На такой ни один разбойник не позарится. Ещё могут и отсыпать немного табака бедному приказчику…
— Очень интересно! — сказал я. — А можно глянуть?
Приказчик протянул мне кисет.
Вблизи он выглядел ещё страшнее — чудо, что без дырок!
— Так разве в такой кисет войдут кристаллы? — спросил я с недоумением рассматривая небольшой мешочек, затягиваемый шнуром.
— Так он с секретом, — ответил Иван Юрьевич.
— И с каким же? — спросил я.
— Он так и будет казаться пустым… Он внутри больше, чем снаружи.
И я всё понял. Понял, почему приказчик не боится грабителей — при нём нет вещей или ценностей, разве что старый потёртый кисет.
— Поди и деньги хранятся в нём же? — с усмешкой спросил я.
Приказчик кивнул и вдруг снова посмотрел на меня. Похоже, он догадался, что я больше не нахожусь под влиянием его магии.
А потому я больше не стал скрываться и захлопнул крышку сундучка перед самым носом приказчика.
Он сразу же побледнел. Но мне было без разницы. Я терпеть не мог тех, кто вот так хитрожопит! Ненавижу тех, кто действует не честно!
— Я не понимаю, — начал было приказчик.
— Чего именно вы не понимаете? — вежливо поинтересовался я.
— У нас же договорённость! Мы столько лет работаем с вами, точнее, с вашим батюшкой! И ни разу не было никаких проблем! Скажите, Егор Казимирович!
— Да-да! — автоматически подтвердил мой управляющий.
При этом выглядел он не очень. Выражение у него было такое, что самая заветная мечта в его жизни, это остаться одному.
То, что он находится под воздействием магии приказчика, теперь не вызывало никаких сомнений.
— Правда что ли? — спросил я. И добавил: — А вот мне кажется, что всё не совсем так…
И тут, совершенно спокойно открыв лапами дверь, в контору вошли демонические волки, подошли ко мне и легли около моих ног.
Глава 38
— Так сколько лет вы говорите наша семья сотрудничает с вами? А, Иван Юрьевич? — спросил я, улыбаясь самой невинной улыбкой, от которой приказчика бросило в пот.
— Практически десять лет, — прошептал, трясясь приказчик.
— А до этого нас обирал ваш батюшка? — спросил я и уточнил: — У него такой же магический дар, как и у вас?
— Как вы узнали?! — расширил от ужаса глаза Иван Юрьевич.
— У вас свои профессиональные секреты, у меня свои, — усмехнувшись, пожал я плечами.
— Да, у отца был такой же дар, — обречённо выдохнул Иван Юрьевич.
Егор Казимирович с недоумением смотрел на нас.
— Егор Казимирович, как давно наша семья владеет заводом и рудником? — спросил я у своего управляющего.
— С вашего рождения, барин, — ответил он. — Почитай шестнадцать годов уже.
— Во как! Шестнадцать лет! — восхитился я и обратился к приказчику: — Значит, наши семьи сотрудничают уже шестнадцать лет!
— Да-да! — обрадовался он. — И все эти годы верой и правдой…
— Правда что ли? — перебил я приказчика.
Он стушевался.
— И на какой процент вы каждый раз обманывали нас, уважаемый Иван Юрьевич Сухоруков? — фамилию я произнёс со всем презрением, на которое только был способен. — Думаю, все ваши клиенты должны узнать о вашей честности…
И тут приказчик бухнулся передо мной на колени и завопил:
— Владимир Дмитриевич, батюшка, не губите! Всё отдам, где обманывали вас! До копеечки верну!
Егор Казимирович ошарашенно смотрел на приказчика.
— Это как? — удивлённо спросил он.
— А вот так, — объяснил ему я. — Этот коммерсант всякий раз воздействовал на вас магией, и вы отдавали ему кристаллы по заниженной цене. И даже предполагаю, сильно заниженной.
— Как можно! — приказчик снова бухнулся лбом об пол. — Подворовывать подворовывали, но сильно не завирались. Иначе клиенты могут почувствовать неладное…
Что ж, в его оправданиях был здравый смысл. Но всё равно я спросил:
— Какой процент брали себе сверх меры?
— Четверть, — прошептал побелевшими губами приказчик.
Я присвистнул, понимая, что машина у меня теперь точно будет. И не в ущерб хозяйству!
Егор Казимирович, казалось, не верил тому, что услышал.
Но если бы про эту четверть говорил кто-то, а то в воровстве признался сам приказчик!
По-видимому, осознав объёмы надувательства, Егор Казимирович нахмурился, и в его руке засверкали электрические разряды.
Всё-таки Мо Сянь был прав, когда предположил, что мой управляющий обладает зачатками магии. Вот такой вот поворот…
— Ну и как мы с вами поступим? — спросил я у приказчика, останавливая жестом Егора Казимировича.
Не хватало ещё, чтобы он в горячке прибил этого горе коммерсанта.
Нет, мне его не было жалко. Но я хорошо помнил случай на заводе, когда приставы выдали мне свидетельство, что я не виновен в смерти волковского мага. Да и вообще, как говорил Глеб Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме!»
Вот только получу ли я тогда компенсацию? Так что попробуем обойтись без официальных служб.
Наказание должно соответствовать проступку. Это само собой разумеется! Поэтому убийство будет чрезмерным наказанием. А вот потребовать полную компенсацию будет самый то.
