А потом залез на камень.
Только лёг, как золотое сияние померкло, и каменный нож Велеслава обрушился на меня.
Глава 35
Только я лёг на алтарь, как золотое сияние померкло, и каменный нож Велеслава обрушился на меня.
Почти обрушился.
Потому что от моего трофейного кольца тут же вспыхнуло защитное поле, которое отбросило служителя культа.
Мало того, Умка и Шилань рванули к Велеславу, опрокинули его и, поставив лапы ему на грудь, теперь рычали прямо ему в лицо.
Хорошо, что я успел крикнуть:
— Стоять!
Иначе растерзали бы демонические волки Велеслава, как нефиг делать.
Почему я остановил волков? Да потому что как ни крути, а Велеслав делал свою работу. И занесённый нож нужен был, чтобы я призвал род на защиту. Поэтому, собственно, и были блокированы все другие способы защититься. Это я понял, когда появились старцы.
Причём, я понял, что всё должно было происходить предельно серьёзно. Я должен был поверить в происходящее. Иначе у меня ничего не получилось бы.
И если бы мне не удалось призвать род, значит, никакой я не глава, а самозванец. И тогда меня просто уже не было бы. И это правда, с которой нужно считаться.
Да, Велеслав мне был очень неприятен, но это ещё не повод убивать его. Вот если бы он действительно что-то против меня затеял, тогда да. Тогда я ни минуты не думал бы.
— Умка, Шилань, оставьте его! — приказал я волкам, и они тут же отошли ко мне.
Велеслав поднялся, с ненавистью глядя на волков.
Я его понимал, кому понравится, когда на него нападают два таких зверя.
С другой стороны, мне было приятно, что он почувствовал на себе силу демонических волков. Так что в случае чего подумает, идти ли против меня.
Плюс, этот служитель культа на себе почувствовал, каково было мне лежать на алтаре, когда он заносил надо мной нож. Вон как мужика перекосило! Мелочь, а приятно!
Я оглянулся.
Троны были пустыми, огонь в кольцевой канавке погас. И в канавках, которые вели от чаш к тронам — тоже. Да и в самих чашах теперь было пусто. И в углублениях на столе…
Я глянул на свои запястья — никаких порезов! Даже следов не осталось!
Провёл рукой по лбу — чисто. Глянул на ноги — тоже всё чисто.
Слез с камня и повернулся к Велеславу.
— Всё или что-то ещё нужно?
— Вижу, твой род ответил тебе, — произнёс Велеслав.
— Ответил, — сказал я.
Я видел, что Велеслав хочет знать подробности. Видел, что он злится. Но держит себя в руках, что хорошо. Потому что вышедший из себя служитель культа — это треш, угар и содомия.
— Раз род ответил, значит, принял тебя новым главой, — сказал Велеслав. — Пойдём. Теперь ты должен принять поздравления своих людей.
Велеслав делал то, что ему положено делать, как служителю культа. Но как человек он излучал неприязнь.
А мне было пофиг! Мне с ним детей не крестить. Пусть бесится.
Я направился к дверям, но Велеслав окликнул меня:
— Все двенадцать старцев пришли? — спросил он.
— А что? — поинтересовался я, вспомнив слова третьего старца, того самого, по имени Хотен: «Всё, что произошло здесь, касается только рода Корневых!»
Видимо, Велеслав почувствовал моё состояние. Потому что, пробурчав:
— Да нет, ничего! — тоже направился к выходу.
Когда мы вышли на крыльцо, на улице был день. Солнце уже поднялось и теперь сверкало, отражаясь в снежинках.
Я даже зажмурился от удовольствия.
Умка и Шилань шли рядом со мной, и Велеславу пришлось держаться от меня на расстоянии, потому что волки скалились и рычали, едва он пытался приблизиться.
Некоторое время мы шли молча, но потом Велеслав всё-таки спросил:
— Как тебе удалось пробудить свою силу?
— Я много работал над этим, — с усмешкой ответил я.
Не только произошедшее внутри пещеры не касалось посторонних, но и моя сила. Особенно моя сила! Моя сила вообще никого, кроме меня не касалась!
Эх, сейчас бы помедитировать, посмотреть бы, что изменилось в моей ци! Но я понимал, что до вечера у меня такой возможности не будет. И хорошо, если только до вечера, а не до завтра…
Когда мы подходили к усадьбе, нас уже ждали. От самого барьера была постелена красная дорожка, а на крыльце стояло кресло с высокой спинкой, чем-то похожее на каменный трон в пещере. Только тут кресло было деревянное.
По обе стороны от дорожки стояли деревенские и заводские.
Я видел знакомые лица, улыбался девушкам и женщинам, пожимал руки мужикам. А ребятишек трепал по головам или тоже пожимал руки — пацанятам. Словно они взрослые.
Велеслав шёл позади меня.
И когда мы поднялись на крыльцо, он встал рядом с креслом.
Все домашние — Егор Каземирович, Кузьма, Прасковья и Матрёна — наряженные в праздничные одежды стояли у самого крыльца.
Мо Сяня я сначала не увидел. Но потом нашёл его в стороне. Он стоял вроде бы со всеми, а вроде и сам по себе.
Шилань сразу же направился к Мо Сяню, а Умка остался со мной, он по-прежнему охранял меня от Велеслава.
