— Они хотят войны!
— Они не уточняют. Сами себя они не называют ястребами. Это мы, люди чувствительные, называем их так. Они называют себя суперматистами Земли. Трудно согласиться с людьми, уверяющими, что только они желают главенства Земли. Мы все склонны к этому, но большинство из нас не рассчитывают, что это случится завтра, и не приходят в ярость, что это случится.
— И эти ястребы могут напасть на меня физически?
— Я думаю, нам надо идти, мадам.
Он указал вперед.
— Нас хотят поставить в линию. Нет, я не думаю, чтобы ястребы стали реально нападать, но осторожность не помешает.
Глэдия попятилась, когда Д. Ж. указал ей место в строю.
— Без Дэниела и Жискара — нет, Диджи. Без них я никуда не пойду, даже на сцену. Тем более, после того, как вы рассказали мне про ястребов.
— Вы просите слишком многого, миледи.
— Наоборот, я не прошу ничего. Отвезите меня домой вместе с моими роботами прямо сейчас.
Д.Ж. подошел к небольшой группе официальных лиц. Глэдия напряженно следила за ним. Он сделал Полупоклон, вытянув руки наискось вниз. Глэдия решила, что это жест почтительности на Бейлимире. Она не слышала, что говорил Д.Ж., но в ее мозгу невольно закружились болезненные фантазии. Если будет попытка отделить ее от роботов, Дэниел и Жискар сделают все возможное, чтобы предотвратить это. Они никому не повредят, но стража безопасности тут же пустит в ход оружие. Она должна предупредить это любой ценой — сделать вид, что она добровольно отделяется от Дэниела и Жискара, и просить их ждать ее позади. Сумеет ли она? Никогда в жизни она не была совсем без роботов. Разве она может чувствовать себя в безопасности без них. Есть ли другой выход? ДЖ вернулся:
— Ваш статус героини, миледи, полезная штука. Я, конечно, убедил парней. Ваши роботы могут идти с вами. Они будут сидеть на сцене позади вас, но освещать их не будут. Ради предка, не привлекайте к ним внимания, не оглядывайтесь на них.
Глэдия облегченно вздохнула.
— Вы хороший парень, Диджи. Спасибо.
Она заняла свое место почти в самом начале вереницы, Д.Ж был слева от нее, Дэниел и Жискар — сзади, а за ними длинный хвост официальных лиц обоих полов. Женщина поселенка с жезлом, который, видимо, был символом ее должности, внимательно осмотрела строй, кивнула и прошла вперед. Все двинулись за ней. Глэдия услышала впереди музыку в простом марш ритме, и подумала, что ей предложили идти в какой — то хореографической манере. Как бесконечно разнообразны и иррациональны обычаи на разных планетах! Углом глаза она видела, что ДЖ шагает небрежно, почти неуклюже. Она неодобрительно поджала губы и пошла ритмично, подняв голову и выпрямив спину. При отсутствии указаний, она намерена идти так, как сама захочет. Они поднялись на возвышение, и тут же из углубления в полу поднялись стулья.
Строй разбился, но Д.Ж, слегка потянул Глэдию за рукав, и она пошла за ним. Оба робота, естественно, последовали за ней. Она остановилась перед стулом, на который указал ей Д.Ж. Музыка стала громче, но освещение уже не было таким ярким, как раньше. Затем, после, как ей показалось, бесконечного ожидания, она почувствовала слегка давящее прикосновение Д.Ж. и села. Все остальные тоже сели. Она заметила слабое мерцание силового поля, а за ним публику, несколько тысяч человек. Все сидения в амфитеатре, круто поднимающиеся вверх, были заняты. Как женщины, так и мужчины, все были в темном — коричневом или черном. Стража безопасности в боковых приделах — в зеленой с красным форме; без сомнения, форма давала сразу возможность узнать их, но как подумала Глэдия, так же хорошо делала их мишенью. Она повернулась к Д.Ж. и тихо сказала;
— У вас огромное правительство.
Д.Ж. слегка пожал плечами:
— Я думаю, весь правительственный аппарат здесь с женами, мужьями и гостями. Это дань вашей популярности, миледи.
Глэдия обвела публику глазами справа налево и обратно, пытаясь на краю пути разглядеть Дэниела или Жискара, чтобы просто удостовериться, что они тут, но затем безмятежно решила, что от одного взгляда ничего не случится, и повернула голову. Они были тут. Она также заметила, что ДЖ. раздраженно закатил глаза. Она вздрогнула, когда световое пятно упало на одну из особ на возвышении, в то время, как остальной зал еще глубже погрузился в тень. Освещенная фигура встала и заговорила. Голос был не очень громкий, но он отражался от стен, вероятно, проникал в каждую щель большого зала. В зале стояла глубокая тишина. Мысли Глэдии начали путаться, глаза закрываться. Она выпрямилась с легким рывком. Люди планеты хотят почтить ее, а если она заснет, это будет оскорблением. Она заставила себя слушать речь, но это усыпляло еще больше. Она прикусила тубу изнутри и глубоко задышала. Трое говорили один за другим, и вдруг Глэдия вздрогнула — похоже, что она все-таки задремала, несмотря на все свои усилия, под тысячами устремленных на нее глаз — когда световое пятно упало рядом с ней, и Д.Ж. встал. Он заткнул большие пальцы рук за пояс и, похоже, чувствовал себя вполне легко и свободно.
