– Когда я стал существовать, доктор Фастальф и его дочь уже давно жили врозь. Я никогда ее не видел.
– А вы, Жискар, хорошо знакомы с ней?
– Да, сэр.
– И вы были привязаны друг к другу?
– Я уверен, сэр, что дочери доктора Фастальфа было приятно быть со мной.
– И вам с ней тоже?
– Когда я нахожусь с любым человеческим существом, у меня ощущение, которое, как я думаю, люди называют «приятно».
– Но с Василией особенно?
– Ее радость быть со мной, сэр, видимо, стимулировала во мне позитронные потенциалы, вызывающие действия, эквивалентные тем, что радость производит в людях. По крайней мере, так объяснил доктор Фастальф.
– Почему Василия ушла от отца? – внезапно спросил Бейли. Жискар не ответил, и Бейли сказал неожиданно повелительным тоном, каким землянин говорит с роботом:
– Я задал тебе вопрос, парень.
Жискар повернул голову и взглянул на Бейли. На мгновение Бейли показалось, что глаза робота вспыхнули негодованием от оскорбительного слова. Однако, Жискар спокойно ответил:
– Я мог бы ответить, сэр, но мисс Василия приказала мне тогда ничего не говорить насчет этого дела.
– Но я приказываю ответить.
– Простите, сэр, но мисс Василия была уже тогда сильна в роботехнике, и ее приказы достаточно сильны до сих пор, что бы вы не говорили, сэр.
– Она явно была сильна в роботехнике, если, как говорил мне доктор Фастальф, перепрограммировала вас.
– Это было неопасно, сэр. Доктор Фастальф всегда мог поправить любую ее ошибку.
– И он ее поправлял?
– Нет, сэр.
– Какова была природа перепрограммирования?
– По мелочам, сэр.
– Что именно она сделала?
Жискар замялся, и Бейли сразу же понял в чем дело. Затем робот сказал:
– Боюсь, сэр, я не могу ответить на вопросы, связанные с перепрограммированием.
– Вам запрещено?
– Нет, сэр, но новая программа автоматически стирает старую. Если я изменился в какой-то части, то мне кажется, что эта часть всегда была такая, и я не помню, какой она была раньше.
– Тогда откуда вы знаете, что перепрограммировались мелочи?
– Поскольку доктор Фастальф ни разу не счел нужным поправлять работу мисс Василии – он сам однажды так сказал – я и предполагаю, что изменения были мелкими. Вы можете спросить мисс Василию.
– Спрошу.
– Боюсь только, что она вам не ответит, сэр.
Сердце Бейли упало. До сих пор он расспрашивал только Фастальфа, Глэдис и двух роботов – всех тех, у кого были основания сотрудничать. А сейчас он впервые встретится с недружественным субъектом.
37
Бейли вышел из машины на лужайку и с удовольствием ощутил под ногами твердую землю. Он изумленно огляделся: дома стояли вплотную друг к другу. Один был особенно большой – громадный прямоугольный блок из металла и стекла.
– Это Роботехнический Институт?
– Весь комплекс – Институт, партнер Илия, – сказал Дэниел. – Вы видите только часть его, и она застроена более плотно, чем принято на Авроре, потому что это самостоятельная политическая единица. Она включает в себя жилые дома, лаборатории, библиотеки, общественную гимназию и т. п. Большое здание – административный центр.
– Как-то не по-аврорски, что все эти здания на виду – если судить по тому, что я видел на Эос. Вряд ли это одобряют.
– Думаю, что нет, но глава Института дружен с Председателем, у которого большое влияние, и тут было дано особое разрешение ради нужд исследовательской работы, – сказал Дэниел и добавил задумчиво: – оно и в самом деле более компактное, чем я себе представлял.
– Разве вы не бывали здесь?
– Нет.
– И вы, Жискар?
– Нет, сэр.
– Но вы же нашли дорогу без затруднений.
– Нас хорошо информировали, поскольку мы должны были сопровождать вас.
– А почему доктор Фастальф не поехал с нами? – спросил Бейли и тут же сообразил, что робота врасплох не захватишь.
– Доктор Фастальф сказал, что он не член Института, поэтому ему неудобно появляться без приглашения.
– А почему он не член?
– Я никогда не слышал о причинах этого.
Не знает? Не велено говорить? Бейли пожал плечами. Не все ли равно? Человек может солгать, а робот может быть проинструктирован. Конечно, человека можно поймать на лжи и выведать или выбить из него правду, если спрашивающий достаточно ловок или достаточно жесток, а робота можно сбить с инструкций, если спрашивающий достаточно ловок или достаточно беспринципен. Но ловкость тут разная, а Бейли ничего не понимал в роботах.
Оранжевое солнце теперь стояло высоко в небе. Приближался полдень. Когда они подошли к дому и вошли в его тень, Бейли слегка поежился, почувствовав, как температура немедленно упала. Губы его сжались при мысли о заселенных мирах без Городов, где температура не контролируется и подвергается непредсказуемым идиотским переменам. Он с неудовольствием заметил, то линия туч на горизонте смещается куда-то. Значит, будет дождь, потоки воды. Ох, Земля! Бейли скучал по Городам.
Жискар вошел первым, а Дэниел придержал Бейли за руку. Ну, конечно! Жискар в разведке. И Дэниел тоже: глаза его внимательно осматривали все. Бейли был уверен, что эти глаза ничего не упустят.
