— Благодарю вас за любезность. Но все-таки я предпочел бы воспользоваться этим местом. Поскольку мне предстоит жить среди вас, жителей Земли, будет лучше, если я усвою как можно больше ваших обычаев и привычек.
— Тогда пойдемте.
Внутри было светло и радостно, в отличие от серого утилитаризма большинства других частей города, но сейчас Бейли не обратил на это внимания.
Он прошептал Р. Дэниелу: — Я провожусь около получаса. Подождите меня. — Он отошел, но затем вернулся и добавил: — Слушайте, ни с кем не разговаривайте и ни на кого не смотрите. Ни слова, ни взгляда! Таков обычай.
Бейли быстро огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил этот короткий монолог и что на него не устремлены шокированные взгляды. К счастью, в вестибюле никого не было, и потом, это же только вестибюль, в конце концов. Испытывая какое-то неприятное чувство, он быстро прошел мимо общих залов к индивидуальным кабинам. Прошло уже пять лет с тех пор, как он пользуется этим благом — просторной комнатой с душем, прачечной и другими удобствами. Здесь даже есть небольшой проектор, который можно настроить на передачу киноновостей.
— Дом вне дома, — пошутил он, когда впервые увидел эту кабину.
Сейчас он часто задумывался, трудно ли было бы ему вновь привыкнуть к спартанским условиям общих залов, если бы он вдруг лишился привилегии пользоваться кабиной. Он нажал кнопку прачечной, и гладкая поверхность счетчика засветилась.
Р. Дэниел терпеливо ждал, когда Бейли возвратился чисто вымытый и в свежей сорочке; сейчас он чувствовал себя гораздо бодрее.
— Все в порядке? — спросил Бейли, как только они вышли наружу и уже могли разговаривать.
— В полном порядке, Илайдж, — ответил Р. Дэниел.
Джесси встретила их у двери, натянуто улыбаясь. Бейли поцеловал ее и неуверенно произнес:
— Джесси, это мой новый напарник — Дэниел Оливо.
Джесси протянула руку, и Р. Дэниел подержал ее и отпустил.
Затем она повернулась к мужу и, робко взглянув на Дэниела, сказала:
— Присядьте, пожалуйста, мистер Оливо. Мне нужно поговорить с мужем о семейных делах. Это займет не больше минуты. Надеюсь, вы не обидитесь?
Она потонула Бейли за рукав в соседнюю комнату.
— Ты не пострадал, Лайдж? — прошептала она торопливо. — Я так волновалась после этого ужасного сообщения…
— Какого сообщения?
— По радио, час назад. О скандале в обувном магазине. Передавали, что два детектива их утихомирили. Я знала, что ты идешь домой со своим напарником, а это произошло совсем рядом с нами и как раз в то время, когда ты должен был там проходить, и я подумала, что все гораздо серьезнее, чем сообщили, и что…
— Успокойся, Джесси. Ты же видишь, я в полном порядке.
Ей с трудом удалось овладеть собой, и она спросила, все еще нервничая:
— А он из твоего отдела?
— Нет, — ответил Бейли, смутившись. — Он… не из наших.
— Как его принимать?
— Да как всех. Он — мой напарник, вот и все.
Он сказал это так нерешительно, что Джесси насторожилась снова.
— Что-нибудь случилось?
— Да нет же. Хватит, пойдем в гостиную, а то неудобно.
Лайдж Бейли испытывал сейчас какую-то неуверенность относительно своей квартиры. До самого последнего времени он был вполне ею доволен. Сейчас же, когда гостем Бейли было существо из Внешних Миров, он вдруг засомневался. Квартира казалась ему тесной и неуютной.
— Лайдж, вы с мистером Оливо, наверное, здорово проголодались? — с наигранной веселостью спросила Джесси.
— Между прочим, — поспешно ответил Бейли. — Дэниел не будет с нами питаться. А я бы перекусить не отказался.
Джесси спокойно восприняла это известие. При нынешнем жестком контроле над распределением продуктов отказаться от угощения в чужом доме не считалось дурным тоном.
— Надеюсь, вы нас извините, мистер Оливо. Мы с мужем и сыном Бентли обычно ходим обедать в столовую. Это удобнее, да и выбор лучше, и, между нами, порции там побольше, чем дома. Кстати, нам с Лайджем разрешили трижды в неделю питаться дома, если мы захотим, конечно. Лайдж на хорошем счету у себя на работе, и у нас очень прочное положение. Так вот, я подумала, что, если бы вы к нам присоединились, мы бы могли немного попировать дома, хотя, признаюсь, я не одобряю тех, кто злоупотребляет своими личными привилегиями. Это просто антиобщественно.
Р. Дэниел вежливо слушал.
Бейли незаметно подавал ей знаки, чтобы она замолчала.
— Джесси, я проголодался, — сказал он.
— Нарушу ли я ваш обычай, миссис Бейли, — обратился Р. Дэниел к Джесси, — если буду называть вас по имени?
— Что вы, конечно, нет. — Джесси опустила скрытый в стене обеденный стол и к углублению в его крышке подключила подогреватель тарелок. — Пожалуйста, э-э… Дэниел, не смущайтесь: зовите меня просто Джесси.
Она захихикала. Бейли был вне себя от гнева. Положение становится все нелепей. Джесси принимает Р. Дэниела за человека. Он, конечно, будет темой для болтовни в женской туалетной. К тому же лицо у него по-своему интересное, и Джесси польстила его вежливость. Это сразу видно.
