Ничего! Как говорили в моём мире: бог не выдаст, свинья не съест.
В общем, я взял перстень, и положив его на раскрытые ладони, снова сел в позу для медитации.
Что делать с перстнем, я не знал. Решил для начала попробовать влить в него немного своей ци. А если не поможет, то капнуть крови. Других способов активации артефактов я пока не знал.
Я открыл своё сознание и впустил в него душу перстня.
Перстень был магическим артефактом, поэтому душа у него была. Ну или что там бывает у камней вместо души…
В общем, открылся… И в этот момент перстень атаковал меня.
Ментальный удар был такой силы, что я испугался и попытался закрыться от перстня. Но не тут-то было — голубое сияние вспыхнуло и моментально проникло в моё тело, сжигая его ледяным пламенем и выкручивая все мои кости.
Возможно, я даже орал от боли, не помню. И, кажется, кто-то колотил в дверь… Вроде бы я даже что-то отвечал… А может мне всё это привиделось. В том состоянии, в котором я был, всё могло быть.
К счастью, это продолжалось не долго. Потому что активировалась моя защита, и чёрная ци потекла в запасной резервуар.
Это привело меня в сознание и включило рассудок. Я понял, что перстень вложил в атаку всю имеющуюся у него ци. Но наткнулся на то, что ему было не по зубам! Всё-таки, моя способность поглощать ци тех, кто атакует меня, является немного имбовой. Но без неё с той силой, какая у меня была, долго я не прожил бы.
Видимо, то, что сделал медведь с моими меридианами, помогло мне, и признаков отравления чёрной ци я не чувствовал.
Едва чёрная ци потекла в мой запасной резервуар, я понял, что сейчас самый подходящий момент, чтобы обуздать и подчинить перстень себе.
Тем временем чёрная ци, растворяясь в красной ци, потекла по меридианам, переполняя их. И вот когда резервуар и меридианы наполнились, я мысленно направил свою ци на голубой камень перстня.
Я почему-то был уверен, что дело не в самом перстне, а именно в камне. Перстень просто для удобства ношения камня. Я сам недавно размышлял, как хорошо было бы использовать мой камень для подвески или другого украшения. И переживал, что камень для этих целей слишком велик.
Вот только срезать с него я микрона не позволю! Потому что это не просто красивый камушек, а окаменевшая кровь многоуровневого демонического зверя.
Я вливал ци в камень, и видел, что он меняет цвет. Становится фиолетовым и как будто внутри звёздочки застряли. Красивый!
И тут я почувствовал, что камень в перстне больше не нападает и не сопротивляется.
Всё, больше перстень не был для меня опасен. Он стал послушным. Это очень хорошо чувствовалось.
Ну я и не придумал ничего лучше, как поговорить с ним.
— Ты меня слышишь? — спросил я у камня.
«Слышу, хозяин», — эхом прозвучало у меня в голове.
Ответ меня обрадовал. Особенно обращение «хозяин».
Поэтому дальше расспрашивать я решил прямо, без обиняков.
— Что ты умеешь делать? — спросил я.
«Я могу защитить хозяина. А ещё могу принудить врагов хозяина делать то, чего хозяин хочет».
Способность подчинять… Да в преддверии завтрашнего бала! Охренеть как вовремя!
— А ты можешь всех подчинять? — с надеждой спросил я, а фантазия уже рисовала, как самые красивые девушки с радостью отдаются мне.
«Нет, — ответил перстень, разрушая мои такие красивые мечты. — Я могу подчинить только слабого. А тот, кто сильнее, сам подчинит меня»
— Я сильнее? — спросил я на всякий случай.
«Сильнее…», — эхом ответил перстень.
Что ж, девушки отменяются. И не потому, что камень не справится с ними. Просто, если я такой уж завидный жених, то, думаю, девушки сами сориентируются. Ещё отбиваться придётся…
Чёрт! Это же такая имбовая штука! Не хочу, чтобы перстень попал в чужие руки. А если вдруг попадёт, то как-то навредило мне.
А потому я спросил у камня:
— А если я прикажу никогда никому больше не показывать, что у перстня есть магические свойства. Если такое прикажу, ты исполнишь?
«Исполню!» — раздалось у меня в голове.
— Ну вот и хорошо! — обрадовался я. — Приказываю ничьих желаний, кроме моих, впредь не выполнять! И никому другому не подчиняться. Просто не показывай, что ты можешь подчинить или подчиниться, чтобы у людей соблазна не было.
«Будет исполнено», — прошелестело у меня в голове.
Ну что ж, исследование перстня можно считать успешным! И это хорошо!
Да и в принципе я успешно покультивировал!
Я встал и сладко потянулся.
Перстень надел на палец — пусть будет! А то я вроде как барин, а никаких перстней у меня нет.
Хотя я в принципе ко всем этим цацкам относился так себе. На женщинах ещё нормально смотрятся, а вот на мужиках…
Но тут вроде как не просто украшение, а артефакт. Который к тому же способен защитить меня или помочь в случае чего подавить моих противников.
В общем, нужны полевые испытания. И желательно, чтобы из своих никто не пострадал.
