Гигант, подземная мощь которого вздымает столбы воды окружностью в двадцать футов на высоту двухсот футов.
Эту картину, несравнимую ни с какими другими, Робур, повидимому, изучил давно уже во всех подробностях, так как на палубу он не выходил. Неужели же он дал своему кораблю взлететь над этим парком только для того, чтобы доставить удовольствие своим гостям? Как бы то ни было, он не счел нужным выйти на палубу выслушивать их благодарности. Не пришел он и позднее, во время перелета Альбатроса через Скалистые горы, около семи часов утра.
Известно, что эта горная цепь тянется, подобно колоссальному спинному хребту, через всю Северную Америку и служит как бы продолжением Мексиканских Анд. В Скалистых горах, цепь которых имеет в длину три тысячи пятьсот километров, находится вершина Джемс, достигающая высоты в двенадцать тысяч футов.
Увеличивая скорость вращения своих крыльев, подобно тому как это делает птица в высоких слоях атмосферы, Альбатрос мог бы, конечно, перелететь и через самые высокие вершины этой цепи, чтобы сразу очутиться в Орегоне или в Юта. Но это не понадобилось, потому что горные перевалы позволяли перелететь через горную цепь, минуя хребет.
Есть несколько подобных проходов, или каньонов, — особый вид коридоров, более или менее узких, через которые можно пробраться на ту сторону горной цепи, не взбираясь на вершину. Одним из них, именно Бриджерским перевалом, пользуется Тихоокеанская железная дорога, чтобы проникнуть на территорию мормонов[31]. Другие перевалы находятся севернее или южнее. Одним из них и воспользовался Альбатрос, уменьшив предварительно свою скорость, чтобы не ударяться о стенки узкого коридора. Рулевой вел корабль так искусно, как он вел бы какое-нибудь судно на матче Королевского клуба на Темзе. Получилось действительно нечто изумительное. Это было неприятно двум врагам летных машин, более тяжелых, чем воздух, но они все же не могли не поражаться безукоризненной маневренности Альбатроса.
Менее чем в два с половиной часа громадная горная цепь была оставлена позади, и корабль полетел с прежней скоростью — сто километров в час. Теперь он держал курс на юго-запад, чтобы при своем приближении к земле срезать наискось территорию штата Юта. Альбатрос уже спустился на несколько сот метров, когда до слуха дядюшки Прудэнта и Фил Эвэнса донеслись свистки паровоза.
То был один из поездов Тихоокеанской железной дороги, направлявшийся к городу Большого Соленого Озера. Повинуясь секретному приказанию, Альбатрос быстро опустился еще ниже, чтобы следовать за поездом, мчавшимся на всех парах. Воздушный корабль был немедленно замечен. Несколько голов показалось в дверях вагонов. Затем многочисленные пассажиры заполнили площадки, которые соединяют американские вагоны, и некоторые из них храбро вскарабкались на крыши, чтобы лучше видеть редкое зрелище.
Громкие крики: «Гип-гип, ура!» раздавались в воздухе. Но и они не заставили Робура выйти на палубу корабля.
Альбатрос спустился еще ниже, умерив работу подъемных винтов, и замедлил свой ход, чтобы не опередить поезда. Это легко удалось ему. Он летел над поездом, как какой-то гигантский жук. Но Альбатрос мог без труда превратиться и в гигантскую хищную птицу. Он свободно маневрировал то вправо, то влево, быстро устремлялся вперед и возвращался назад. В ответ на горделиво поднятый флаг, черный с золотым солнцем, начальник железнодорожного состава стал приветствовать воздушный корабль тридцатисемизвездным флагом Американских штатов. Тщетно оба пленника пытались воспользоваться случаем дать весть о себе. Тщетно председатель Уэлдонского института надрывался, крича:
— Я — дядюшка Прудэнт из Филадельфии!
А его секретарь:
— Я — Фил Эвэнс, его коллега!
Крики эти терялись в тысячных возгласах «ура», которыми выражали свой восторг пассажиры поезда.
Тем временем три-четыре человека из экипажа Альбатроса появились на палубе, и один из них, подражая морякам, обгоняющим какое-нибудь менее быстроходное судно, протянул поезду конец каната, насмешливо предлагая взять его на буксир.
Вслед за этим Альбатрос продолжал свой путь, развив обычную скорость, и вскоре оставил экспресс далеко за собой.
Около часа пополудни вдали показался огромный диск — колоссальный рефлектор, отражавший солнечные лучи.
— Очевидно, это столица мормонов Солт-Лэйк-Сити, — сказал дядюшка Прудэнт.
Действительно, то был город Большого Соленого Озера, а диск оказался круглой крышей табернакля[32], в котором могли бы удобно разместиться до десяти тысяч верующих. Подобно выпуклому зеркалу, его крыша отбрасывала солнечные лучи по всем направлениям.
Но вся эта картина скоро исчезла, как тень. Держа курс на юго-запад, Альбатрос развил скорость, которая превосходила скорость ветра.
