Убегая от урагана, Альбатросу пришлось лететь по ветру, отдав себя всецело во власть воздушного Течения. Неуклонно следуя по этому единственно возможному маршруту, Альбатрос устремлялся на юг, подходя к полярным районам вопреки желанию Робура. Корабль не был больше хозяином своего движения; он должен был лететь туда, куда его нес ураган.
Том Тернер взялся за руль. Требовалось все его искусство, чтобы не быть отнесенными ветром.
В первые утренние часы, если можно было назвать утром этот смутный, неопределенный свет, обрисовавший горизонт, Альбатрос пролетел от мыса Горн пятнадцать градусов, что составляет более четырехсот лье. За пределами Полярного круга, где находился теперь корабль, ночь продолжается в июле девятнадцать с половиной часов. Солнечный диск, без тепла, без света, появляется на горизонте лишь для того, чтобы тотчас же скрыться. На полюсе такая ночь длится в течение ста семидесяти девяти дней. Все говорило о том, что Альбатрос скоро погрузится в нее, как в бездну.
Если бы можно было сделать астрономические наблюдения, то они показали бы, что в эту ночь корабль дошел до широты 66 градусов 40 минут. Он находился, значит, всего в тысяче четырехстах милях от Южного полюса.
Корабль непреодолимо влекло к этому недостижимому пункту земного шара, и его скорость, если можно так выразиться, «съедала» его вес, хотя последний несколько возрос вследствие сплющенности Земли на полюсах. Сила урагана достигла вскоре такой степени, что Робур счел нужным замедлить ход поступательных винтов, чтобы избегнуть серьезной аварии и сохранить управляемость корабля при возможно меньшей собственной скорости.
Среди всех этих опасностей инженер управлял Альбатросом с полным хладнокровием, и его люди слушались его так, как будто в них вселилась душа их начальника.
Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс ни на минуту не уходили с палубы. Там можно было оставаться без особых неудобств. Воздух не оказывал слишком сильного встречного сопротивления. Корабль был похож теперь на аэростат, плывущий вместе с той текучей массой, в которую он погружен.
В этот день не было признаков, что буря скоро может стихнуть. Альбатрос хотел достигнуть ближайших к полюсу районов, двигаясь вдоль семьдесят пятого меридиана. По какому меридиану сможет он вернуться, если только вообще это ему удастся?
По мере того как корабль шел на юг, продолжительность дня уменьшалась. Вскоре он погрузился в постоянную ночь. Свет от луны или бледные отблески южных зорь были единственным освещением. Но серп луны еще только зародился на небе, и спутники Робура рисковали ничего не увидеть в этих районах, тайну которых еще не разгадала любознательность человека.
От холода, менее резкого, чем этого можно было ожидать, на Альбатросе не страдали. Казалось, что ураган представлял собой особый вид воздушного Гольфстрима, сохранявшего в себе некоторую долю тепла.
Нельзя было не пожалеть, что этот район погружен в глубокую тьму. Но если бы луна светила даже полным светом, круг для наблюдений был бы все же очень ограничен. В это время года громадный снежный покров, точно снежная чешуя, покрывает всю Антарктику. При таких условиях как различить форму земель, размеры морей, расположение островов? Как узнать гидрографическую сеть страны? Как заснять орографию местности, когда ее холмы, горы и айсберги сливаются в одну сплошную поверхность?
Незадолго до полуночи южное полярное сияние осветило весь этот мрак.
С серебристой бахромой, со светящимися полосами, лучи которых прорезали пространство, это сияние своей формой напоминало колоссальный раскрытый веер, занимавший половину неба. Его крайние электрические излучения терялись в созвездии. Южного Креста, четыре звезды которого сверкали в зените. Красота этого явления была ни с чем не сравнима, а испускаемый им свет был все же достаточным, чтобы рассмотреть общий вид этой полосы земли, теряющейся в необъятной снежной равнине.
Излишне говорить, что в столь близком соседстве с южным магнитным полюсом стрелка компаса уже не могла давать точных указаний относительно направления полета. Ее отклонение скоро достигло наивысшей степени. Робур не сомневался, что Альбатрос пролетал тогда над самым магнитным полюсом, находящимся почти на семьдесят восьмой параллели.
Позже, около часа ночи, определяя угол, образуемый стрелкой с вертикалью, он воскликнул:
— Южный полюс сейчас под нами!
Белая шапка полюса была ясно видна, но то, что она покрывала своими льдами, было скрыто от всех. Южное полярное сияние вскоре погасло, и та идеальная точка, в которой скрещиваются все меридианы земного шара, так и осталась непознанной.
Конечно, если бы дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс хотели похоронить корабль и все, что он на себе нес, в самом уединенном месте, то случай был наиболее подходящий. Но они этого не сделали, так как не располагали необходимыми средствами.
Тем временем ураган все усиливался. Если бы Альбатрос встретил на своем пути какую-нибудь гору, то он разбился бы об нее, как разбивается судно, налетевшее на утес.