А кто его знает, когда представится возможность испытать на зловредном чужаке? Вот то-то и оно! В общем, пусть перстень на пальце побудет.
Я вышел из кабинета и не спеша пошёл в свою комнату — надо бы поспать хоть немного. А то завтра тяжёлый день.
Стоило мне только вспомнить про завтра, как я тут же вспомнил, что тело у меня несколько изменилось, и надо бы на завтра найти какую-нибудь одёжку. И желательно не какую попало, а что-нибудь приличное.
Не, так-то мне пофиг. Но если нужно будет провести переговоры, то желательно, чтобы я произвёл впечатление умного и преуспевающего молодого человека, которому посильна любая даже самая сложная задача.
Понятно, что я умный и красавчик, но соответствующий внешний вид лишним не будет.
В общем, нужно подобрать из одежды что-то добротное и представительное.
Короче, вместо того чтобы лечь спать, я отправился в гардеробную.
Ну и для начала, чтобы хоть немного сориентироваться, насколько сильно изменилось моё тело, я надел одежду, в которой ездил встречать княгиню Разумовскую с Полиной. Попытался надеть…
А потом, выругавшись:
— Твою мать! — очень крепко задумался.
Глава 33
Находился в таком задумчивом состоянии я недолго — в дверь поскреблись.
Крикнув:
— Войдите! — я продолжил рассматривать свой гардероб.
Одежды там висело много, но я понятия не имел, что с ней делать. В том смысле, что не перемеривать же всё? Я ж чокнусь, если мне всё перемерять придётся! Тем более, что это большого смысла не имело, потому что вряд ли тут есть одежда на вырост.
Это в моём детстве родители покупали мне одежду с учётом того, что я подрасту и можно будет брюки отпустить, пиджак… С пиджаком сложнее, но мама что-то делала, продляя срок службы школьной формы. Потому что у семьи тупо не было денег дважды в год покупать мне полный комплект одежды. А рос я довольно быстро.
В принципе, если бы у меня в запасе было время, то можно было съездить в город и что-нибудь прикупить, но впереди только ночь! И за это время нужно решить проблему с одеждой.
Блин, вот уж не думал, что у меня возникнет женская проблема: нечего надеть.
Пока я размышлял, в гардеробную заглянула Матрёна.
— Что, всё так плохо? — спросила она.
Я повернулся к ней, демонстрируя рубаху, которая теперь была настолько узка в плечах, что трещала при каждом движении.
Что касается камзола, я его даже надевать не стал.
Хорошо хоть штаны застегнулись. Причём, смотрелись они на мне очень неплохо, облегая и демонстрируя хороший рельеф. Может, так и ходить — в штанах и с обнажённой грудью? А что? Девушкам, думаю, понравится!
Оглядев меня наполовину восхищённо, наполовину деловито, Матрёна улыбнулась.
— Вы не беспокойтесь, Владимир Дмитриевич! Я что-нибудь придумаю!
Она достала из кармана ленточку, и обмеряла меня всего, повязывая на ленточке узелки и тем самым определяя размеры.
Сняв мерки, Матрёна поклонилась и сказала:
— Вы ложитесь отдыхать, я всё сделаю.
Признаться, я выдохнул облегчённо. В том, что касается тряпок, женщины всегда разбирались лучше.
Развернувшись, я без зазрения совести отправился в постель. В конце концов, у меня завтра будет непростой день. Надо бы хорошенько выспаться.
Утро для меня началось ни свет, ни заря. Едва-едва забрезжило на востоке, а Егор Каземирович уже постучал в дверь:
— Владимир Дмитриевич, вставайте! Велеслав уже ждёт вас!
Поднявшись, я едва не наступил на Умку, который развалился около моей кровати — когда пришёл, понятия не имею! Но я ему очень обрадовался.
Едва я спустил ноги с кровати, как Умка повернул ко мне голову и разулыбался во все свои клыки, а хвост заметелил по полу.
— Вставай, волчара! — сказал я своему духовному зверю и, наклонившись, потрепал его по холке.
Дважды повторять было не нужно. Волк встал и… и вдруг обнюхал меня, точнее, мои руки, словно выискивая в них что-то.
— Голодный, что ли? — спросил я.
И волк, преданно глядя мне в глаза, активнее завилял хвостом. Настолько активнее, что всё тело заходило ходуном.
Из-за двери снова послышался голос управляющего:
— Владимир Дмитриевич!
— Иду! — отозвался я и пошёл к стулу, где обычно лежала моя одежда.
Автоматически протянул руку и завис: на стуле лежал только банный халат, тот, в котором я вчера пришёл из бани. Никакой другой одежды больше не было.
— Твою мать! — вырвалось у меня.
— Что-то случилось? — тут же отозвался Егор Каземирович.
Я не стал ничего отвечать. Просто напялил халат и вышел в коридор. Будто только так и нужно!
Егор Каземирович кивнул, словно всё идёт по фэншую, и направился вниз.
Я немного удивился, но естественно пошёл за ним.
В гостиной нас ждал мужик в сером балахоне. Тот самый, который был на похоронах. Увидев меня, он шагнул навстречу.
А я растерялся, потому что понятия не имел, как в этом мире общаются со служителями культа.