Я сел. Умка величественно лёг у моих ног.
И тогда вперёд вышел Велеслав и объявил в наступившей тишине:
— Свидетельствую, что род откликнулся и принял Владимира Дмитриевича Корнева полноценным главой рода!
Столько искренней радости я давно не видел! Народ ликовал. И мне это было чертовски приятно!
Люди пошли с поздравлениями. И все получали от Прасковьи и Матрёны вкусные гостинцы. Каждому, кто подошёл к крыльцу и поклонился мне, Прасковья или Матрёна давали в руки завёрнутый в платочек пряник и несколько конфет.
Мне сначала это показалось странным — как-то в моём мире принято на день рождения дарить подарки имениннику. Однако, здесь другая ситуация. Здесь люди не только меня поздравляли, но и поминали предыдущих глав рода.
Если честно, я в балахоне чем-то напоминал старцев, с которыми вот только общался. Они тоже были в подобных балахонах.
Постепенно поток желающих поздравить иссяк.
Я сидел до последнего. Умка, словно сфинкс, не отходил от меня.
И вот когда последние поздравляющие потянулись от усадьбы в сторону барьера, Егор Каземирович, сказал:
— Владимир Дмитриевич, пожалуйте переодеться. Скоро гости приезжать начнут.
Я поднялся.
Велеслав тут же шагнул вперёд и встал передо мной.
Умка как бы невзначай моментально оказался между нами.
Служителя культа перекосило, но он взял себя в руки и сказал:
— Я тоже пойду. У меня ещё на сегодня дела есть.
— Спасибо, — поблагодарил я служителя культа.
За что поблагодарил?
Исключительно за то, что он помог мне встретиться с предками и получить от них силу, хотя не думаю, что его это привело в восторг.
Ну и прогресс был, что называется, налицо! После похорон Велеслав с подручными ушли молча. А тут соизволил сказать мне об этом.
Велеслав развернулся и зашагал по красной дорожке на выход.
Я в тот же момент потерял к нему всякий интерес и повернулся к Матрёне.
— Всё получилось? — спросил я её, имея ввиду свою одежду.
Вообще, я не сильно об этом переживал, потому что в случае если с одеждой ничего не вышло, я вполне мог остаться в балахоне. Ну а что? Буду выделяться!
Однако, Матрёна сразу же поняла о чём я спрашиваю и кивнула:
— Всё в порядке, пойдёмте, Владимир Дмитриевич!
И я, погладив Умку и отпустив его вместе с Шиланью побегать, пошёл вслед за служанкой в свою комнату, где на кровати были разложены тончайшего шёлка рубашка, расшитая кружевами, из такого же шёлка и кружев жабо. А также камзол цвета мокрого асфальта, расшитый золотой тесьмой.
Мне понравилось, что камзол не попугайских расцветок, а сдержанный. И в сочетании с шёлковой, кружевной рубашкой он выглядел богато, изысканно и стильно! А строгие брюки и туфли с пряжками завершали образ утончённого аристократа с хорошим вкусом.
Но что самое приятное, всё прекрасно сидело на мне!
— Как тебе это удалось? — спросил я у Матрёны.
Она покраснела и поклонилась.
— Спасибо большое, Владимир Дмитриевич! Я старалась!
— Ты хоть отдохнуть успела? — спросил я у девушки, понимая, что такая работа требует много времени.
Матрёна застеснялась и покраснела ещё сильнее.
Стало понятно, что ни фига она не отдохнула.
Мне захотелось сделать для неё в благодарность что-то приятное, но я не придумал что. Поэтому просто сказал:
— Спасибо! Потом из города привезу тебе что-нибудь. Ну или вообще, возьму тебя с собой в город. Скажем, в следующую поездку…
Глаза Матрёны вспыхнули непередаваемым счастьем.
Я подумал, что возможно потом пожалею о своём решении, но сейчас настроение было великолепное. Да и старалась девушка, чего уж!
И тут послышался звон бубенцов.
— Ой, гости едут! — всполошилась Матрёна.
И мы поспешили вниз встречать дорогих гостей. Хотя я с большим удовольствием бы сейчас занялся культивацией. Но про это я уже говорил. Эх!
Ладно! Хорошо, что день рождения только раз в году. А совершеннолетие так и вовсе раз в жизни, так что, потерплю.
Гости прибывали и прибывали.
Я встречал всех на крыльце. Приветствовал.
Мне представляли дочерей.
Я делал им комплименты.
Из всех гостей я знал только Фому Сергеича с Петром Ильичом и княгиню Разумовскую с Полиной.
Да-да! Полина тоже приехала! Она была в миленьком небесно-голубом платье с открытыми плечами и в длинных белых перчатках. А на плечах было накинуто манто из чернобурки.
После обязательного приветствия прошествовала вслед за графиней в дом. А я остался на крыльце встречать других гостей.
А они всё прибывали и прибывали. И всё проходили в дом и проходили.
По моим оценкам, гости уже должны были в гостиной стоять в плотную друг к другу…
Егор Каземирович негромко представлял мне некоторых гостей. И я понял: это были именно те люди, которые приехали на мой день рождения для того, чтобы провести переговоры по поводу завода по производству автомобилей.