Излишне говорить, что подъемная сила аэростата обеспечивалась самым легким из всех существующих газов. Светильный газ обладает подъемной силой в семьсот граммов на каждый кубический метр, а подъемная сила водорода составляет (тоже на один кубический метр) одну тысячу сто граммов. Водород, добытый в специальной аппаратуре по рецепту знаменитого Анри Жиффара, и наполнял аэростат Вперед. Объем его баллона составлял сорок тысяч кубических метров, чему отвечал общий вес в сорок четыре тысячи килограммов.
В это утро, 29 апреля, все было готово, и с одиннадцати часов колоссальный аэростат качался в нескольких футах от земли, собираясь подняться в воздух.
Погода была восхитительная, точно нарочно заказанная для ответственного испытания. Правда, было бы лучше, если бы ветер был посильнее. Это сделало бы опыт более убедительным. Ведь никто никогда не сомневался, что аэростат может быть легко управляем при вполне безветреной погоде! Но при ветре — дело совсем другое, и именно при таких условиях и должны бы производиться испытания.
Как бы то ни было, в атмосфере не чувствовалось ни ветра, ни даже намека на то, что он вскоре появится. В этот день, в виде редкого исключения, Северная Америка не собиралась направить в Западную Европу из своего неисчерпаемого резерва сильную бурю. Для демонстрирования успехов воздухоплавания нельзя было выбрать лучшего дня.
Нужно ли говорить о громадной толпе, наполнявшей Фермонтский парк; о многочисленных поездах, привозивших в столицу Пенсильвании любопытных и любознательных граждан всех соседних штатов; о временном прекращении промышленной и коммерческой жизни! Это позволило присутствовать при зрелище всем желающим — хозяевам, служащим и рабочим, мужчинам и женщинам, старикам и детям, членам Конгресса, представителям армии, судьям, репортерам и туземцам, как черным, так и белым, собравшимся на обширной лесной поляне. Нужно ли описывать бурное волнение и нетерпение всей толпы! Нужно ли подсчитывать громкие крики «гип-гип, ура», раздававшиеся со всех сторон, подобно выстрелам фейерверочных ракет, когда дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс появились в гондоле под аэростатом, украшенным американскими флагами! Надо ли утверждать, что большинство любопытных пришло не для того, чтобы посмотреть на аэростат Вперед, а чтобы увидеть двух замечательных людей, которые заставляли Старый Свет завидовать Новому Свету!
Но почему только двух людей, а не трех? Где же Фриколин?
Фриколин нашел, что для его славы было достаточно путешествия на Альбатросе. И он уклонился от чести сопровождать своего хозяина. Поэтому восторженные приветствия и рукоплескания, которыми встречали председателя и секретаря Уэлдонского института, к нему не относились.
Излишне говорить, что все члены знаменитого собрания оказались на местах, предоставленных им на поляне внутри ограды, сделанной из канатов и пикетов. Там были и Трэк Милнор, и Бэт Фин, и Вильям Форбс под руку со своими двумя дочерьми, мисс Долл и мисс Мэт.
Все они пришли с целью доказать своим присутствием, что ничто не в состоянии разъединить сторонников принципа «легче воздуха».
В одиннадцать часов двадцать минут пушечный выстрел оповестил об окончании последних приготовлений.
Вперед ждал только сигнала, чтобы подняться. Второй пушечный выстрел раздался в одиннадцать часов двадцать пять минут. Вперед, сдерживаемый привязными канатами, поднялся на пятнадцать метров над поляной. Таким образом, его гондола возвышалась над глубоко взволнованной толпой.
Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс, стоя на носу гондолы, держали свои левые руки на груди. Это означало, что сердца их бились в унисон с сердцами всех присутствующих. Их правые руки были подняты. Это означало, что самый большой изо всех построенных аэростатов собирается овладеть воздушной стихией.
Сто тысяч присутствовавших тоже положили одну руку на грудь, а другую подняли к небу.
Третий пушечный выстрел раздался в половине двенадцатого.
— Отдай все! — решительным тоном скомандовал дядюшка Прудэнт.
Аэростат стал «величественно» подниматься, по выражению, употребляющемуся во всех описаниях подъема аэростатов.
Действительно, это было великолепное зрелище! Будто какое-то морское судно покидало свою верфь. И не был ли этот аэростат действительно судном, пущенным в воздушный океан?
Аэростат поднимался по строго вертикальной линии, что показывало полнейший покой в атмосфере. На высоте двухсот пятидесяти метров он остановился и начал маневрировать в горизонтальной плоскости. Увлекаемый двумя своими винтами, аэростат двинулся навстречу солнцу со скоростью десяти метров в секунду. Это скорость кита, плывущего на свободе среди морских волн. Сравнение аэростата с гигантом северных морей вполне уместно, так как своей формой он напоминал это колоссальное животное. Новый взрыв восторженных «ура» поднялся вслед искусным воздухоплавателям.
