Было замечено только, что на большой лесной поляне трава оказалась помятой, повидимому, недавно. И то, как именно она была помята, казалось подозрительным, потому что нельзя было объяснить этого. На опушке леса, окружавшего поляну, были обнаружены следы борьбы. Может быть, какая-нибудь шайка злоумышленников напала на двух коллег, пользуясь поздним часом ночи, среди совершенно пустынного парка?
Это было вероятно. Вот почему полиция принялась за розыски по всей форме и со всей законной медлительностью. Обыскали реку Скулкилл, прощупали ее дно и скосили на ее берегах траву. Правда, к последней мере не было необходимости, но, во всяком случае, труды были затрачены недаром: берега реки очень нуждались в хорошем покосе. Практичный народ эти отцы города Филадельфии!
Тогда прибегли к прессе. Объявления и запросы, чуть ли не рекламы были посланы во все демократические и республиканские газеты Союза, без различия их окраски.
Газета Деили Нигро, специальный негритянский орган, напечатала портрет Фриколина, пользуясь его последней фотографией. Были обещаны вознаграждения и премии тем, кто сообщит какие-либо новости о трех исчезнувших, даже тем, кто даст какие-нибудь указания, могущие навести на их след.
Пять тысяч долларов! Пять тысяч долларов каждому гражданину, который…
Ничто не помогало. Пять тысяч долларов так и остались в кассе Уэлдонского института.
Нечего говорить о том, что вследствие необъяснимого исчезновения их председателя и секретаря клуб оказался в очень странном положении. Собрание клуба прежде всего приняло решение временно приостановить работы по сооружению аэростата Го-э-хэд, значительно уже подвинувшиеся. Как можно в отсутствии главных вдохновителей этого дела, тех, кто пожертвовал для него частью своего состояния — и деньгами и временем, — кончать эту работу? Надо было дождаться их.
И как раз в это время снова возникли толки о том странном явлении, которое на несколько недель раньше так взволновало все умы.
Действительно, таинственное тело было вновь замечено несколько раз в высоких слоях атмосферы. Но, конечно, никто не думал о связи между его появлением и не менее необъяснимым исчезновением двух членов Уэлдонского института.
Да, нужно было обладать совершенно исключительным воображением, чтобы связать эти два факта.
Но чем бы это тело ни было — астероидом[52], болидом или каким-то воздушным чудовищем, назовите его как угодно, — факт тот, что его снова увидели и при обстоятельствах, позволявших лучше рассмотреть его форму и размеры.
Его видели в Канаде, над всеми районами от Оттавы до Квебека. Это было на другой день после исчезновения двух коллег. Затем позднее — над равнинами далекого Запада, когда он состязался в скорости с одним из поездов Тихоокеанской железной дороги.
С этого дня разногласия в ученом мире приняли определенную форму. Было установлено, что это тело вовсе не явление природы. Это воздушное судно, в котором практически воплощена идея «тяжелее воздуха». Если создатель и хозяин этого судна все еще хотел сохранить инкогнито лично для себя, то он уже не скрывал свою машину, раз показался так близко над территорией далекого Запада. Что касается источника механической силы, которым он воспользовался, и типа движителей, обеспечивавших полет машины, то в этой части все было тайной. Не было лишь никаких сомнений в том, что воздушный корабль обладал совершенно исключительной скоростью в полете. Действительно, спустя несколько дней он был замечен в Небесной империи, потом в северной части Индостана, потом над обширными степями России.
Кто же был этот смелый механик, который обладал столь мощным средством передвижения, что для него перестали существовать государственные границы и берега морей и океанов, который пользовался всей земной атмосферой, как собственным владением? Можно ли было думать, что это тот самый Робур, который бросил так дерзко свои теории в лицо членам Уэлдонского института, чтобы разбить утопию об управляемых аэростатах?
Возможно, что некоторым дальновидным ученым и приходила на ум такая мысль. Но все же никто не подумал о том, что Робур мог играть какую-нибудь роль в исчезновении председателя и секретаря Уэлдонского института.
Событие продолжало бы оставаться в тайне, если бы не телеграмма, полученная в Америке из Франции 6 июля в одиннадцать часов тридцать семь минут утра.
Что же сообщалось в этой телеграмме? В ней был передан текст записки, найденной в Париже в табакерке. Этот документ объяснял, что случилось с двумя исчезнувшими людьми, по которым в США собирались облечься в траур.
Так, значит, героем похищения был Робур, инженер, явившийся нарочно в Филадельфию, чтобы сокрушить в самом зародыше теорию сторонников воздухоплавания по принципу «легче воздуха»!
Это он управлял кораблем Альбатрос! Это он насильственным образом похитил дядюшку Прудэнта, Фил Эвэнса и вдобавок еще Фриколина! Всех троих надо считать пропавшими навсегда, если только их друзьям на земле не удастся каким-нибудь образом построить воздушное судно, способное состязаться с мощным кораблем Робура, другое судно, которое могло бы вернуть похищенных на землю.
