посмотрел на девочку и крикнул:
– Помоги мне!
Но Кот и Лисица были намерены отвести Оли к мэншонегерю, а потому принялись тащить мальчика от дома в лес. Оли посмотрел на девочку. И вдруг, вздохнув, она в одно мгновение превратилась в пучок бирюзового света, который, вылетев из дома, опустился, невидимый, на плечо Оли.
– Возможно, я не до конца мертва, – сказала она. – Возможно, какая-то часть меня все эти долгие годы оставалась в живых…
Но в этот момент земля задрожала, многие деревья согнулись и сломались и раздались звуки шагов кого-то огромного, кто проламывался через чащу. Оли перестал сопротивляться держащим его машинам, а Кот и Лисица посмотрели вверх, и Кот сказал:
– Это он. Он услышал наши крики.
А Лисица уважительно произнесла:
– Мэншонегерь.
– Так все-таки кто такой мэншонегерь? – не унимался Моугай.
Бабушка Тоффл, раскачиваясь в своем кресле, улыбнулась, и мы заметили, что она потихоньку начинает дремать.
– Они могли принимать разные формы, – сказала она. – Хотя этот был металлическим гигантом, похожим на человеческое существо.
Шаги гиганта приближались, и вот уже металлическая ступня без всякого предупреждения спустилась с небес и раздавила домик маленькой девочки с бирюзовыми волосами, сровняв его с землей. Скрип донесся с небес, а затем все поле обзора, доступное Оли и роботам, заполнило огромное лицо, которое, спустившись сверху, с любопытством посмотрело на них. Хотя трудно сказать, было ли оно действительно «любопытным», поскольку было сделано из железа и не имело подвижных частей, которые могли бы служить выражению чувств и эмоций.
Оли сжался в комок. Как он пожалел, что ушел из города, не послушался мистера Бейкера и не вернулся домой! Как ему не хватало Рекса!
Он ужасно тосковал, как понял теперь, по своему детству.
– Человек! – сказал мэншонегерь.
– Нам нужно… – начала Лисица.
– Нам нужно то, что принадлежит нам, – уточнил Кот.
– То, что было обещано, – продолжила Лисица.
– Мы хотим, чтобы Экзиларх отправил сообщение, – сказал Кот.
Глаза мэншонегеря с безразличием взирали на них.
– Отправляйтесь назад, в город, – сказал он. – И там вы обретете конец своей истории. Отыщите самое высокое здание, которое теперь обрушилось. Оттуда на орбиту Земли отправлялись древние корабли. Идите в старый центр управления в самом сердце здания, и там вы найдете то, что ищете. Это камень размером с человеческий кулак, бесформенный булыжник из самых глубин космоса.
Затем, уже не обращая на роботов внимания, он протянул руку, осторожно взял Оли и поднял его к небесам.
Внизу же Кот и Лисица, обменявшись сигналами, сразу же отправились по указанному адресу. Но что это было за сообщение, которое они искали, и кто такой этот Экзиларх, я не знаю. Возможно, персонаж другой истории… Но у них так ничего и не вышло. То были годы, когда люди стали возвращаться в пораженные зоны – суровый народ, в большей степени осколки прежних времен, чем люди нашего времени. И они принялись охотиться на машины и разрушать их. Кот и Лисица как раз попали в засаду и сгинули без следа. Так что камень из глубин космоса так и не был найден – если он вообще когда-нибудь существовал.
Оли тем временем висел высоко над миром…
– Но ведь это же просто история, верно? – спросил Моугай. – Я имею в виду, таких чудовищ, как мэншонегерь, не бывает. Не может быть!
– Тебе надоел мой рассказ? – спросила бабушка Тоффл.
– Да нет, я просто…
– В старые времена люди наделали много ужасного, – сказала Тоффл. – Существовали ли в действительности гигантские человекоподобные роботы, которые бродили по Земле? Не скажу наверняка. А была ли мертвая девочка с бирюзовыми волосами? Тоже не знаю, Моугай.
– Но ведь она не была девочкой, верно? – спросил я. – Никакой там девочки не было, так?
– Очень хорошо, малыш Мэй, – кивнула головой бабушка Тоффл.
– Она была феей! – провозгласил Моугай.
