анции. После Дюнкерка, следуя по Парижскому меридиану, он пролетел Дулан, Амьен, Крейль и Сен-Дени. Ничто не заставило его уклониться от намеченного им прямого пути. Таким образом, к полуночи он очутился над «городом Мира», который заслуживает это название, даже когда его жители спят, или, вернее, должны спать.
Какая странная фантазия заставила инженера сделать остановку как раз над самым Парижем — неизвестно, но факт тот, что Альбатрос стал опускаться над столицей, пока не очутился на расстоянии нескольких сот футов от земли. Тогда Робур вышел из своей каюты, и весь экипаж тоже показался на палубе, чтобы немного подышать воздухом.
Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс думали только о том, чтобы не пропустить удобного случая. Покинув свою каюту, они искали возможности уединиться, чтобы воспользоваться наиболее благоприятным моментом. Главное, нужно было стараться не быть никем замеченными.
Альбатрос, похожий на гигантского жука, медленно пролетал над прекрасным городом. Он следовал по линии бульваров, великолепно освещенных лампочками Эдисона. До него доносился шум экипажей, катившихся по улицам, и гул поездов, двигавшихся по многочисленным железнодорожным путям.
Потом корабль парил некоторое время на высоте наиболее высоких зданий, как будто ему хотелось задеть купол Пантеона[44] или крест на Дворце инвалидов. Он несколько раз прошелся на участке между двумя минаретами Трокадеро и Эйфелевой металлической башней на Марсовом поле; ее колоссальный рефлектор заливал электрическим светом всю столицу.
Эта прогулка — ночное фланирование — продолжалась около часа, как отдых перед нескончаемым путешествием.
Возможно, что инженер Робур хотел воочию показать парижанам тот «метеор», тайну которого не могли объяснить столичные астрономы. На Альбатросе были зажжены электрические огни. Два больших снопа света освещали площади, скверы, сады, дворцы и все шестьдесят тысяч городских домов, перебрасывая свои необъятные световые лучи с одного горизонта на другой.
Без сомнения, на этот раз Альбатрос был замечен. Его не только видели, но и слышали, так как Том Тернер, вооружившись своей трубой, приветствовал город шумной фанфарой. В эту самую минуту дядюшка Прудэнт, склонившись над перилами палубы, разжал руку и выпустил из нее табакерку.
Почти одновременно Альбатрос стал быстро подниматься. Тогда под сводом парижского неба раздалось могучее «ура» толпы, очень многочисленной на всех бульварах, изумленное «ура» в честь фантастического метеора.
Внезапно огни на корабле потухли, его объяли тьма и молчание. Дальнейший путь продолжался со скоростью двухсот километров в час.
К четырем часам утра Альбатрос пересек территорию Франции. Чтобы не терять времени на перелет через Пиренеи или Альпы, он пронесся над поверхностью Прованса до мыса Антиб.
В восемь часов утра обитатели Ватикана[45], собравшиеся на террасе собора св. Петра в Риме, были поражены видом воздушного корабля, пролетавшего над «вечным городом». Два часа спустя он покачивался над Неаполитанским заливом, одну секунду пробыл среди дымных извилистых облачков Везувия и наконец, пролетев наискось через Средиземное море, был замечен в первом часу пополудни наблюдательным постом Гулетты на тунисском побережье.
После Америки — Азия! После Азии — Европа! Более тридцати тысяч километров было пройдено этим изумительным Альбатросом менее чем в двадцать три дня!
И вот он уже собирается лететь над известными или еще неизвестными районами африканской земли!
Что же произошло с табакеркой после ее падения?
Табакерка упала на улице Риволи, перед домом № 210, в тот момент, когда улица была пустынна. На другой день ее подняла честная подметальщица, поспешившая отнести находку в полицейское бюро.
Там ее приняли сначала за взрывчатый аппарат. Развернули и открыли с крайней осторожностью.
Внезапно раздалось похожее на взрыв… Громкое чиханье, от которого не мог удержаться начальник бюро, открывавший табакерку.
Документ был вынут и оглашен, к общему изумлению присутствовавших:
«Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс, председатель и секретарь Уэлдонского института г. Филадельфии, похищены и увезены на воздушном корабль Альбатрос инженера Робура. Сообщите друзьям и знакомым.
Д. П. и Ф. Э.»
Таким образом, непостижимое явление было наконец объяснено жителям Старого и Нового Света, и спокойствие снова вернулось к ученым многочисленных обсерваторий, работающих на поверхности земного шара.
ГЛАВА XII,в которой инженер Робур действует так, будто он хочет участвовать в конкурсе на один из величайших призов
На этом этапе кругосветного путешествия Альбатроса можно, конечно, позволить себе задать несколько вопросов.