Какое волнение! Какое оцепенение!
Парижская телеграмма была адресована в бюро Уэлдонского института. Члены клуба немедленно узнали о ее содержании. Через десять минут о телеграмме было сообщено всем жителям Филадельфии. А через какой-нибудь час по сети проводов это известие распространилось по всей Америке. Однако сперва никто не хотел этому верить, несмотря на полнейшую достоверность.
— Это какая-нибудь мистификация, — говорили одни.
— Шутка плохого тона, — говорили другие.
Как могло совершиться такое похищение в Филадельфии? Как могло оно оставаться в тайне? Как мог Альбатрос спуститься в Фермонтском парке, не будучи замеченным на границах штата Пенсильвании?
Да, таковы были аргументы. Неверующие имели еще право сомневаться. Но они лишились этого права семь дней спустя, после получения новой телеграммы. 13 июля французский пароход Нормандия, явившись в воды Гудзона, привез знаменитую табакерку, которую спешно переслали из Нью-Йорка по железной дороге в Филадельфию.
То была неоспоримо табакерка председателя Уэлдонского института.
Джем Сип недурно сделал бы, если бы поел в этот день более сытно, так как он чуть не упал в обморок, когда признал ее, эту табакерку! Сколько раз он получал из нее дружескую понюшку! И мисс Долл и мисс Мэг тоже узнали табакерку, потому что они очень часто любовались ею, надеясь в один прекрасный день погрузить в нее свои тощие пальцы, пальцы старых дев. Потом ее показали их отцу, Вильяму Форбсу, потом — Грэку Милнору, Бэт Филу и многим другим членам Уэлдонского института. Все они видели сотни раз, как эту самую табакерку открывали и закрывали руки их уважаемого председателя. В конце концов этот факт засвидетельствовали все друзья дядюшки Прудэнта в добром городе Филадельфии[53].
Таким образом, не оставалось больше и тени сомнений. Не только сама табакерка, но и почерк на записке не позволяли даже скептикам недоверчиво покачивать головой. Тогда возобновились громкие жалобы, руки в отчаянии поднимались к небесам. Дядюшка Прудэнт и его коллега похищены и унесены на воздушном корабле, и нет никакой возможности их освободить!
Компания Ниагарского водопада, в которой дядюшка Прудэнт был одним из самых крупных пайщиков, едва не ликвидировала своих дел и не прекратила эксплоатации своих водопадов. Компания Уолтон Уоч раздумывала, не закрыть ли часовую фабрику, раз она потеряла своего директора Фил Эвэнса.
Да, это был всеобщий траур, и это слово «траур» отнюдь не преувеличение, так как, за исключением нескольких «сумасбродов», которые встречаются даже в Соединенных штатах, никто не надеялся когда-нибудь увидеть всеми уважаемых двух граждан.
Однако, после того как Альбатрос пролетал над Парижем, о нем больше не слышали ничего. Через несколько часов он был замечен еще над Римом. Этому уже не удивлялись, потому что знали скорость, с какой воздушный корабль пересек Европу с севера на юг и Средиземное море с запада на восток. Вследствие этой скорости нельзя было уловить его ни в какие оптические стекла в определенном пункте его пути. Все обсерватории напрасно заставляли свой персонал дежурить и днем и ночью. Летная машина Робура-завоевателя летала так далеко или так высоко, что все отчаялись когда-нибудь найти ее следы.
Надо прибавить, что никому не пришло в голову разыскивать корабль в высотах алжирского неба. Без сомнения, его видели и над Тимбукту. Но обсерватория этого города, если она там существует, еще не успела послать в Европу результаты своих наблюдений. Что касается дагомейского короля, то он скорее согласился бы отрубить головы двадцати тысячам своих подданных и даже своим министрам, чем сознаться, что не он оказался победителем в борьбе с воздушным кораблем.
Дальше был Атлантический океан, который Робур пересек, долетев сначала до Огненной Земли, а затем до мыса Горн. Мы знаем, что продолжением маршрута была громадная территория Южного полюса, которую корабль облетел вопреки своему желанию. Из этих антарктических районов, конечно, нельзя было ожидать никаких известий.
Прошел июль, и ни один человеческий глаз не мог похвастать, что ему удалось увидеть где-нибудь воздушный корабль. Настал и прошел август, а тайна местонахождения пленников Робура оставалась неразгаданной.
Невольно приходило в голову: не сделался ли Робур, по примеру мифического Икара, жертвой собственной отваги?
Наконец безрезультатно прошли и двадцать семь дней сентября.
Разумеется, в этом мире привыкают ко всему. В природе человека уставать от огорчений, делаться более равнодушным по мере их удаления. Люди забывают потому, что забыть необходимо. Но на этот раз, к чести человечества, надо сказать, что оно долго сохраняло свое достоинство. Оно не осталось равнодушным к судьбе двух белых и одного черного, похищенных, как библейский пророк Илья, лишь с той разницей, что библия не обещала его возвращения на землю.