Вскоре корабль летел над штатом Невада и его сереброносной территорией. Только одна Сиерра отделяет этот район от золотоносных земель Калифорнии.
— Нет сомнения, — сказал Фил Эвэнс, — что мы увидим Сан-Франциско еще до наступления ночи.
Было шесть часов вечера, когда цепь Сиерра-Невадских гор была пересечена через ущелье Трэки, по которому проложен железнодорожный путь. Оставалось около трехсот километров, чтобы долететь если не до Сан-Франциско, то, во всяком случае, до Сакраменто, столицы штата Калифорния.
Скорость Альбатроса! была теперь такова, что еще до восьми часов на западном горизонте показался купол Капитолия. Вскоре и он исчез на противоположной стороне. В это время на палубе появился Робур. «Узники» подошли к нему.
— Инженер Робур, — сказал дядюшка Прудэнт, — мы уже у границы Америки. Полагаем, что шутка окончилась.
— Я никогда не шучу, — ответил Робур.
Он дал знак. Альбатрос начал быстро опускаться, но настолько стремительно, что пришлось укрыться в рубках. Едва дверь каюты закрылась, дядюшка Прудэнт воскликнул:
— Еще немного — и, мне кажется, я задушил бы его!
— Надо попытаться бежать, — ответил Фил Эвэнс. — Да… во что бы то ни стало.
В эту минуту до их слуха донесся глухой протяжный гул.
То гудело море, волны которого с шумом разбивались о прибрежные скалы.
Это был Тихий океан.
ГЛАВА IX,в которой Альбатрос сделал перелет в десять тысяч километров и закончил изумительный прыжок
Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс твердо решили бежать.
Если бы персонал Альбатроса не состоял из восьми человек, отличавшихся исключительной силой, возможно, они решили бы с ними бороться. Очень дерзкий план мог бы сделать их хозяевами корабля, и они смогли бы, возможно, спуститься в каком-нибудь пункте Соединенных штатов. В плане был побег вдвоем, ибо трус Фриколин не мог итти в счет, об этом нечего было и думать. При невозможности действовать силой нужно было прибегнуть к хитрости, как только Альбатрос причалит к земле.
Фил Эвэнс пытался внушить этот план своему не в меру горячему коллеге, всегда готовому на безрассудные поступки, способные только ухудшить положение. Пока, во всяком случае, не было подходящего момента. Корабль мчался со всей быстротой над северной частью Тихого океана.
На следующее утро, 16 июня, с Альбатроса не было видно земли.
Какими длинными казались теперь ночи обоим коллегам! Они спешили каждое утро пораньше выходить из своей каюты. В этот день при их появлении на палубе заря на востоке уже занялась. Приближался день летнего солнцестояния. Это самый длинный день в году в Северном полушарии; на шестидесятой параллели ночей в это время почти совсем не бывает.
Что касается инженера Робура, то, может быть, по привычке, а может быть, умышленно он не торопился покинуть свою каюту. Когда же он вышел, то удовольствовался тем, что молча поклонился своим гостям, встретившись с ними на корме.
Наконец-то решился появиться на палубе и негр Фриколин. С покрасневшими от бессонницы глазами, с растерянным видом, с дрожащими руками, он двигался как человек, у которого почва колеблется под ногами. Со страхом бросил он взгляд на подъемные винты, работавшие с успокаивающей регулярностью, не слишком спеша. После этого все еще нетвердой походкой негр направился к перилам палубы и ухватился за них обеими руками, чтобы сохранить равновесие. Видимо, ему хотелось бросить взгляд на ту страну, над которой пролетал Альбатрос на высоте не более двухсот метров.
Прежде чем рискнуть на такой шаг, Фриколин должен был очень «взвинтить» себя. Ему нужно было вооружиться большой храбростью, чтобы подвергнуть свою особу такому испытанию!
Некоторое время он простоял неподвижно перед перилами, откинувшись всем корпусом назад; потом попробовал их покачать, чтобы убедиться в их прочности; потом выпрямился; потом нагнулся вперед; потом вытянул шею. Излишне говорить, что он проделывал все эти движения с закрытыми глазами. Но в конце концов он их открыл. Как он вскрикнул! Как стремительно отшатнулся от перил! Как быстро втянул голову в плечи! В глубине бездны он увидел безбрежный океан. Волосы, без сомнения, встали бы дыбом на его голове, если бы они не были так курчавы.
— Море!.. Море!.. — вскричал он.
И Фриколин упал бы на палубу, если бы старший повар не принял его в свои объятия.
Старший повар был родом француз и, возможно, гасконец, хотя имя его было Франсуа Тапаж[33]. Так или иначе, с детства вдыхал он в себя воздух, приносимый ветром от берегов Гаронны. Каким образом этот Франсуа Тапаж попал на службу к инженеру? Какие случайности привели к тому, что он входил теперь в состав экипажа Альбатроса? Никто этого не знал. Во всяком случае, этот хитрец говорил по-английски, как настоящий янки.
— Эй, стой же прямо! — вскричал он, награждая негра здоровым тумаком в бок.