Жискар появился в дверях и кивнул. Бейли вошел в распахнутую дверь, подчиняясь нажиму руки Дэниела.
В доме Василии не было запоров, как не было их в домах Глэдис и Фастальфа. Разбросанность домов помогала уединенности, наверняка помогали и обычаи невмешательства. Да если подумать, вездесущие роботы-стражи были надежнее всяких замков.
Жискар, идущий впереди, тихо поговорил с двумя роботами, похожими на него, вернулся и сказал:
– Вас ждут, сэр. Сюда, пожалуйста.
Два домашних робота пошли вперед, за ними Бейли и Дэниел, а Жискар замыкал шествие.
Два домашних робота остановились перед двойной дверью, створки которой раздвинулись в стороны, видимо, автоматически. Комната была погружена в тусклый зеленоватый свет – дневное освещение проходило сквозь плотные шторы. Бейли не очень отчетливо увидел маленькую человеческую фигуру, сидевшую у стола на высоком табурете. Когда они вошли, дверь закрылась и в комнате стало еще темнее.
Женский голос резко сказал:
– Не подходите ближе! Стойте на месте!
И комната вдруг ярко осветилась.
38
Бейли заморгал и взглянул вверх. Потолок был стеклянный, через него видно было солнце, только оно почему-то казалось тусклым, что, впрочем, не влияло на качество света внутри. Он посмотрел на женщину, не изменившую позы.
– Доктор Василия Фастальф?
– Доктор Василия Алиена, если хотите знать мое полное имя. Можете называть меня доктор Василия. Так меня зовут все в Институте. – Ее резкий голос вдруг смягчился. – Ну, как ты, мой старый друг Жискар?
Жискар ответил тоном, совсем отличным от обычного.
– Приветствую вас, Маленькая Мисс.
Василия улыбнулась.
– А это, я полагаю, человекоподобный робот Дэниел Оливо, о котором я слышала?
– Да, доктор Василия, – быстро ответил Дэниел.
– И, наконец, землянин.
– Илия Бейли, доктор, – скованно ответил Бейли.
– Да, я знаю, что у землян есть имена, и что ваше – Илия Бейли, – холодно сказала она. – Вы не выглядите таким взрывным, как тот актер, что играл вас в гиперволновом шоу.
– Я знаю это, доктор.
– Тот, кто играл Дэниела, был очень похож. Но, я полагаю, мы здесь не для того, чтобы обсуждать шоу.
– Нет.
– Мы здесь, землянин, чтобы поговорить насчет Сантирикса Гремиониса и на этом покончить. Правильно?
– Не совсем. Это не главная причина моего прихода, хотя я думаю, что мы коснемся и этого.
– Да? У вас впечатление, что мы проведем долгую и сложную беседу на тему, которую выберете вы?
– Я думаю, доктор Василия, что вам разумнее было бы позволить мне вести интервью по моему желанию.
– Это угроза?
– Отнюдь.
– Ну, я никогда не встречалась с землянами, и было бы интересно посмотреть, насколько вы похожи на актера, игравшего вашу роль – не в смысле внешности. Вы и в самом деле такая властная личность, каким были в фильме?
– Фильм, – с явным отвращением сказал Бейли, – был сверх-драматическим и преувеличил мою личность во всех направлениях. Я предпочитаю, чтобы вы приняли меня таким, каков я есть, и судили бы обо мне, каким я кажусь вам сейчас.
Василия засмеялась.
– Во всяком случае, я, кажется, не слишком напугала вас. Это очко в вашу пользу. А может, вы думаете, что нечто известное вам о Гремионисе дает вам право приказывать мне?
– Я здесь лишь для того, чтобы открыть правду о деле умершего человекоподобного робота Джандера Пэнела.
– Умершего? А разве он когда-нибудь был живым?
– Я предпочитаю одно слово фразе: «приведенный в бездействующее состояние». Вас смущает слово «умерший»?
– Вы здорово фехтуете. Дибрит, принеси землянину стул. Он устанет стоять, если разговор будет долгим. А потом иди в свою нишу. Ты тоже можешь выбрать себе нишу, Дэниел. А ты, Жискар, встань около меня.
Бейли сел.
– Спасибо, Дибрит. Доктор Василия, я не имею власти допрашивать вас; у меня нет законных возможностей заставить вас отвечать на мои вопросы. Однако, смерть Джандера Пэнела ставит вашего отца в положение несколько…
– Кого?
– Вашего отца.
– Землянин, я иногда могу назвать определенное лицо своим отцом, но больше никто не может. Пожалуйста, пользуйтесь полным именем.
– Доктор Хэн Фастальф. Ведь он же ваш отец?
– Вы пользуетесь биологическим термином. Во мне его гены, что на Земле рассматривается как отец – дочь. На Авроре это не имеет значения, кроме как в медицинском и генетическом отношениях. Во всех других случаях это родство вообще не упоминается в порядочном обществе Авроры. Я объясняю вам это, поскольку вы землянин.
– Если я оскорбил обычаи, то только по неведению, и прошу извинить меня. Могу я упомянуть имя вышеназванного джентльмена?
– Конечно.
– Итак, смерть Джандера Пэнела поставила доктора Хэна Фастальфа в несколько затруднительное положение, и я предполагаю, что вы захотите помочь ему.