Кто такой этот Робур, которого до сих пор знают только по имени? Проводит ли он всю жизнь в воздухе? Отдыхает ли когда-нибудь его воздушный корабль? Имеет ли он убежище в каком-нибудь недосягаемом месте, где можно возобновить хотя бы запасы провизии, если он не нуждается в отдыхе? Было бы странно, если бы корабль не имел такой базы. У самых могучих представителей царства пернатых всегда есть определенное место и гнездо, где они могут найти себе пропитание.
И еще вопрос: что думал инженер сделать со своими двумя пленниками? Был ли он намерен держать обоих в своей власти, приобщив их навеки к авиации? Или же, заставив их облететь весь земной шар, он хотел вернуть им свободу, сказав: «Теперь, господа, вы будете, надеюсь, менее недоверчивы по отношению к летной машине, более тяжелой, чем воздух»?
На все эти вопросы еще нельзя было ответить. Это секрет будущего, который в один прекрасный день, может быть, и раскроется. Во всяком случае, «птица Робур» не счел нужным искать «гнездо» на северной границе Африки и предпочел провести конец дня над территорией Туниса, то двигаясь от мыса Бон к мысу Картазен, то паря в воздухе на одном месте. Затем он направился в глубь территории и пролетел над очаровательной долиной Меджерды, следуя над желтоватой рекой, затерянной между кустами кактусов и олеандров. Сколько попугайчиков он разогнал своим полетом! Целые сотни их, усевшись на телеграфных проводах, казалось, ждали телеграмм, чтобы унести их под своими крыльями.
С наступлением ночи Альбатрос маневрировал некоторое время над границами Крумирской области[46], и если оставался еще хоть один крумир, то он, наверное, поспешил упасть ниц, чтобы вознести свои молитвы аллаху, потрясенный появлением гигантского орла.
На следующее утро Альбатрос продолжал свой полет над городом Бон и очаровательными холмами в его окрестностях, а потом — над городом Филипвилл, превратившимся в маленький Алжир с новыми набережными и удивительными виноградниками. Их зеленеющие лрзы покрывают всю эту местность, точно вырезанную из территории Бургундии или Бордо.
Эта прогулка в пятьсот километров над Большой и Малой Кабилией закончилась около полудня на высоте алжирской горы Касба.
Какое зрелище для пассажиров Альбатроса! Открытый рейд между мысом Матифу и мысом Пескад, прибрежная полоса, застроенная дворцами, мечетями и виллами, капризно извивающиеся долины, сплошь покрытые виноградниками, синие воды Средиземного моря, которые бороздили громадные трансатлантические пароходы, казавшиеся сверху небольшими катерами. И так до самого Орана, «живописного Орана», жители которого, задержавшиеся в садах городской крепости, могли наблюдать, как Альбатрос постепенно сливался с первыми вечерними звездами.
Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс спрашивали себя, под влиянием какой фантазии инженер Робур решил направить их «летающую тюрьму» через территорию Алжира, составляющую как бы продолжение Франции по ту сторону моря, прозванного «французским озером». Они должны были признать, что его фантазия была осуществлена через два часа после заката солнца. Движением руки рулевого корабль был направлен к юго-востоку. На следующий день, покинув гористую местность Телль, пассажиры Альбатроса увидели светило над песками Сахары.
Вот описание путешествия на следующий день, 8 июля.
Полет над маленьким местечком Жеривилль, созданным, подобно Лагуату, на самой окраине пустыни, чтобы облегчить дальнейшее завоевание Сахары. Перелет через горный проход Стиллэн, затрудненный довольно сильным ветром. Перелет через пустыню, совершенный то при очень тихом ходе над зеленеющими оазисами, то с безумной скоростью, превосходившей даже скорость полета грифа-ягнятника. Несколько раз пришлось пускать в дело оружие против страшных птиц, которые дерзко бросались на корабль целыми стаями в двенадцать-пятнадцать штук, к великому ужасу Фриколина. Но если эти грифы могли отвечать только отчаянными криками и ударами своих клювов и когтей, то туземцы, не менее их дикие, подвергли корабль ружейному обстрелу, особенно при перелете Альбатроса через гору Сель. Ее зеленые и фиолетовые склоны мелькали даже сквозь белое ее покрывало.
Альбатрос пролетал теперь над великой Сахарой. Он должен был подняться в более высокие зоны, чтобы избежать вихрей самума, поднимавших волны красноватого песка. Затем пустынные плоскогорья Шебка раскинули под Альбатросом пласты черноватой лавы до зеленеющей долины Аи-Массэн. Трудно представить себе все разнообразие этих территорий!
За холмами, покрытыми деревьями и кустарниками, появились длинные волнообразные полосы сероватой почвы, расположенные подобно складкам бурнуса араба. Вдали виднелись «уэды» с бурно клокочущими водами, пальмовые леса, маленькие хижины, похожие на пирожки, раскинутые по склонам холмов вокруг мечетей. Среди них нужно упомянуть мечеть Мэтлити, при которой проживает местный духовный глава, великий марабут Сиди Шик.