Действительно, он больше не мог уже набирать высоту. Между тем несколько вершин показалось на антарктическом горизонте. Каждую секунду грозило столкновение, которое сокрушило бы корабль.
В это время на расстоянии приблизительно ста километров впереди Альбатроса показались две блестящие светлые точки.
То были два вулкана, составляющие часть целой обширной системы гор Росс, Эребус и Террор. Не грозило ли Альбатросу, как гигантской бабочке, сгореть в их пламени? В мучительных волнениях прошел час.
Один из вулканов, Эребус, казалось, готовился уже наброситься на корабль, который не мог уклониться с пути урагана. Языки пламени быстро увеличивались на глазах у всех. Огненная завеса преграждала путь. Резкие вспышки яркого света наполняли пространство. Лица людей, находившихся на палубе, были страшны. Неподвижно, без крика они ждали ужасной минуты, когда огненная печь окутает их своим пламенем.
Но ураган, который увлекал с собой Альбатрос, спас его от этой чудовищной катастрофы. Огненные языки пламени Эребуса, задуваемые бурей, открыли ему проход, и среди града частиц лавы, отталкиваемых, к счастью, струями воздуха от подъемных винтов, корабль вырвался из кратера в самый момент его извержения. Час спустя горизонт закрыл собой от глаз пассажиров Альбатроса два колоссальных факела, которые освещают пределы мира в течение всей долгой полярной ночи.
В два часа утра Альбатрос перелетел остров Баллеры в конце побережья Декувэрт. Его нельзя было теперь узнать: оно было спаяно цементировавшим его льдом.
От Полярного круга, который корабль вновь пересек по сто семьдесят пятому меридиану, ураган понес его через ледяные заторы и через айсберги, где он сто раз рисковал разбиться. Затем Альбатрос полетел по Парижскому меридиану, образующему угол в сто пять градусов с тем меридианом, по которому он следовал при перелете Антарктики.
За шестидесятой параллелью ураган проявил наконец намерение стихнуть. Его сила заметно ослабевала. Альбатрос становился хозяином положения. Было, действительно, большим облегчением, когда он вступил в освещенные районы земного шара, где около восьми часов утра занималась заря. Снова начинался день.
Робур и его команда, избегнув циклона, бушевавшего у мыса Горн, были спасены от урагана. Они возвратились к берегам Тихого океана, перелетев весь полярный район И сделав семь тысяч километров в девятнадцать часов. Это составляет скорость более одного лье в минуту и почти вдвое больше той, которой мог достигнуть Альбатрос с помощью своих поступательных винтов, когда они действовали в обычных условиях.
Из-за постоянных отклонений стрелки компаса вблизи магнитного полюса Робур не знал теперь своего местонахождения. Приходилось ждать, чтобы взошло солнце при благоприятных условиях, необходимых для тщательных наблюдений. К несчастью, весь день тяжелые тучи покрывали собою Небо, а солнце так и не показалось. Это было тем более неприятно, что во время страшного урагана два поступательных винта вышли из строя.
Опечаленный Робур в течение всего дня мог вести Альбатрос лишь с умеренной скоростью. Пролетая над антиподами Парижа, корабль делал только шесть лье в час. К тому же приходилось очень остерегаться новых аварий. Если бы еще хоть два поступательных винта были приведены в негодность, положение корабля в водах Тихого океана сильно осложнилось бы. Вот почему инженер спрашивал себя, не нужно ли немедленно приняться за ликвидацию аварии, чтобы обеспечить продолжение путешествия.
На следующий день, 27 июля, около семи часов утра на севере показалась земля. Скоро все увидели, что это остров, но какой именно из той тысячи островов, которыми усеян Тихий океан? Робур все же решил остановиться над ним, не делая, однако, спуска. Он считал, что для ремонтных работ должно хватить одного дня и что в тот же вечер они смогут отправиться дальше.
Ветер совершенно стих. Это благоприятное обстоятельство сильно помогло выполнить все нужные работы.
Канат в сто пятьдесят футов длиной с привязанным к концу якорем был выброшен за борт корабля. Когда он упал на берегу острова, якорь зацепился за подводные камни, а потом прочно укрепился между двумя скалами. Канат натянулся от работы подъемных винтов, и Альбатрос сделался недвижим, подобно морскому судну, бросившему якорь. Воздушный корабль впервые причалил к земле после своего подъема в Филадельфии.
ГЛАВА XV,в которой происходят события, заслуживающие быть рассказанными
Остров, над которым остановился Альбатрос, был незначительных размеров. Но какую он занимал параллель? На каком меридиане находился? Принадлежал ли он к группе островов Тихого океана, Австралии или Индийского океана? Для выяснения этих вопросов Робуру надо было определить местонахождение корабля. Хотя он и не мог очень доверять своему компасу, он полагал, что находится в Тихом океане.