«Интересно, — подумал Бейли, — какое впечатление на Р. Дэниела произвела Джесси?» За восемнадцать лет, что они женаты, она почти не изменилась, так, по крайней мере, казалось ему. Конечно, она пополнела немного, и ее движения утратили девическую порывистость. В уголках рта появились складки, а щеки потеряли былую свежесть. Прическа стала более строгой, а волосы потемнели.
«А впрочем, — мрачно размышлял Бейли, — это все ерунда. На Внешних Мирах женщины выше ростом и такие же стройные и горделивые, как мужчины. Во всяком случае, такими изображают их в книгофильмах, и Р. Дэниел привык, видимо, именно к такому типу женщин».
Как бы то ни было, Р. Дэниел совершенно спокойно отнесся к болтовне Джесси, ее внешности и к тому, что она назвала его по имени.
— Вы уверены, что это правильно? Ведь «Джесси» — это, видимо, уменьшительное имя, и так вас, наверное, зовут близкие вам люди. Быть может, мне надлежит называть вас полным именем?
Джесси вдруг чересчур сосредоточенно стала вскрывать упаковку их обеденного пайка.
— Ничего, — сказала она отрывисто. — Меня все так зовут. Другого имени у меня нет.
— Очень хорошо, Джесси.
Открылась дверь, и в комнату осторожно вошел мальчик. Его взгляд почта сразу остановился на Р. Дэниеле.
— Папа?.. — сказал мальчик неуверенно.
— Это мой сын Бентли, — негромко сказал Бейли. — Это мистер Оливо.
— Он твой напарник, да пап? Здравствуйте, мистер Оливо. — Глаза его блестели от возбуждения. — Слушай, пап, а что произошло в магазине? По радио говорили…
— Сейчас никаких вопросов, Бен! — резко прервал его отец.
Лицо Бентли вытянулось от огорчения, и он посмотрел на Джесси, которая молча указала ему на стул.
— Ты сделал все, что я велела, Бентли? — спросила Джесси, когда мальчик сел за стол.
Она погладила его по голове. У него были такие же темные волосы, как у отца, и роста он будет отцовского, все же остальное у него от нее. То же овальное лицо, карие глаза, тот же беспечный нрав.
— Конечно, мама, — ответил Бентли и подался немного вперед, чтобы разглядеть, что было в накрытом крышкой блюде, из которого уже поднимался пахучий пар. — Что у нас на обед? Опять зимовил, а, мам?
— А чем плох зимовил? — ответила Джесси и сердито поджала губы. — Ты будешь есть то, что тебе дадут, и, пожалуйста, без разговоров.
Было совершенно ясно, чем их будут кормить. Бейли занял свое место за столом. Он тоже съел бы что-нибудь другое вместо зимовила с его резким запахом и неприятным привкусом. Но у них с Джесси уже был разговор на эту тему.
— Нет, я не могу этого делать, Лайдж, — объяснила она ему. — Я верчусь здесь целый день и не хочу наживать себе врагов. Все наши соседи знают, что я работала помощником диетолога, и стоит мне теперь раз в неделю брать на дом бифштекс или курицу, так начнутся лишние разговоры. Тем более, что многие из наших соседей не имеют права питаться дома даже по воскресеньям. Между прочим, зимовил и протовег не так уж плохи. Это очень питательные вещества и полностью усваиваются организмом. К тому же в них много витаминов и минеральных солей, да и всего остального, что необходимо человеку. А курицу мы можем есть каждый вторник в столовой.
Бейли легко сдался. Джесси права: самое главное в жизни — избегать трений с людьми, которые со всех сторон окружают тебя. Убедить в этом Бентли было несколько трудней.
— Слушай, мам, — сказал он по этому поводу, — а можно мне одному пойти в столовую по папиному талону? Можно, а, мам?
Джесси раздраженно покачала головой и ответила:
— Ты меня удивляешь, Бентли. Что скажут люди, если увидят, что ты ешь один, будто у тебя нет ни семьи, ни дома?
— А ну их, это их не касается.
— Не смей спорить с мамой, Бентли, — вмешался отец с нотками раздражения в голосе.
Бентли грустно пожал плечами и замолк. В это время с другого конца донесся голос Р. Дэниела:
— Можно мне посмотреть эти книгофильмы, пока вы едите?
— Конечно! — воскликнул Бентли, вскочив со стула, и его лицо засветилось от интереса. — Это мои книги. Я взял их в библиотеке по специальному разрешению из школы. Сейчас я вам дам фильмоскоп. Он довольно хороший. Папа подарил мне его в прошлом году в день рождения.
Он принес фильмоскоп и спросил:
— Вы интересуетесь роботами, мистер Оливо?
У Бейли из рук выпала ложка, и он наклонился за ней.
— Да, Бентли. Очень интересуюсь.
— Тогда вам понравится. Здесь все о роботах. Я готовлюсь к сочинению на эту тему. А тема довольно сложная, — добавил он солидно. — Я лично против роботов.
— Сядь на место, Бентли, — не выдержал Бейли, — и не мешай мистеру Оливо.
— Он мне совершенно не мешает, Илайдж. Я бы очень хотел поговорить с тобой на эту тему, Бентли. К сожалению, сегодня вечером мы с твоим отцом будем очень заняты.
— Спасибо, мистер Оливо.