ных между собой решетками из железной проволоки. На самой палубе возвышаются три рубки с отделениями, из которых одни служат для размещения команды корабля, а другие — для машин. В центральной рубке работает машина, приводящая в действие весь подъемный механизм; в передней — машина, приводящая во вращение передний винт; в задней — машина, приводящая во вращение задний винт. Эти три машины работают независимо одна от другой. В носовой рубке находится буфет, кухня и помещение для экипажа. У кормы в последней рубке несколько кают, между ними каюта инженера, столовая, а над ними застекленная будка для рулевого, правящего кораблем при помощи мощного руля. Все рубки имеют для освещения иллюминаторы из закаленного стекла, которое в десять раз прочнее обыкновенного. Под корпусом имеется Целая система гибких рессор, служащих для смягчения ударов о землю при посадке, хотя спуск корабля на землю совершается легко и очень мягко. Инженер является в полной мере хозяином малейших движений своего корабля.
Подъемные и тяговые устройства: над палубой установлены вертикально тридцать семь валов, из которых по пятнадцати находятся вдоль каждого борта и семь более высоких посредине. С виду — будто настоящий корабль о тридцати семи мачтах. Только все эти мачты оснащены не парусами, а горизонтальными винтами — по два винта на каждом валу. Хотя винты имеют небольшой диаметр и малый шаг, но зато они могут вращаться с исключительной быстротой.
Каждый из тридцати семи валов имеет собственное вращение, независимое от других, причем попарно расположенные валы вращаются всегда в разных направлениях. Это необходимо для устойчивости, чтобы весь корабль не получил в силу реакции вращательного движения. Таким образом, корабль имеет семьдесят четыре подъемных винта. Каждый винт имеет по три лопасти, связанные в концах металлическими обручами, которые играют роль маховиков и дают некоторую экономию в работе.
На корме и на носу корабля установлены на горизонтальных валах два поступательных винта с четырьмя лопастями каждый. При большом шаге они имеют и обратный ход. Вращаясь всегда в разных направлениях, они обеспечивают кораблю тягу для поступательного движения. У тяговых винтов больший диаметр, чем у подъемных, но они тоже могут вращаться с громадной скоростью.
В общем, в своем летном корабле инженер Робур применил и развил те технические принципы, которые предлагали Кассю, де-ла-Ландель и Понтон д’Амекур. Но в выборе и в применении механической энергии честь считаться изобретателем в полном смысле этого слова принадлежала всецело одному Робуру.
Машинное отделение: для поддержания в воздухе и для передвижения своего корабля Робур воспользовался энергией, питаемой не водяными парами или парами какой-либо другой жидкости, не сжатым воздухом или другими упругими газами и не какими-либо взрывчатыми веществами, способными производить механическую работу. Он прибегнул к электричеству — к той силе, которая станет когда-нибудь душой всей промышленности. К тому же ему не понадобилось никакой особой машины, механически вырабатывающей электроэнергию, — ничего, кроме батареи элементов и аккумуляторов. Какие же элементы были введены в состав этих батарей? Какие кислоты были возбудителями? В этом и состоял секрет Робура. То же самое надо сказать и про аккумуляторы. Каковы их полюсы, положительные и отрицательные? Тоже неизвестно. Инженер хранил это в тайне, остерегаясь даже — и был совершенно прав — брать патент на свое изобретение.
Во всяком случае, успех получился бесспорный: батареи отличались исключительно высоким коэфициентом полезного действия; кислоты обладали почти абсолютной неиспаряемостью и незамерзаемостью; аккумуляторы оставляли далеко за собою аккумуляторы Фор-Селлон-Фольк-Мара. И, наконец, вырабатывавшийся электроток по количеству ампер превосходил все прежние достижения. В результате корабль обладал мощностью, которая в пересчете на лошадиные силы выражалась громадной цифрой. Работа винтов обеспечивала кораблю подъемную силу и тягу в пределах, далеко превышавших все его потребности при каких бы то ни было условиях.
Нечего говорить о том, что корабль Робура обладал прекрасной устойчивостью благодаря удачному расположению его центра тяжести. Не было никаких опасений, что он может оказаться под опасным углом с горизонталью, никакой вероятности, чтобы он мог опрокинуться.
Остается узнать, каким материалом пользовался инженер Робур для конструкции своего воздушного корабля — название, которое как нельзя более подходит к Альбатросу.
Что представлял собой этот материал — такой твердости, что нож Фил Эвэнса был бессилен его поцарапать и природу которого дядюшка Прудэнт не мог объяснить? То была просто-напросто бумага.