Потом, послушный своему рулю, Вперед начал проделывать всевозможные прямолинейные, круговые, косые маневры, подчиняясь руке рулевого. Он кружился в небольшом кругу, двигаясь то вперед, то назад, и все для того, чтобы убедить самых ярых противников аэростатики, всех, кто не верил в возможность управления аэростатами, если бы только таковые присутствовали на испытании… Если бы действительно обнаружили таких противников, их несомненно разорвали бы в клочки.
Но почему при этом великолепном опыте не было ветра? Это было обидно. Тогда, конечно, все увидели бы, как Вперед выполнял все маневры без малейшего колебания, то отклоняясь по косой линии, подобно парусному судну, то двигаясь против воздушных потоков, подобно пароходу.
В следующий момент аэростат поднялся на высоту нескольких сот метров.
Присутствовавшие поняли маневр. Дядюшка Прудэнт и его спутники пытались найти воздушные течения в более высоких зонах, чтобы закончить испытание. Система баллонетов — внутренних мешков с воздухом, подобных плавательным пузырям рыб, мешков, которые можно было наполнять с помощью насосов воздухом, — позволяла аэростату перемещаться вертикально. Не выбрасывая балласта для подъемов и не выпуская газа для снижения, аэростат был в состоянии подниматься или опускаться в воздухе по желанию воздухоплавателя. Он был снабжен еще клапаном в верхней части баллона, на тот случай, если бы пришлось прибегнуть к очень быстрому спуску. В общем, в аэростате были применены системы, давно известные, максимально усовершенствованные.
Вперед продолжал подниматься по вертикали. Его колоссальные размеры постепенно уменьшались на глазах у публики, будто это был оптический обман. Зрелище очень интересное для зрителей, шейные позвонки которых могли переломиться от усталости, — так утомительно было смотреть все время вверх. Колоссальный кит превращался мало-помалу в морскую свинку, прежде чем сделаться таких размеров, как обыкновенные пескари.
Продолжая подниматься, Вперед достиг высоты четырех тысяч метров. Небо было ясным, без малейших признаков тумана или облаков, и аэростат все время был виден:
Аэростат держался над лесной поляной, будто он был привязан к ней какими-то проволоками. Если бы атмосфера была покрыта каким-нибудь колоссальным колоколом, она не могла бы быть более неподвижной. Ни малейшего дуновения ветра! Аэростат поднимался все выше, не встречая на своем пути никаких препятствий.
Скоро вследствие большой высоты он стал казаться совсем крошечным.
Внезапно в толпе раздался испуганный крик. Ему ответили сто тысяч других. Все руки потянулись к одному пункту на горизонте. Этот пункт находился в северо-западном направлении.
Там, в лазурной глубине, появилось движущееся тело, которое все приближалось и увеличивалось. Может быть, то была птица с распростертыми крыльями? Может быть, какой-нибудь болид, прорезавший атмосферу? Во всяком случае, это тело обладало исключительной скоростью.
Одно и то же подозрение, будто под действием электрического тока, мгновенно возникло у всех присутствовавших на поляне.
Повидимому, Вперед тоже заметил это странное тело. Возможно, он почувствовал, что ему грозит какая-то опасность. Скорость его увеличилась, и он направил свой путь к востоку.
Да, толпа поняла! Имя, произнесенное одним из членов Уэлдонского института, было повторено устами стотысячной толпы:
— Альбатрос!.. Альбатрос!..
Верно. То был Альбатрос. Робур появился вновь в небесных высотах. Подобно гигантской хищней птице, он был готов наброситься на аэростат.
Однако девять месяцев тому назад воздушный корабль Робура был уничтожен… Если бы не изумительное хладнокровие инженера, который изменил направление вращения переднего горизонтального винта и превратил его таким образом в подъемный винт, то весь экипаж Альбатроса погиб бы вследствие невозможности дышать от скорости падения. Но если им и удалось избежать смерти от удушья, то как Робур и его люди не утонули в водах Тихого океана?
После катастрофы на Альбатросе обломки корпуса и палубы, перегородки рубок, лопасти винтов — все, что осталось от корабля, — образовали большую груду. Когда раненая птица падает в море, крылья еще поддерживают ее на волнах. В течение нескольких часов Робур и его люди держались сперва на этих обломках, а потом перебрались в каучуковую лодку, которую они нашли на поверхности океана.
Провидение для тех, кто верит в божественное вмешательство, оказало помощь этим людям, пострадавшим от кораблекрушения.
Вскоре после восхода солнца их увидели на каком-то корабле. Посланная на помощь большая лодка подобрала не только Робура и его спутников, но и обломки корабля, плававшие в воде.
Робур ограничился объяснением, что его морское судно погибло при столкновении с другим. Таким образом он сохранил свое инкогнито.
Спасителем пострадавших было трехмачтовое английское судно Два друга. Оно направлялось в Мельбурн.
Теперь Робур и его люди находились в Австралии. Среди обломков задней рубки инженер нашел значительную денежную сумму, которая дала ему возможность удовлетворить все насущные нужды, как свои, так и команды, не обращаясь ни к кому за помощью. В Мельбурне Робур вскоре купил маленькое судно вместимостью в сто тонн, и так как