Иван Юрьевич, словно услышал мои мысли, на коленях подполз к столу и горячо заговорил:
— Всё отдам, батюшка! Всё до последней копеечки! Только не губи!
Не глядя на валяющегося в ногах приказчика, я повернулся к своему управляющему.
— Егор Казимирович, посчитайте, пожалуйста, всё, что задолжал нам этот… — Я глянул на приказчика, подбирая слово, как его обозвать, но потом решил, что слишком много чести. — …Этот приказчик… И взыщите с него по полной. А дабы он не начал опять хитрить или использовать свою магию, оставляю с вами Умку и Шилань.
— Будет сделано! — ответил Егор Казимирович.
И так посмотрел на Ивана Юрьевича, что я понял, ни одной копеечки не пропадёт!
Потрепав Умку по голове, я приказал:
— Следите за ним! Если будет врать или попытается опять запудрить мозги Егору Казимировичу, можете его съесть.
Умка кивнул и показал все свои клыки.
Шилань встал подошёл к приказчику и брезгливо обнюхал его.
Я с удовольствием увидел, как под приказчиком растекается лужа.
— Я думаю, мы договорились? — я подчёркнуто вежливо поклонился приказчику. — А теперь простите, господа, оставляю вас. Дела зовут! Егор Казимирович, потом жду от вас отчёта. И не забудьте посчитать проценты за моральный ущерб за все эти годы.
Управляющий кивнул:
— Будет сделано, Владимир Дмитриевич! — И повернулся к приказчику.
А я вышел за дверь. Больше там мне нечего было делать. Егор Казимирович справится сам. А мои волчата помогут ему. Мне же нужно было поспешить в деревню. Запасной резервуар дал мне отсрочку в появлении симптомов отравления, но он был полон до краёв, и нужно было побыстрее избавиться от излишков тёмной ци.
В общем, выйдя из конторы, я направился прямиком в сторону деревни.
И тут услышал:
— Владимир Дмитриевич, подождите!
Я обернулся.
Из дома выскочила Матрёна и, подхватив юбки, побежала ко мне.
Да что могло там произойти, что она несётся, как угорелая?
— Что случилось? — шагнул я к ней навстречу.
Матрёна подбежала и согнулась, пытаясь восстановить дыхание.
Я уже начал терять терпение. Потому что хорошо помнил, как Мо Сянь сказал, что духовные звери вытянули всю энергию защитного поля, потому что почувствовали грозящую нам с Мо Сянем опасность.
И тут Матрёна так торопилась…
Я готов был оставить её и бежать в дом, чтобы выяснить, что там произошло. Но Матрёна, наконец, немного отдышалась.
— Владимир Дмитриевич! — сказала она. — Вы так сердито смотрели на меня за едой. Я вас чем-то огорчила? Я же ничего такого не делала! Зачем вы так?
Я понял, что сейчас прибью эту дуру. Я себе уже такого напридумал, а она, оказывается просто решила выяснить отношения?
— Ты что себе возомнила? — прошипел я, сдерживаясь из последних сил. Потому как бить женщину — последнее дело.
Разве только если она сама лезет в драку.
Но тут Матрёна не боец, просто дура. А дур нужно ставить на место!
— Ну как же? — начала оправдываться Матрёна. — Я ничего такого не делала, а вы…
— Ты вообще кто такая? — спросил я.
— Ваша… ваша… — начала Матрёна.
— Служанка, — закончил я за неё. — Я тебя в койку не тащил и ничего тебе не обещал. Ты чего там себе придумала?
— Но я думала… — голос Матрёны задрожал.
— И чем ты думала? — усмехнулся я. — Ты что, правда решила, что если ляжешь под меня, то сможешь помыкать мной?
— Нет… — зашмыгала носом Матрёна.
— Иди помогай Прасковье! — приказал я. — И, если ещё подобное повторится, я тебя выгоню!
В глазах Матрёны появился страх.
Она сникла, отступила на шаг. А потом поклонилась и произнесла:
— Простите, Владимир Дмитриевич, больше такого не повторится!
— Конечно, не повторится! — ответил я, развернулся и пошёл в деревню.
Настроение Матрёна мне, конечно, подпортила. Надо же, придумала тоже! Не так посмотрел! Да пусть спасибо скажет, что вообще посмотрел в её сторону!
До деревни я на эмоциях долетел махом. Прибежал к воротам, а они заперты.
Я постучал, поорал, но никто не отозвался.
Вызванная Матрёной тревога разгорелась с новой силой.
Я заколотил и кулаками, и ногами, но за воротами была тишина. Ни разговоров взрослых, ни криков малышей, ни лая собак, ни мяуканья кошек, ни кудахтанья кур. Ни ржания, ни мычания… Полная тишина!
— Что за ерунда? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
Но никаких следов нападения видно не было.
Хотя, это как раз не было странно — я хорошо помнил, как монстры исчезали от стрел, наконечники которых смазаны маслом, обработанным артефактом деда Радима.
Так что, отсутствие следов не говорило о том, что нападения не было. Его вполне могли отбить. Но почему тогда никто не отзывается?!
Я попробовал разбежаться, подпрыгнуть и перелезть через частокол, но этот частокол выдерживал атаку волколаков! Мне без чужой помощи никак не залез