Бейли с трудом включился в разговор:
— Какого рода повреждение?
— Я бы сказал — подтекает компрессор, сэр, но очень медленно. Это не обычный прокол.
— Как же это случилось?
— Видимо, намеренное повреждение, пока машина стояла у Административного здания. Теперь я это понял, потому что с недавнего времени за нами следуют и стараются не перегнать.
— Почему, Жискар?
— Возможно, сэр, ждут, пока мы полностью остановимся. Движение машины становится все более неровным.
— До дома Фастольфа не дотянем?
— Похоже, нет, сэр.
Бейли попытался ввести в действие свой расслабившийся мозг.
— В таком случае, я совершенно неправильно расценил причины доктора Амадейро для нашей задержки. Он задержал нас, пока его роботы испортили машину таким образом, чтобы мы сели тут в самый разгар грозы.
— Но зачем ему это? — потрясенно спросил Дэниел. — Захватить вас? Так вы уже были у него.
— Не меня. Меня никто не хочет захватывать. Опасность грозит вам, Дэниел.
— Мне?
— Да, вам. Жискар, найдите место, чтобы сесть. Дэниел должен как можно скорее выйти из машины и уйти в безопасное место:
— Это невозможно, — сказал Дэниел. — Я не могу оставить вас, когда вы чувствуете себя плохо, тем более, если преследующие нас могут повредить вам.
— Дэниел, они преследуют вас. Вы должны уйти. А я останусь в машине. Для меня нет никакой опасности.
— Как я могу поверить этому?
— Прошу вас, Дэниел! Как мне объяснить вам все? Вы здесь — самый важный индивидуум, более важный, чем Жискар и я, вместе взятые. Дело не только в том, что я беспокоюсь о вас и не хочу, чтобы вам повредили. От вас зависит все человечество. Не заботьтесь обо мне: я один. Заботьтесь о миллиардах! Дэниел, прошу вас…
Бейли чувствовал, что его бросает то взад, то вперед. Может, машина разламывается, или Жискар потерял контроль? Бейли это не тревожило. Нисколько! Пусть себе машина разлетается на куски. Он будет только рад забвению. Только бы ему уговорить Дэниела уйти, спастись! Но как? Все было нереально, и он не мог ничего объяснить этим роботам. Самому ему ситуация была ясна, но как передать это понимание роботам, не людям, которые не понимают ничего, кроме своих Трех Законов и позволят Земле и в дальнейшем всему человечеству отправиться в ад лишь потому, что они заняты одним человеком, который у них под носом? Зачем вообще изобрели роботов?
И тут, как ни странно, пришел на помощь Жискар. Он сказал своим бесцветным голосом:
— Друг Дэниел, я больше не могу вести машину. Наверное, лучше будет сделать так, как советует мистер Бейли. Он дал тебе очень сильный приказ.
— Как я могу оставить его, когда он нездоров, друг Жискар? — сказал расстроенный Дэниел.
— Ты не можешь взять его с собой во время грозы, друг Дэниел. Больше того, он, похоже, так тревожится за тебя, что ему может повредить, если ты останешься.
Бейли воспрянул духом: — Да, — прохрипел он, — именно так. Жискар, вы пойдете с ним, спрячьте его, удостоверьтесь, что он не вернется, и придете за мной.
— Этого делать нельзя, партнёр Илайдж. Мы не можем оставить вас одного без нашей заботы и охраны.
— Для меня нет опасности. Делайте, как я сказал…
— Эти преследователи, — сказал Жискар, — вероятнее всего, роботы. Люди не решились бы выехать в грозу. А роботы не повредят мистеру Бейли.
— Они могут увезти его, — сказал Дэниел.
— Только не во время грозы, друг Дэниел, потому что это явно повредит ему. Ты должен сделать то, что приказал мистер Бейли. И я тоже.
— Хорошо! — прошептал Бейли. Он был благодарен более простому мозгу, на который, видимо, было легче воздействовать и которому не хватало способностей теряться в усилившихся тонкостях. Он мельком подумал, что Дэниел заклинился между ощущением плохого состояния Бейли и настойчивостью приказа, и теперь его мозг трещит от конфликта. Нет, Дэниел, подумал он, делайте точно, как я сказал, и не обсуждайте это. У него не хватило сил сказать это вслух.
Машина села с коротким лязгающим звуком. Дверцы открылись с двух сторон и снова мягко закрылись. Роботы тут же исчезли. Как только они приняли решение, никаких колебаний больше не было, и они исчезли с непостижимой для человека скоростью. Бейли глубоко вздохнул. Машина стала теперь как бы частью грунта. Он вдруг осознал, что большая часть его дурного состояния зависела от качки и брыканья машины, от ощущения, что он уже не связан со Вселенной, а отдан на милость неодушевленных, равнодушных сил. Теперь все было тихо, и он открыл глаза. Он даже не сознавал, что они были закрыты. Молнии все еще сверкали на горизонте и гром продолжал греметь, и ветер, увидев, что машина стала теперь более сопротивляющейся и менее уязвимой, чем была в воздухе, завыл еще более пронзительно. Стало совсем темно. Глаза Бейли не видели ничего, кроме блеска молний. Солнце, видимо, уже зашло, а тучи были очень плотными.
И впервые после отъезда с Земли Бейли был один.
Один!