— Мужчины и женщины Бейлимира, — начал он, — должностные лица, законодатели, уважаемые лидеры, сограждане! Вы все слышали о том, что произошло на Солярии. Вы знаете, что мы добились полного успеха. Вы знаете, что леди Глэдия с Авроры способствовала этому успеху. Сейчас пора сообщить в дета лях вам и всем моим сопланетянам, которые слушают по гипервидению.
Он стал описывать события в несколько измененной форме, и Глэдия сухо посмеивалась про себя. О своем замешательстве в руках гуманоидного робота он сказал вскользь, о Жискаре вообще не упомянул, роль Дэниел а была сведена к минимуму, а роль Глэдии сильно подчеркнута. Инцидент превратился в дуэль между двумя женщинами, Глэдией и Мандари, и победили мужество и авторитет Глэдии. Наконец, он сказал:
— А теперь леди Глэдия, соляриан ка по происхождению, бейлимирянка по подвигу…
Раздались громкие аплодисменты, хотя предыдущих ораторов встречали довольно прохладно, но Д.Ж. поднял руки, прося тишины, и закончил:
— Леди Глэдия хочет приветствовать вас.
Свет упал на Глэдию, и она в панике обернулась к ДЖ. Аплодисменты гремели в ее ушах. ДЖ хлопал в ладоши. Под покровом этого шума он наклонился и прошептал:
— Вы их всех любите, не понимая, желаете мира, а поскольку вы не член правительства, вы не привыкли к длинным речам. Скажите это и сядьте.
Она смотрела на него, не понимая, слишком взволнованная, чтобы слышать его слова, затем встала и оказалась перед бесконечными рядами людей.
Глэдия почувствовала себя страшно маленькой, когда встала. Люди на сцене все были выше ее, даже женщины. Когда она стояла, а они сидели, они все равно были выше. Что касалось публики, ожидавшей теперь в почти угрожающем молчании, то все и каждый в ней были, как считала Глэдия, больше ее во всех измерениях. Она сделала глубокий вдох и сказала:
— Друзья! Вы все потомки эемлян, и я тоже. Людей из другого места нет ни в одном обитаемом мире — ни на Внешних Мирах, ни на Поселенческих, ни на самой Земле, везде только земляне по рождению или их потомки. Перед этим фактом все остальные различия — ничто.
Она бросила быстрый взгляд на ДЖ. Он чуть заметно улыбнулся, и одно его веко дрогнуло, словно он собирался подмигнуть. Она продолжала:
— Это должно быть нашим гидом в каждой мысли, в каждом действии. Я благодарю вас всех за то, что вы считаете меня таким же человеком и приветствуете меня здесь вне каких-либо других классификаций. Поэтому я надеюсь, что скоро настанет время, когда шестнадцать миллиардов людей, живущих в любви и мире, будут рассматривать себя так — людьми, не больше и не меньше. Я думаю о вас не только как о друзьях, но и как о родственниках.
Буря аплодисментов оглушила ее. Она продолжала стоять, признав это как знак, что говорила она хорошо и, главное, достаточно. Она поклонилась направо и налево и хотела сесть. Тут из зала донесся голос:
— Почему вы говорили не по-соляриански?
Она застыла на полпути к стулу и растерянно посмотрела на ДЖ. Тот чуть заметно покачал головой и беззвучно выговорил одними губами:
— Игнорируйте это.
Он сделал жест, чтобы она села. Глэдия посмотрела на него одну-две секунды, а затем поняла, как некрасиво она должна выглядеть на свету в незаконченном процессе усаживания. Она снова выпрямилась и улыбнулась публике, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Тут она впервые заметила приборы, сверкавшие линзы которых сфокусировались на ней. Ну, конечно! ДЖ упоминал, что происходящее транслируется на гиперволну. Однако, сейчас ей было это безразлично. Она говорила, ей аплодировали, и она стоит перед публикой прямо и безо всякой нервозности, так что за важность, невидимая добавка? Она сказала с улыбкой:
— Я считаю этот вопрос дружеским. Вы хотите, чтобы я показала вам свое образование? Кто из вас хочет, чтобы я заговорила по-соляриански? Не стесняйтесь, поднимите руки.
Поднялось несколько рук.
— Человекоподобный робот на Солярии слышал, как я говорила по-соляриански? Это его и погубило. Давайте я посмотрю на каждого, кто хочет демонстрации.
Зал превратился в море колышущихся рук. Глэдия почувствовала, что ее дергают за брюки. Она быстрым движением стряхнула чужую руку.
— Прекрасно. Опустите руки, дорогие мои родственники. Видите ли, сейчас я говорю на Галактическом Стандартном, который является также и вашим языком. Однако, я говорю так, как говорят на Авроре, но вы понимаете меня, хотя некоторые слова я, возможно, произношу не так, и мой голос может иногда чуточку сбивать вас с толку, потому что некоторые звуки у нас понижаются или повышаются, словно я пою. Не аврорцам это всегда кажется смешным, даже другим космонитам. В солярианской же манере говорить эта напевность отсутствует, в ней много горловых звуков, долгое раскатистое „р“.
Она произнесла несколько фраз. В зале раздался взрыв хохота, но Глэдия встретила его с серьезным выражением лица. Наконец она подняла руки и сделала рубящее движение вниз. Смех смолк.