Уже много лет, как бумажное производство достигло значительного развития. Из бумаги без клея, пропитанной декстрином и крахмалом, а потом пропущенной под гидравлическим прессом, получается материал, прочный, как сталь. Из него делают блоки, рельсы, вагонные колеса, более прочные, чем металлические колеса, и в то же время более легкие. Этими ценными качествами материала из бумаги — его прочностью и легкостью — Робур и воспользовался при постройке своего корабля для воздушных сообщений.
Корпус корабля, палуба, рубки, каюты — все было сделано из рисовой бумаги, ставшей под прессом прочной, как металл, и получившей еще одно свойство, которым, конечно, нельзя пренебрегать, в особенности на больших высотах, свойство полной огнеупорности.
Что касается различных механизмов, служащих для подъема и для тяги корабля, — валы винтов, их лопасти и т. п., то и здесь была применена фибра — просмоленное волокнистое вещество хорошей прочности и упругости.
Этот материал, воспринимающий любую форму, нерастворимый в большинстве газов и жидкостей, в кислотах и маслах, не говоря уже о его изолирующих свойствах, был весьма ценным и для электрических установок Альбатроса.
Инженер Робур и его главный помощник Том Тернер, механик и два его помощника, два рулевых и повар, в общем восемь человек, — таков был экипаж корабля, вполне удовлетворявший всем потребностям путешествия в воздухе. Военные и охотничьи ружья, принадлежности рыбной ловли, электрические фонари, разного рода приборы для наблюдений, секстанты[27] и компасы для исчисления пути, термометры для определения температуры, различного рода барометры — одни для определения достигнутых высот, другие для указания изменений в атмосферном давлении, штормглас — указатель бури, маленькая библиотечка, ручной типографский станок, пушка, помещенная в центре палубы на поворотной тумбе и стреляющая снарядами калибром в шесть сантиметров, запасы пороха, пуль и патронов с динамитом, кухня, отапливаемая током от аккумуляторов, запасы разных консервов, мяса и овощей, спрятанные в камбузе[28] вместе с несколькими бочками бренди, виски и джина, в общем столько запасов, что их хватило бы на многие месяцы пути без спуска на землю, — таковы были техническое снаряжение и провизия корабля, не считая его знаменитой трубы.
Помимо этого, на борту была еще легкая нетонущая резиновая лодка. Она могла удерживать восемь человек на поверхности реки, озера или моря, когда оно спокойно.
Но, может быть, у Робура были и парашюты на случай возможных аварий? Нет, он не верил в катастрофы подобного рода. Валы винтов работали независимо один от других; остановка одних не прекращала движения других. Работы половины подъемных винтов было достаточно, чтобы поддерживать Альбатрос в его естественной стихии.
— С этим кораблем, — сказал Робур-завоеватель своим новым гостям, гостям помимо их желания, — с ним я являюсь властителем седьмой части света, большей, чем вместе взятые Австралия, Океания, Азия, Америка и Европа, властелином той воздушной Икарии[29], которая в один прекрасный день будет заселена тысячами икарийцев…
ГЛАВА VII,в которой, дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс все еще не дают себя убедить
Председатель Уэлдонского института был ошеломлен, его коллега потрясен, но ни тот, ни другой не желали, чтобы кто-нибудь был свидетелем их испуга. И это, конечно, вполне естественно.
Что касается слуги Фриколина, то он не скрывал своего ужаса, чувствуя себя уносимым в пространство на каком-то воздушном корабле.
В это время подъемные винты над их головами вертелись с особой стремительностью. Но как ни велика была эта скорость вращения, ее можно было еще утроить, если бы Альбатросу понадобилось подняться в более высокие зоны.
Что касается двух винтов на горизонтальных осях, сообщавших кораблю поступательное движение, то они работали умеренным ходом и заставляли корабль двигаться со скоростью всего лишь двадцати километров в час.
Наклонившись через перила палубы, пассажиры Альбатроса могли заметить длинную извилистую ленту воды, извивающуюся, как ручей, по неровной местности среди нескольких лагун, освещенных в эту минуту косыми лучами солнца. В действительности этот ручей был рекой и даже одной из наиболее важных на данной территории. На левом берегу вырисовывалась горная цепь, конец которой терялся вдали.
— Вы скажете нам, где мы находимся? — спросил дядюшка Прудэнт голосом, дрожащим от негодования.
— Я не вижу в этом — необходимости, — ответил Робур.
— А не скажете ли вы, куда мы направляемся? — прибавил Фил Эвэнс.
— В пространство!
— И это будет продолжаться…
— Столько, сколько потребуется.
— Может быть, дело идет о кругосветном путешествии? — спросил ироническим тоном Фил Эвэнс.
— Более того, — ответил Робур.
— Но если такое путешествие нас не устраивает? — возразил дядюшка Прудэнт.
— Нужно, чтобы оно вас устроило!
Вот приблизительно характер отношений, которые устанавливались между хозяином Альбатроса