Он был слишком нездоров, слишком не в себе, чтобы правильно соображать. Даже сейчас ему было трудно понять, что он должен был сделать и что сделал, и в его усталом мозгу билась только одна мысль: Дэниел должен был уйти. Сейчас он не задавался вопросом, где он находится, куда ушли Дэниел и Жискар, он не знал, как включить обогрев в машине, если будет холодно, и как выключить его. Он не знал даже, как открыть дверцу. Ему оставалось только ждать возвращения Жискара. А вернется он наверняка: приказа О было ясно и понятно. Наверное, Бейли мог позволить себе уснуть. Нет. Рискнет ли он? Ведь их преследовали. Они были под наблюдением. Пока машина стояла у Административного здания Института, ее попортили, и те, кто это сделал, скоро будут здесь. И он ждал не только Жискара, но и их.
Надо все как следует обдумать. Машину испортили у Административного здания. Это мог сделать любой, но более вероятно, что это сделал тот, кто знал, чья она. А кто знал это лучше доктора Амадейро? Амадейро намеренно задерживал их до грозы, это очевидно, чтобы Бейли поехал и сделал вынужденную посадку во время грозы. Амадейро изучал Землю и ее население: он сам хвастался этим. Он прекрасно знал, как трудно землянину быть Снаружи вообще и в грозу в особенности. И он был полностью уверен, что Бейли станет совершенно беспомощным. Почему он желал этого? Привести Бейли обратно в Институт? Бейли уже был там, но тогда он полностью владел своими способностями и, кроме того, имел двух роботов, отлично могущих защитить его физически. Теперь же другое дело! Если машина в грозу будет бездеятельна, Бейли должен стать бездеятельным эмоционально. Он даже может потерять сознание и не сумеет противиться возвращению. И роботы тоже не будут возражать. Видя Бейли совершенно больным, они даже помогут роботам Амадейро увезти его. А если кто-нибудь поинтересуется действиями Амадейро, тот скажет, что боялся за Бейли, пытался удержать его в Институте, но не смог и послал своих роботов проводить его и удостовериться, что все в порядке. Когда же машина Бейли сломалась от грозы, эти роботы принесли Бейли обратно. Поскольку люди не знают, что Амадейро сам приказал испортить машину — а кто этому поверит, и как это доказать? — единственной реакцией общества будет похвала гуманности Амадейро, тем более поразительной, что она относилась к недочеловеку — землянину.
А что сделал бы Амадейро с Бейли? Ничего, разве что продержал бы некоторое время в беспомощном состоянии. Сам Бейли — не цель, не добыча, это ясно. С ним были два робота, и они тоже были бы беспомощны. По данным им инструкциям, они должны были охранять Бейли, но если он болен и о нем хорошо заботятся, им оставалось только повиноваться приказам Амадейро, направленным якобы на пользу Бейли. А сам Бейли едва ли был бы настолько в себе, чтобы защитить роботов от этих приказов — его наверняка напичкали бы седативными препаратами. Это же так ясно! Амадейро имел у себя Бейли, Дэниела и Жискара, но бесполезно. Он послал роботов в грозу с приказом вернуть всех троих, и получил бы их снова — уже с пользой. Главное — Дэниел! Целью был Дэниел. Конечно, Фастольф стал бы искать их и, в конце юнцов, нашел бы и вернул, но не слишком ли поздно?
А что Амадейро хотел сделать с Дэниелом? Бейли был уверен, что знает, но как это можно доказать?
Голова Бейли болела, и он закрыл глаза. Веки все-таки создавали стены. Но он не смел задремать.
Дверца машины открылась с легким шумом. Бейли услышал его, ощутил ворвавшийся внутрь холодный сырой ветер, резкий запах мокрой зелени и знакомый запах масла от обшивки, напомнивший ему Город. Увидит ли он его снова?
Бейли открыл глаза и увидел лицо робота. Робот сказал:
— Простите, сэр, разве с вами нет двух роботов?
— Ушли, — пробормотал Бейли, разыгрывая больного, хотя понимал, что разыгрывать это и не нужно.
— Куда ушли, сэр?
Ожидая ответа, робот добавил: — Вы больны, сэр?
Бейли почувствовал некоторое удовлетворение оттого, что еще способен мыслить. Если робот не получил особых инструкций, он должен был искать признаки болезни Бейли в первую голову. Если же спрашивают первым делом о роботах, значит, это самое важное. Так оно и есть.
Бейли постарался ползать силу и нормальное состояние, которых у него не было, и сказал:
— Я здоров. Не беспокойтесь обо мне.
Он, вероятно, не убедил бы обычного робота, но этот был так явно заинтересован в Дэниеле, что принял ответ Бейли.
— Куда ушли роботы, сэр?
— Обратно в Институт Роботехники.
— Зачем, сэр?
— Их вызвал Главный роботехник Амадейро и приказал им вернуться. Я жду их.
— Почему вы не отправились с ними, сэр?
— Главный роботехник Амадейро не хотел, чтобы я подвергался действию грозы. Он приказал мне ждать здесь, и я следую его приказам.
Он надеялся, что повторение престижного имени и слова «приказ» произведет впечатление на робота, и тот оставит его в покое. Но с другой стороны, роботу были даны особо тщательные инструкции привести обратно Дэниела, и если он поверит, что Дэниел уже на пути в Институт, он будет иметь время подумать о Бейли и скажет…