– Скорее, симулякром, – сказала бабушка Тоффл. – Законсервированным, работающим автономно. Тогда подобные штуки были хорошо известны. Своеобразные игрушки для детей. Только эта каким-то образом выжила и состарилась, а вот дети, которые должны были с ней играть, погибли.
– Это ужасно, – покачал головой я.
– Тогда, в прошлом, многое было ужасным, – проговорила бабушка Тоффл самодовольно. – Ну, продолжение слушать будете? Осталось совсем немного.
– Конечно, будем! – воскликнул Моугай, хотя по его лицу нельзя было сказать, что он так уж жаждет продолжения этой истории.
– Ну что ж, – сказала бабушка Тоффл. – Посмотрел Оли вниз и…
Оли посмотрел вниз и увидел весь мир, распростертый под его ногами. Виден был мерцающий бликами океан, разрушенный город и Проклятые равнины. А совсем-совсем далеко он увидел место, о котором говорили Кот и Лисица, место, полное чудес: зелено-коричневое и желто-голубое, какого никто не видел много веков. Там были реки, поля и леса, насекомые, бабочки и люди; и солнце там светило на пшеничные колосья и фиговые деревья, на капусту и маргаритки. И на маленьких детей – таких же, как вы.
Понятно, это была Территория.
И Оли страшно захотелось туда.
– Дитя человеческое, – сказал гигантский робот, чьи глаза были огромны, как дом, – как давно я…
– Что? Что ты сделаешь со мной? – спросил Оли, и голос его дрогнул – но разве что самую малость.
– Как что? – переспросил робот. – Убью.
Но уверенности в его голосе не было.
– Прошу тебя, – сказал Оли. – Я даже не знаю, что это такое – быть настоящим мальчиком. Я просто… просто хочу им быть.
– Убью, – повторил робот, но с такой интонацией, словно забыл, что означает это слово.
И тогда с плеча Оли, в облаке искр, спорхнула маленькая девочка с бирюзовыми волосами и зависла между ним и гигантским роботом.
– Что она сказала мэншонегерю, никто не знает наверняка, – покачала головой бабушка Тоффл. – Может быть, она увидела в роботе ребенка, с которым ей так и не довелось поиграть. А возможно, и сам робот был слишком усталым и уже не помнил, почему он должен был охотиться на людей. Беседа между маленькой феей и гигантским роботом затянулась до глубокой ночи, и Оли, посмотрев, как садится солнце над далекой Территорией, уснул в ладони гиганта.
И здесь бабушка Тоффл остановилась и, откинувшись на спинку своего кресла-качалки, закрыла глаза.
– Бабушка Тоффл! – позвал я.
– Бабушка Тоффл! – повторил вслед за мной Моугай.
Но бабушка Тоффл уже начала похрапывать, причем далеко не мелодично. Мы переглянулись, а Моугай принялся тянуть ее за руку, но бабушка просто захрапела громче и отвернулась. Так мы и не услышали от нее окончания этой истории.
Тем давним летом я странствовал вместе с Моугаем по Территории, и нам казалось, что жаркие дни не кончатся никогда. У реки мы собирали ягоды, наблюдали, как в поле работают взрослые, и пытались поймать в лужах маленьких головастиков, хотя те оказывались умнее нас и ускользали из наших ладоней. Мне кажется, Моугай отождествлял себя с Оли в гораздо большей степени, чем я. Под соснами, в холодке густого леса, где легкий ветерок шевелил иголки, он раз за разом пересказывал мне эту историю, не переставая удивляться чудесам, которые открыла нам бабушка Тоффл, и, хотя я неизменно уверял его, что все это лишь история, для него она была чем-то большим. Однажды мы пошли навестить Элдера Симеона в его доме у подножия холмов. Когда он увидел, как мы приближаемся, то вышел из своих мастерских, и с ним вместе вышли, прыгая, ковыляя и переваливаясь, его автоматические питомцы. Элдер Симеон пригласил нас во двор, насквозь пропахший машинным маслом и мятой, откуда нам отлично были видны странные угловатые очертания холмов. Именно тогда Элдер Симеон и поведал нам окончание истории, хотя, как я думаю, сделал он это весьма неохотно.